Даша Пар - Алая колыбель. Любовь Бессмертных

Рухнув на кровать и раскинув руки в стороны, я расслабленно закрыла глаза, чувствуя странное облегчение от вновь обретённой несвободы. Больше нет нужды что-то решать и куда-то бежать, судьба опять сделала всё за меня, оставив несколько бесполезных подарков и кучу тревог. Горько это сознавать и чувствовать себя беспомощной, но в глубине души жила надежда на то, что рано или поздно я стану сильной, очень сильной и смогу постоять за себя. Пока же мне нужно внимательно всё слушать и запоминать. Всё, что я узнаю, может пригодиться в жизни.

Ударив кулаком по одеялу, я негромко рассмеялась, чувствуя возвращение той Софии, что жила рядом с Константином. Что-то холодное и злое зашевелилось в моей груди, беспринципное, упрямое и хитрое. Боже, убереги меня от себя самой. Я хочу жить, а не существовать в этой тьме. Сохрани меня и будь рядом. Дай сил выжить, не смотря ни на что и остаться при этом той, какой я родилась.

Глава 3. Аннет

Проснувшись, я выбралась из постели, оделась и покинула комнату. Себастьян не ставил никаких ограничений на моё передвижение, лишь хитро улыбнулся и сказал: «Ты же не будешь делать глупостей?» Я и не делала, только вышла на улицу в тот волшебный сад, который вчера не успела толком рассмотреть. Яркий солнечный свет и моё хорошее настроение открыли новые грани и красо́ты, не замеченные ранее. Сад восхитителен и очень интересен. Первое, что мне бросилось в глаза — он прилегал к высоким скалам, и то, что вчера я приняла за каменистую ограду, оказался искусно вырезанной декорацией, своего рода ограждение от дикой природы. Теперь я понимала — мой вчерашний стремительный бег мог закончиться на скале, ведущей неизвестно куда. Оглядев всё, я увидела, что сад с двух сторон окружён скалами, а с третей ограждён невысокой балюстрадой, за которой обрыв и прекрасный вид на зелёную долину, примыкающей к каменистому пляжу и морю. Интересно, где я нахожусь? Атмосфера и запахи этого места напоминали о доме в пригороде Фару, но всё-таки здесь пахло чуть иначе. Сам сад говорил о геометрии, а прогуливаясь по каменистым дорожкам, моё внимание останавливалось на точности и ухоженности этого места. Никакой вольности, каждое растение знало своё место и гармонично вписывалось в дизайн сада. Небольшое отступление от правил принадлежало именно тому уголку, на который я набрела вчера. Складывалось впечатление, что именно оно было изначальным — сад начался с него. Присев на небольшой бортик прямоугольно водоёма, и проведя рукой по воде, коснувшись проплывающей кувшинки, я больно закусила губу, стараясь не заплакать. Накатило сильное чувство страха и оглушительного одиночества, идущего от сердца. Мне казалось, что невидимые силы сжимают стены вокруг меня, оставляя наедине с монстрами и чудовищами, не давая другого выбора, кроме как стать такой же как и они. Это место было красивым, прохладным, звуки воды, отражающиеся от камня, звонкие, глушащие всё остальное сводили с ума так, что капли крови, падающие в воду будили желание разрушить всё вокруг, уничтожить само понятие звук… Чувствовалась слабость от неожиданной глухоты, а ведь я так хотела быть сильной.

— Когда в последний раз ты ела? — раздался звонкий голос за спиной.

Я неловко развернулась, при этом чуть не свалившись в воду. Звуки воды, так раздражавшие меня, приглушились, вернув мне уверенность.

— Кто вы?

Передо мной предстала молодая девушка с длинными почти чёрными волосами, вьющимися по всей длине. Пронзительный и тревожный карий взгляд проникал в самое сердце. Казалось, что эта девушка знает про меня всё, словно чувствует каждую клетку моего существа и реагирует на неё, улыбаясь кончиками полных, красиво очерченных губ. У неё были чёрные соболиные брови с классическим изломом на концах и густые пышные ресницы, зрительно увеличивающие глаза, а также небольшая родинка на остром подбородке. Её отличала изысканная худоба и превеликое множество цыганских украшений на шее, руках, ногах, пальцах, в ушах. При ходьбе, плавной и женственной, все они тихонько позвякивали, создавая удивительную музыку движения тела. Поразительная личность, подавляющая и заставляющая чувствовать себя серой мышкой рядом с таким вампиром.

— Здравствуй, — её голос прозвучал с лёгкой хрипотцой, той, которая сводит с ума мужчин, — меня зовут Аннет.

— А я София, — чуть смущённо проговорила я, поднимаясь на ноги.

— Я знаю, — тихо ответила она, подходя ближе, — Себастьян говорил о тебе.

Негромко кашлянув, я опустила глаза вниз.

— Так когда ты в последний раз ела? — вновь спросила девушка, наклоняясь к воде и медленно проводя по ней рукой.

— Примерно неделю назад, — проведя чуть дрожащей рукой по волосам, ответила я.

— Нет нужды так откровенно смущаться, — девушка перевела взгляд от воды на меня и вновь улыбнулась, — я не царица проклятых, чтобы вызывать такое почтение со стороны новообращённых.

— Просто вы… такая величественная, — я чувствовала, как моё лицо заливает краской.

— Возможно, когда-нибудь ты станешь величественнее меня. Ведь то, что ты видишь дано не от природы, а приходит с опытом. — Она негромко рассмеялась, заставляя свои длинные серёжки перекликаться с серебристыми хрусталиками своего смеха. Это завораживало, вызывало неопределимое желание коснуться девушки.

— Глядя на себя в зеркало, я не вижу в себе той уверенности, что есть в вас, — осторожно прошептала я.

— А хочешь ощутить то, что я чувствую? — внезапно она остановилась, словно на мгновение превратившись в холодную и неподвижную статую. Только глаза, пылающие красноватыми звёздами, всё также пристально смотрели на меня.

— Как это? — я стояла сбитая с толку, непонимающе смотрящая на девушку, невинно хлопающая ресницами, и чувствовала себя несмышлёным ребёнком рядом с ней.

Вместо ответа, Аннет протянула свою руку к моему лицу, несколько секунд она не касалась кожи, словно давая мне время отстраниться, а затем прикоснулась. И моё я умерло вместе с касанием.

Это было похоже на странный водоворот эмоций, пышный, сочный, как клубника. Чужие ощущения мешались с моими, поглощая их. Перед глазами замерцали краски — серые, тёмно-синие, шоколадные, вишнёвые, тёмно-зелёные, они мешались друг с другом, сопровождаемые феерией ароматов космоса. Это были запахи ладана, майорана, лаванды, жасмина, фиалки, тонкие, невесомые соприкосновения вкуса и глубокое знание себя. Когда каждая клеточка тела изведана, каждый кусочек души понят и принят собой. Абсолютная гармония существа, никогда не оглядывающегося на других. Постепенно те яркие чувства, что пришли ко мне вместе с прикосновением стали гаснуть, оставляя за собой лёгкий привкус горечи. Краски потускнели, а затем выцвели, уступая место реальности.