Ирина Лобусова - Ваза с желтофиолями

— Успокойся, — он крепко обнял меня за плечи, привлек к себе, — не произошло ничего страшного! Утром вызовешь слесаря, и он починит замок. Я еще успею прийти к тебе в гости — когда все будет в порядке с замком. Это, кстати, замечательный знак, что нам не надо так сильно спешить. У нас с тобой еще все впереди.

— Но я не понимаю… Дверь совершенно новая… Всегда все было в порядке.

— Ты же знаешь эти китайские замки, способны подвести в самый неподходящий момент. Тебе есть, где переночевать?

— Конечно. Я могу поехать к тёте.

— Тогда пойдем, я отвезу тебя к ней.

Мы очень долго не расставались возле дома тети. Он был мил, обходителен, нежен и исключительно внимателен ко мне. Сладкая мечта любой женщины… Волшебная сказка, которую придумываешь одинокой ночью.

Тётя едва не упала в обморок от удивления, увидев на пороге меня. Пришлось рассказать правду.

— Я не понимаю. Когда я снимала эту квартиру, я все проверила лично, чтобы абсолютно всё было исправно!

— Замок отлично работал, — тяжело вздохнула я, — до сегодняшнего дня.

— Будет удивительно, если он опять тебе позвонит, — тетя была реалисткой, — мужчины терпеть не могут такие штучки, он может решить, что ты сама все это подстроила, чтобы от него отмазаться.

— Ну спасибо за утешение! — я едва не разревелась, — причем тут я?!

— Ладно, не реви. В конце концов, ты сама ему можешь позвонить. Ничего в этом нет страшного. Ночь проведешь у нас, а утром поедем за слесарем.

В тесноватой двухкомнатной квартире тёти было полно людей. Мне оставалось место разве что на раскладушке, на кухне. Ничего не скажешь, приятненькая ночь…

— Слушай, а может, к тебе пытались забраться грабители? — все-таки моя тётя была юристом, — может, тебя ограбили, и воры сломали замок?

— Что у меня грабить? Хотя…

— Что ты вспомнила? Что-то есть?

— Вообщем, да. Два дня назад мне передали деньги за одну из моих картин. Деньги эти в квартире, наличкой…

— Сколько?

— 15 тысяч долларов.

— 15 тысяч долларов? — тётя присвистнула, — тогда тебя ограбили, точно! Завтра напишешь заявление.

Спать на раскладушке я не смогла. Это было невыносимо. Я поворочалась, поворочалась, и, наконец, собрав раскладушку, принялась одеваться. Было ровно 2 часа ночи. Весь дом спал глубоким сном.

Все то время, что я находилась в квартире тёти, меня мучило странное чувство. Меня жутко, ну просто жутко тянуло в квартиру! Мне так страшно хотелось вернуться, что я не выдержала.

Я быстро черкнула тёте записку, и направилась к двери.

— Ты это куда? — тётя в ночной рубашке возникла в дверях внезапно, как призрак.

— Еду домой.

— В 2 часа ночи?! А как ты попадешь в квартире, если сломан замок и ты не откроешь дверь?

— Не знаю. Но я обязательно должна поехать! Я чувствую.

— Ох уж мне эти художники! Люди не от мира сего. Ладно, жди. Сейчас оденусь и отвезу тебя. Пойдем вдвоем, мало ли что.

Тётя лихо гнала на своей малолитражке — матисе по ночным улицам. Водитель она была еще тот — хуже любого мужика! Крошечный матис дребезжал, и я все боялась, что он развалится на первом же повороте. Но, похоже, маленькая машинка была более прочной, чем казалась на первый взгляд, либо просто адаптировалась к тетиной манере вождения.

Тётя лихо въехала во двор и припарковалась под моими окнами, благо габариты позволяли. К счастью, мои окна были темными. Я боялась именно света в окнах — почему-то.

В коридоре тускло горела пыльная лампочка. И мы сразу же увидели ключ, торчащий в моей двери.

— Что ж, пробуй, — тётя предусмотрительно достала мобильник — сделать фотки, и, если надо, вызвать милицию.

Руки мои дрожали, когда я прикасалась к ключу. Щелчок… И дверь открылась легко и совершенно свободно, так, как открывалась всегда. Замок был совершенно исправен. Онемев, я застыла на пороге темной прихожей.

— Так, — тётя тоже ничего не понимала, — и как это следует понимать?

— Я… не знаю… совершенно не знаю, что происходит, — голос мой дрожал.

— Но замок нормальный, он работает. Ты же легко открыла дверь! Ладно, теперь надо войти в квартиру. Посмотреть, что там.

Но и в квартире все было абсолютно нормально. Нигде не горел свет. Все вещи были на своих местах так, как я их оставила. В спальне на тумбочке возле кровати лежали мои деньги, все 15 тысяч долларов, завернутые в бумажный пакет.

Тётя предложила попробовать еще раз. Мы вышли из квартиры, я захлопнула дверь, потом открыла ключом — никаких проблем. Все работало нормально. Замок был исправен. Я просто отказывалась все это понимать.

— Знаешь, что? — сказала тётя, когда мы вернулись в квартиру, — если бы я была психоаналитиком, то сказала бы, что ты искусственно создала эту инсценировку потому, что ты мучительно боишься снова допустить кого-то в свою жизнь. Ты не открыла дверь потому, что на подсознательном уровне и не хотела ее открывать, так как страшно боишься новых отношений. Похоже, у тебя серьезные психологические проблемы, моя милая! А это значит, что тебе не надо спешить.

Когда тётя уехала, я всерьез задумалась над ее словами. Неужели это правда? Неужели я сама виновата во всем? Я не открыла дверь потому, что на подсознательном уровне не хотела ее открывать и впускать в свою жизнь?

Ведь известно же, что часто мнительные люди выдумывают себе симптомы несуществующей болезни и реально испытывают симптомы болезни, которой у них нет! А женщины, страстно мечтающие о ребенке, часто испытывают все признаки беременности, такие, например, как боль в груди, изменение вкуса и тошнота! Неужели со мной все настолько плохо? И неужели психологический блок, который я самостоятельно установила в своей голове, настолько силен?

Я не знала, что и думать. Все это так сильно было похоже на правду, что мне стало страшно. Может, и зажигающийся свет был тоже плодом моей фантазии, я выдумала его сама? Все это было так мучительно для меня, что спать я уже не могла.

Я стала работать. Я делала наброски: темное море, пустой пляж, аура звука, летящая над волнами, а, главное, поглощающие все это, чарующие, но чужие глаза.

Я рисовала с таким увлечением свой вечер, проведенный с ним, что все плохие мысли отступили на второй план. Как вдруг застыла от новой мысли — такой внезапной, что поразила она меня буквально как удар.

А собственно, почему он не повез меня к себе? Почему он не пригласил меня в свою квартиру, не повез к себе, если так хотел секса со мной? Почему он даже не предложил это? Почему? ПОЧЕМУ?

10

Он позвонил через два дня, и, услышав его голос, я едва не разрыдалась. За эти два дня я едва не сошла с ума. Я вогнала себя в депрессию такой страшной силы, что все вокруг стало казаться черным. Наверняка это ощущение отчаянной депрессии знакомо тем, кому обещали обязательно перезвонить, но никто после этого не перезвонил.