Нэйт Саузард - Добытчики

— Эй, расслабься. Мы справимся, окей? Дыши медленнее и внимательно смотри.

Джереми кивнул, дыша уже ровнее. Блейк взглянул на него и почувствовал укол грусти. Он уже давно старался не думать о дыхании.

Еще один хриплый вдох. Воздух проходит в легкие отца со звуком наждачки по дереву. Блейк снова стал считать. Он сжал руку Холли, и та вздрогнула. Что-то подсказывало ему поднять глаза или хотя бы улыбнуться, но вместо этого он продолжал считать, не сводя с отца глаз.

Одиннадцать. Двенадцать.

Высохшая фигура, которая была его отцом, сделала еще один вдох, дернувшись острыми плечами вперед. Одеяло снова сползло. Блейк закреплял его уже дюжину раз, но отец сбрасывал его при каждом судорожном вдохе.

Он надеялся, что отец не чувствует боли. Двумя часами ранее он дал ему последнюю дозу морфия, и пустая бутылка с капельницей была сейчас совершенно бесполезна. Еще неделю назад он мог позвонить в хоспис медсестре. И уже через час она бы приехала с полной бутылкой лекарства. Но телефоны больше не работали, и медсестра уже сюда вряд ли заглянет.

Где-то вдалеке грохнул ружейный выстрел, за ним еще два подряд. Этот шум прервал его счет. Интересно, поразил стрелок свою цель, или его победил напавший мертвец?

— Ты в порядке? — спросила Холли.

Он кивнул. Это была не самая худшая его ложь.

Отец сделал еще один вдох. Слюна, собравшаяся у него на губах, подрагивала. Блейк встал и поднял салфетку, которую положил рядом с больничной койкой. Койка заполняла собой почти всю отцовскую гостиную. Он вытер отцу губы и снова положил ее на место, рядом со вставной челюстью, которую тот вынул днем ранее. Потом сел, а отец сделал еще один вдох.

Боже, сколько это может продолжаться? Какая-то его часть не хотела, чтобы он это знал. Он хотел уйти, чтобы помнить отца таким, каким тот был в феврале, до того, как стали звучать такие слова, как онкология, химиотерапия или рак легких. Тогда его отец был жизнерадостным, беззаботным развратником, весельчаком и балагуром. Тогда у него еще были все волосы, он не сидел в кресле с отвисшей челюстью, стараясь держать сигарету так, чтобы не прожечь себе штанину.

Восемнадцать. Девятнадцать.

Его отец снова дышал, наполняя хриплым звуком тихую гостиную.

Холли положила голову Блейку на плечо. Он был так благодарен ей, что мог целовать ее часами. Ей вовсе не нужно было находиться рядом в этот момент. У нее были свои родители, которые не высохли как жерди. Где-то за пределами Миллвуда рушился мир, а Холли была здесь, вместо того, чтобы запереться вместе с родителями у себя дома.

— Тебе не нужно делать это одному, — сказала она ему. Если у него и были еще какие-то сомнения насчет своих чувств к ней, то этим простым заявлением она их разрушила. Это было два дня назад, может быть, через час после того, как отец последний раз открыл глаза.

В ту ночь он проверял отцу пульс. Он стабильно держался на восьмидесяти. Медсестра из хосписа сказала, что если он перевалит за сотню, значит, конец близок.

Час назад пульс отца достиг девяносто семи. Осталось уже не долго.

Двадцать один. Двадцать два. Двадцать три.

Вдох.

— Окей, смотри. — Блейк убедился, что Джереми видно, что он делает. — Вынимаешь магазин вот так. С силой вставляешь новый, а затем возвращаешь затвор на место вот так. Все, патрон в патроннике. Запомнил?

— Думаю, да.

— Отлично. Знаешь, у тебя не безграничный запас патронов, поэтому не лезь на рожон, пока цель подойдет не достаточно близко. Наверняка, придется экономить каждый патрон.

— Хорошо. — Джереми медленно кивнул, впитывая информацию. В его глазах мелькнуло желание сделать свою работу хорошо.

— И не подстрели кого-нибудь из нас, мать твою, — сказал Крис.

— Не подстрелю.

— Я не шучу, сопляк. Испачкаешь ногами мне куртку, и я выброшу тебя за борт к тем тварям.

Блейк заметил, как побледнело лицо Джереми, и внутри него что-то шевельнулось. Он бросился через кузов пикапа, схватил Криса обеими руками за воротник и подтянул к себе.

— Ты, мудила! Отвали от него!

— Да пошел ты, Эллис, — прошипел Крис сквозь зубы. — Может тебе и нравится цацкаться с этим маленьким ублюдком, но он угробит нас, прежде чем его укусит какой-нибудь жмур!

Блейк поднял кулак. Один внутренний голос кричал «Сделай это!» Другой рукоплескал и спрашивал, какого черта он раньше этого не сделал.

— Эй!

Сквозь шум дороги прорезался голос Эрика, и вывел его из состояния гнева. Он отвернулся от Криса и увидел высунувшееся в пассажирское окно хмурое лицо повара.

— Прекратите это дерьмо! Мы уже приехали!

Блейк посмотрел мимо сердитого лица Эрика и увидел металлическую табличку, приближающуюся справа. Его всего передернуло при виде нее.

РУНДБЕРГ

«Дом мира и покоя»

Население 3042 чел.

Он ослабил хватку и отпустил Криса. Ублюдок оттолкнул его, одернув свою сраную куртку.

— Не волнуйтесь, персики, — сказал Крис. — Позже договорим. Потом схватил свое ружье и встал за кабиной, наклонившись вперед и опершись локтями на крышу.

Блейк услышал, как тот пробормотал, — Говнюк.

Точно, — подумал он. Позже закончим. Однако, хватая дробовик, задался вопросом, будет ли у него такая возможность.

Ты лучше, — сказал ему голос Холли. Ты обещал, что вернешься ко мне.

Хорошо, — прошептал он. — Я сделаю все возможное.

Грузовик сбавил ход и повернул направо, трейлер протестующе загромыхал сзади. И они въехали в город Рундберг, штат Индиана.

6

Блейк в шоке уставился на то, что осталось от Рундберга. Как и большинство жителей Миллвуда, он никогда в жизни не видел подобных разрушений так близко. Он помнил зернистые, дерганые съемки на новостных каналах, искаженные панические крики по радио. Слышал несколько историй от беженцев, прибывших в Миллвуд из более крупных населенных пунктов, но не был готов к тому, что увидит на Фронт-стрит при въезде в город. Напоминало передачу про Бейрут, которую он видел несколько лет назад, но лишь приблизительно.

Большинство домов по правую сторону дороги теперь представляли собой всего лишь почерневшие остовы. Почти все деревья погибли, хотя на некоторых среди обугленных ветвей виднелись пучки зелени. Через улицу стояло несколько домов, выглядевших на несколько сотен лет старше своего фактического возраста. Оконные рамы зияли пустотой, крыши обвалились. Сразу за Каталпа-стрит, кто-то въехал на «Форде Бронко» в фасад одноэтажки. Водительская дверь была открыта, но окно разбито, и Блейк разглядел на остатках стекла бурые разводы засохшей крови. По всей дороге стояли брошенные машины. Перед «Тойотой», врезавшейся в дерево, лежал разбитый скелет. Череп был раздроблен, а плоть давно склевана птицами. Блейк подумал, что в момент удара жертва, похоже, вылетела через лобовое стекло. Возможно, ей даже повезло.