Стивен Кинг - Безнадега

Откуда-то сверху доносилось монотонное поскрипывание. Питер поднял голову и понял, что это скрипит флюгер на крыше бара «Пивная пена». Флюгер изображал улыбающегося гнома с мешком золота под мышкой.

— Налево, тупица, — беззлобно бросил коп. — Ты знаешь, где у тебя лево? Вас, нью-йоркских пресвитериан, учат, где право, а где лево?

Питер повернул налево. Они с Мэри шагали бок о бок, взявшись за руки. Вскоре они подошли к трем каменным ступеням, которые вели к двойным дверям из тонированного стекла. Над ними белела вывеска: «МУНИЦИПАЛИТЕТ БЕЗНАДЕГИ». Ниже, на левой створке двери, перечислялись должностные лица и службы, работавшие в здании: мэр, школьный комитет, пожарная охрана, полиция, отдел здравоохранения, служба социальной защиты, департамент шахт, пробирная палата. А в самом низу имелась такая надпись: «ПО ВСЕМ ВОПРОСАМ ПРИЕМ ПО ПЯТНИЦАМ С ЧАСУ ДНЯ (ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ДОГОВОРЕННОСТИ)».

Коп остановился у ступеньки и с любопытством оглядел Джексонов. Хотя температура на улице подбиралась к ста градусам note 6, он даже не вспотел. А сверху доносилось все то же мерное поскрипывание.

— Ты — Питер.

— Да, Питер Джексон. — Питер облизал пересохшие губы.

— А ты— Мэри.

— Совершенно верно.

— Так где же Пол? — добродушно спросил коп. Ржавый гном продолжал со скрипом вращаться на крыше бара.

— Кто? — переспросил Питер. — Я вас не понимаю.

— Как же вы сможете спеть «Пять сотен миль» или «Улетая на реактивном самолете» без Пола note 7? —спросил коп и открыл правую створку двери. Их окатило волной кондиционированного воздуха. Питер еще успел отметить, какой он прохладный, когда закричала Мэри. Ее глаза быстрее приспособились к сумраку внутри здания, поэтому она раньше мужа увидела девочку лет шести, лежащую на маленькой площадке за дверью, у ведущей вверх лестницы. Две соломенные косички, широко раскрытые невидящие глаза, неестественно вывернутая голова. Питер сразу понял, чья кукла лежала рядом с кемпером, что стоял на обочине со спущенными колесами. Надпись «ЧЕТЫРЕ СЧАСТЛИВЫХ СТРАННИКА», украшавшая кемпер, явно относилась к прошедшему времени. В этом Питер нисколько не сомневался.

— Господи! — вырвалось у копа. — Совсем про нее забыл! Но вы ведь тоже не в состоянии все упомнить. Как бы ни старались!

Мэри вновь закричала, прижала руки ко рту и попыталась метнуться вниз, подальше от двери.

— Нет, так не пойдет. — Коп поймал ее за плечо и втолкнул внутрь здания, в маленький холл. Мэри отчаянно замахала руками, чтобы устоять на ногах, не упасть на ребенка в джинсах и цветастой рубашечке.

Питер двинулся следом за женой, но коп остановил его обеими руками, дверь он теперь придерживал бедром. Одной рукой коп обнял Питера за плечи. Судя по выражению лица, это был добродушный, дружелюбный человек. Более того, находящийся в здравом уме. Словно ангелы на какой-то момент взяли верх над демонами. Питер уже решил, что в итоге все обойдется, и поначалу даже не осознал, что ему в живот упирается ствол огромного револьвера копа. Питер вдруг вспомнил о своем отце, который в разговоре с ним иной раз тыкал ему в грудь пальцем, дабы до сына лучше дошли родительские наставления вроде, например, такого: «Никто не сможет забеременеть, Пити, если один из вас останется в штанах».

— Мне без разницы, еврей ты или индус. — Коп прижал к себе Питера, еще крепче обнял его левой рукой за плечи, а правой передвинул предохранитель. — В Безнадеге мы не придаем этому никакого значения.

Он нажал на спусковой крючок по меньшей мере три раза. Может, и больше, но Питер Джексон услышал только три выстрела. Приглушенных его животом, но все равно очень громких. Питеру обдало жаром грудь, и он почувствовал, как что-то полилось ему на ноги. Услышал крик Мэри, но тот донесся из далекого далека.

А теперь я проснусь в своей постели, подумал Питер, когда у него подогнулись ноги и мир поплыл перед глазами. Теперь я…

На том все и кончилось. В последний момент перед мысленным взором Питера возник медвежонок на приборном щитке, рядом с компасом. Болтающийся на резинке. С нарисованными глазами. Глаза превратились в дыры, из них выплеснулась тьма, и Питер покинул этот мир.

ГЛАВА 2

Ральф Карвер ушел на самое дно и не хотел подниматься на поверхность. Он чувствовал, что там его поджидает боль, физическая боль… Похмелье, и, видать, знатное, если голова у него раскалывалась даже во сне. Но было что-то еще. Что-то связанное с

(Кирстен)

и сегодняшним утром. Что-то связанное с

(Кирстен)

и их отпуском. Видно, он нализался в стельку, думал Ральф, Элли, естественно, спустила на него всех собак, но все равно непонятно, почему так муторно на душе…

Крик. Кто-то кричал. Но далеко. Ральф попытался уйти еще глубже, зарыться в ил, но тут чьи-то руки схватили его за плечо и начали трясти. Каждое встряхивание отдавалось в его бедной похмельной голове чудовищным приступом боли.

— Ральф! Ральф, очнись! Ты должен очнуться!

Его трясла Элли. Он опаздывает на работу? Как он может опаздывать на работу? Он же в отпуске.

Затем загремели выстрелы, отвратительно громкие, пронизывающие окружающую его тьму, словно яркие лучи света. Три, а после паузы еще один.

Ральф рывком сел, не понимая, где он находится и что происходит, зная только, что его голова ужасно болит и раздулась до невероятных размеров. Что-то липкое, то ли джем, то ли кленовый сироп, заливало одну щеку. Эллен смотрела на него, один ее глаз был широко раскрыт, а второй буквально исчез под огромным «фонарем».

Крики. Где-то. Женщина. Внизу. Может…

Ральф попытался встать, но колени не желали выпрямляться. Он упал с кровати, на которой сидел (только это была не кровать, а койка), на руки и на те же колени. Вновь боль пронзила голову, да такая, что на мгновение Ральф подумал, будто она сейчас расколется, как куриное яйцо. Потом он посмотрел на свои руки, посмотрел сквозь упавшие на глаза волосы. Руки обе были в крови, но левая куда краснее правой. Глядя на них, он внезапно все вспомнил

(Кирстен о Господи Элли держи ее)

И закричал сам, закричал, глядя на свои окровавленные руки, закричал, потому что память услужливо подсказала ему то, о чем он пытался забыть, уйдя на дно. Кирстен упала с лестницы…

Нет. Ее столкнули.

Этот безумец, который привез их сюда, столкнул с лестницы его семилетнюю дочь. Элли бросилась за ней но этот ненормальный ублюдок ударом кулака сбил ее с ног. Однако Элли просто упала на ступени, а Кирстен полетела вниз, широко раскрыв изумленные глаза. Она даже не поняла, что происходит, подумал Ральф. Он верил, отчаянно хотел верить, что все произошло слишком быстро и девочка ничего не почувствовала. Кирстен ударилась о лестницу, ее ноги сначала оказались выше головы, потом ниже, и тут раздался этот ужасный звук, словно ветвь сломалась под тяжестью налипшего на нес снега, и все в Кирстен разом переменилось, Ральф это увидел до того, как она застыла у нижней ступеньки. На пол упала уже не маленькая девочка, а кукла с головой, набитой соломой.