Ким Харрисон - Раньше умрешь, раньше взойдешь

Но моя улыбка угасла, когда Эйс почти гаркнул:

— Что вам нужно?

Накита потянулась за своим амулетом и я "нечаянно" наступила ей на ногу.

— Э-э, ничего, — сказала я, она оттолкнула меня от себя, но я и сама уже отступала. — Я хотела извиниться за то, что из-за меня тебя уволили. В этом вроде как моя вина.

Я сделала грустное, с широко раскрытыми глазами личико, и, конечно же, раздраженное выражение его лица сменилось примирительным. Ах, сила хорошенького личика. Очень жаль, что он смотрел на Накиту, а не на меня. Но она ангел. И зачем я пытаюсь с ней соревноваться?

— В этом не было твоей вины, — сказал он, его голос смягчился. — Шу — задница. — Вспышка гнева окрасила его лицо, и он крикнул в след машины Шу: — Тупица!

— Можно мне скосить и его тоже? Просто ради забавы? — спросила Накита, Эйс повернулся, шокированный.

— Прекрати, — пробормотала я, но он услышал.

— Что ты сказала?

Я облизала губы, подыскивая слова.

— Так ты любишь музыку? — выпалила я, и он повернулся обратно ко мне.

Пока он посматривал то на меня, то на Накиту, я почти могла видеть, как крутятся его мысли, прикидывая, есть ли у него шанс с нею. Конечно, вероятно. Нет.

— Ага, — ответил он, все еще смотря на нее, и она неожиданно улыбнулась ему в ответ и захихикала как Эми — мой земной заклятый враг из школы в дизайнерских босоножках. Услышать этот звук, исходящий от нее, было для меня шоком, и я не удивилась, когда Эйс добавил:

— Мне все равно нечем сейчас заняться. Хочешь послушать?

— Безусловно! — сказала я с энтузиазмом, он отступил от передней двери, попутно задевая плечом зеркало заднего вида и пытаясь сохранить невозмутимый вид.

— Залазьте, — сказал он, открывая дверь. — Я живу в двадцати минутах отсюда. Вы сможете послушать новую музыку.

На секунду я посмотрела на длинное сидение, вспоминая последний раз, когда я села в машину к незнакомцу. Это кончилось тем, что я оказалась на дне придорожной канавы, мертвая. Ну ладно, вы не можете убить кого-то дважды, во всяком случае, я так думаю. К тому же, со мной была Накита. Ступая аккуратно, чтобы не наступить на диски, разбросанные повсюду, я забралась внутрь, протискиваясь вглубь к противоположной двери. Грузовичок был старым, с потрескавшимися виниловыми сиденьями и пыльной, выцветшей от солнца торпедой. Коробочки от дисков пускали солнечные зайчики, когда на них попадал свет, и я выдернула одну из-под Накиты, прежде чем она села на нее. Диск, очевидно, был записан дома и был снабжен полиграфией с одной стороны. У Джоша тоже был старый грузовичок, но он хотя бы держал его в чистоте. Я, было, подумала послать ему сообщение, чтобы узнать как у него дела, но слать сообщение парню под носом у Эйса, видимо было не лучшим способом убедить его показать мне его нелегально скачанную музыку.

— Это твоя работа? — спросила я Эйса, когда он забрался, захлопывая дверь дважды чтобы закрыть ее. Одного взгляда на их машины было достаточно, чтобы сказать, что между Эйсом и Шу была огромная разница, и я задумалась, не было ли это причиной его гнева. Возможно, зависть.

— Шу, — ответил он кратко.

— Нет, я имею в виду иллюстрации, — добавила я, его сжатая челюсть чуть расслабилась, он повернул ключ зажигания и завел мотор. — Мне нравится.

Загромыхала музыка — куча ударных, и певец так орет, что невозможно понять, что он поет.

— Спасибо, — сказал он, делая музыку тише, чтобы мы могли его слышать. — Моя мама считает, что я могу пойти учиться и получать стипендию, но какой смысл? Я не буду бедстовать и продавая рисунки.

Я задумалась о своей собственной мечте — жить, продавая свои фотографии, и понимающе вздохнула.

— Может, — сказала я нерешительно. — Но легче найти способ зарабатывать на чем-то, что ты любишь, чем учиться любить то, на чем ты можешь заработать.

Он ничего не ответил, и я, чувствуя на себе взгляд Накиты, опустила окно. Черт возьми, оно опускалось с помощью ручки, и заедало так, как если бы его не опускали целый год. Медленно, застойный воздух сменился свежим, и мы направились к выезду, тем же путем, что и Шу. Когда мы летели сюда, к востоку был небольшой городишко, прямо посреди кукурузных полей.

Эйс качал головой в такт музыке, посматривая на Накиту, чтобы видеть насколько ей нравится музыка.

Я переключила внимание на диск у меня в руках и положила его на приборную доску, провела пальцами по другому, с похожим рисунком. Это были узоры в контрастных, ярких цветах, что напомнило мне кельтские орнаменты.

— Отличная работа, — сказала я, смотря на несколько дисков передо мной. — Я имею в виду иллюстрации. Тебе стоит поговорить с твоим учителем по рисованию. Могу поспорить, она знает о дальнейшем обучении.

— Люди, подобные им, не помогают таким, как я, — сказал Эйс, и его настроение подпортилось. — К тому же колледж… это не для меня.

У меня брови полезли на лоб. Таким людям, как он?

— Это тоже мое, — сказал он, и я проследила за его пальцем, которым он указывал на переезд, под которым мы будем проезжать. Он был покрыт граффити с теми же узорами, что и на дисках. Оригинальные символы были вписаны в узоры, от чего это все выглядело как своего рода смесь между татуировкой и витражом.

— Вау, — сказала я, поворачиваясь и видя что противоположная сторона переезда тоже была разрисована. — Как красиво.

Эйс улыбнулся улыбкой плохого мальчика, постукивая пальцами в такт ударным.

— Меня почти поймали прошлой ночью, когда я работал над этим. Они поджидали меня. Обрати внимание на водонапорную башню.

У Накиты перехватило дыхание, и я проследила за ее взглядом к выпуклой громадине возвышающейся над кукурузными полями. Я таращилась на нее с открытым ртом.

— Нравится? — спросил Эйс, и я просто кивнула, слишком шокированная для чего-либо большего.

— Это напоминает черные крылья! — прошептала Накита, и я снова кивнула. По периметру водонапорной башни была нарисована черно-белая ворона, она выглядела, как если бы была вплавлена в капающую лужицу чего-то вязкого. Это точь-в-точь как черные крылья могли бы выглядеть для смертных — своего рода смесь сложного граффити и наскальных рисунков коренных американцев. Черные крылья были неразумными падальщиками мира духов, и появлялись во время жатвы в надежде ухватить кусочек оставленной без присмотра души. Я ненавидела их, и от них у меня были мурашки. И темные и светлые жнецы использовали их для поиска цели, как бы ненавистны они не были.

— Я сделал это моим торговым знаком, — сообщил Эйс, и я снова обратила свое внимание на него.

— Вороны? — спросила я, подавляя дрожь. — Откуда у тебя появилась идея их так сплавить?