Роберт Стайн - Знак страха

— Кто из них? Кто? Кто избран? — недоуменно переспрашивали друг друга кельты.

— Файран! — кричали одни.

— Конн! — громко возражали другие.

— Нет! Не слушайте его! — в бешенстве заорал Файран. Он выступил из тьмы и приблизился к пылающему костру. — Конн обманывает вас! Он не мог почувствовать в себе силу. Дух ушедшего вождя вселился в меня.

На поляне воцарилась мертвая тишина. Кельты выжидающе смотрели на Конна и Файрана. Оба противника выступили к погребальному костру. Между ними стояла бледная Брианна.

— Доказательство! — громко напомнил кто-то. — Нам нужно доказательство.

Не успел Файран открыть рот для ответа, как над поляной разнесся громовой голос Конна:

— Я предоставлю вам доказательство, кельты!

Конн резко повернулся и схватил за руку Брианну.

— Могущество вождя переполняет меня! — зычно крикнул он. — Оно столь сильно, что поможет мне защитить от огня эту женщину!

И, прежде чем Файран успел опомниться, Конн подхватил Брианну и шагнул с ней в ревущее пламя.

Глава 10

— Брианна! — в ужасе закричал Файран. — Брианна! Нет!

В следующую секунду ивовый человек взорвался, взметнув в небо язык ослепительного белого пламени. Сноп горящих искр рванулся в темное небо.

Когда огненный дождь осыпался, Файран увидел две темные фигуры, стоящие на обломках плетеной фигуры. Брианна и Конн.

Конн и Брианна.

Файран облегченно перевел дух. Брианна жива!

И тут же другая мысль обожгла его сердце. Раз Брианна осталась жива, значит Конн представил доказательство своей избранности!

Что это значит? Файран не сомневался, что старый вождь избрал его своим преемником. Он чувствовал в себе его силу! Эта сила бросила его на землю… Как же Конну удалось доказать свою избранность? Ведь сам-то он не мог не знать, что лжет!

Файран зарычал от ярости и бессилия. Не помня себя, он бросился в центр костра.

— Вот мое доказательство! — крикнул он, забираясь на кучу раскаленных углей. — Конн вам солгал!

— Вы видите, кельты? — торжественно произнес Конн. — Видите, как велика моя сила? Я могу защитить от огня даже того, кто не верит в мою избранность! — и он пренебрежительно махнул рукой в сторону Файрана. Потом взял Брианну за руку и помог ей сойти с костра.

Кельты вскочили со своих мест и окружили их. Послышались первые поздравления.

«Они признали его! — с отчаянием понял Файран. — Теперь они будут защищать его не на жизнь, а на смерть. Кельты скорее погибнут, чем позволят кому-либо оспорить священную власть вождя.

Но ведь это несправедливо! Конн не заслуживает ни верности, ни защиты!» — Файран в бешенстве соскочил с догорающего костра и бросился к Конну и Брианне.

— Брианна! — умоляюще воскликнул он. — Ты знаешь все о магии и знамениях. Скажи им, что они ошибаются! Расскажи им о том, что мне привиделся огонь! Скажи, что старый вождь избрал меня!

Брианна начала что-то говорить, но ее слова потонули в возмущенном реве кельтов.

— Схватите его! — крикнул кто-то. — Схватите Файрана! Он хотел обмануть нас лживым доказательством. Он замыслил осквернить священный ритуал!

— Держите его!

— Убейте его!

— Файран должен умереть!

— Нет! — прогремел над поляной властный голос Конна. Кельты мгновенно умолкли, повинуясь приказу нового вождя.

— Не трогайте его. Файран не достоин смерти. Разве вы не видите, что произошло? Несчастный так долго мечтал о власти, что не смог смириться с поражением. Файран сошел с ума. Будьте же милосердны, кельты.

Соплеменники сочувственно закивали головами.

— Какой ужас! Храбрый Файран лишился рассудка! — испуганно воскликнула какая-то женщина.

— Выслушайте меня! — взмолился Файран. — Я не безумен! Разве вы не видели — я стоял на раскаленных углях! Я вышел невредимым из огня. Меня оберегал дух старого вождя. Я избран, кельты! Не совершайте ошибки!

— Довольно! — крикнул Конн и голос его был ужасен. — Мне жаль тебя, Файран. Я знаю, зачем ты пытался одурачить племя своими лживыми доказательствами. Но я не позволю тебе и дальше сеять смуту! С сегодняшнего дня ты перестаешь быть членом нашего племени. Отныне ты нам чужой. Я изгоняю тебя, жалкий завистник. Я изгоняю тебя навсегда.

— Файран изгнан, — эхом откликнулись кельты. — Изгнан навсегда. Он больше не с нами.

Глава 11

Изгнан? Неужели он не ослышался? Но его нельзя изгнать!

Только сегодня утром Файран рисковал жизнью в бою. Он принес победу кельтам! Сегодня он мог убить Конна, но пощадил его, потому что думал не о себе, а о благе всего племени!

Нужно скорее уйти с поляны. Прочь от торжествующего Конна! Оставшись в одиночестве, Файран сможет собраться с мыслями. Сможет придумать, как победить Конна и вернуть себе законное место вождя.

Не оглядываясь, Файран бросился в чащу. Прочь! Прочь отсюда!

Видение обмануло… Он не стал вождем. Он проиграл. Он проиграл и с позором изгнан из племени.

Сегодня вечером у него отняли все — надежду, славу, доброе имя, место в племени. У него не осталось ничего… Жизнь кончена.

Кони стал вождем!

Файран, как безумный, слепо продирался сквозь чащу, ветки хлестали его по лицу, длинное белое одеяние цеплялось за корни, мешая идти. Наконец он не выдержал и побежал. Бежать! Бежать, чтобы не видеть Конна и Брианну, стоящих посреди пылающего костра! Бежать от ужасной картины провозглашения Конна вождем племени.

Но как ни беги, от этого не уйти… Картины сегодняшней ночи раскаленным железом выжжены в его мозгу и сердце. До самой смерти ему не забыть этой ужасной ночи.

Файран в недоумении остановился и огляделся. Оказывается, он сам не заметил, как очутился перед входом в собственную пещеру!

Наконец-то дома! Он раздвинул полог дикого винограда и вошел. Внутри было темно и прохладно.

Файран обрадовался полумраку. Тут он сможет забиться в угол, раствориться, спрятаться от всех на свете. Здесь он переболеет своей болью и постарается забыть о Конне.

Голова мертвого римлянина равнодушно смотрела на него со своего высокого шеста. В ее остекленевших глазах отражались оранжевые угли жаровни. Файран шагнул вперед, молча всмотрелся в эти пылающие глаза.

— Я жду тебя, Файран.

Файран в ужасе отшатнулся. Мертвая голова заговорила!

За его спиной послышался торжествующий смех. Файран резко обернулся. У входа в пещеру темнела чья-то высокая фигура. Даже в полумраке глаза гостя горели ненавистью.

— Конн, — выдохнул Файран. — Что ты здесь делаешь? Пришел поглумиться надо мной?