Стефани Перри - Немезис

Тот, кому принадлежали эти слова, стоял рядом с Карлосом. Его звали Олсон, он также смотрел в направлении, откуда появлялись эти создания. Оливейра бросил взгляд назад и увидел, что еще несколько десятков существ пьяной походкой подбирались к ним все ближе. Они словно появлялись из ниоткуда. И в этот момент Карлос понял, что выстрелы, которые он слышал раньше, затихали; прерывистые очереди становились менее и менее различимыми. Оливейра вновь посмотрел вперед, и у него в буквальном смысле отвисла челюсть от того, что он увидел и услышал.

Существа подошли так близко, что он смог разглядеть их во всей красе, их странные крики звучали как никогда четко. Разорванные, заляпанные кровью лохмотья представляли собой их одежду, а некоторые создания были почти полностью голыми; на мертвенно-бледных лицах краснели кровоподтеки, стеклянный взгляд не выражал ничего. Они определенно пытались добраться до линии солдат, но были еще далеко. Существа были обезображены отсутствием некоторых конечностей, целые куски кожи и мышц были оторваны, а части тела выглядели раздутыми и влажными от разложения.

Карлос однажды видел что-то подобное в фильме. Эти "люди" не больны. Это - зомби, ходячие мертвецы. И все, что он мог сделать в тот момент, так это тупо смотреть, как существа приближались к ним. Это невозможно, chale[7]… его сознание упорно противилось всему происходящему. И тут он вспомнил, что говорил Трент о грядущих темных часах.

- Огонь, огонь! - заорал Хирами, как будто откуда-то издалека. И внезапно автоматные очереди со всех сторон вернули Карлоса к реальности. Он прицелился в раздутый живот толстяка, одетого в какое-то подобие пижамы, и выстрелил. Три очереди, по меньшей мере, девять патронов изрешетили жирные внутренности, оставив кровавый след на его животе. Потекла темная кровь, которая залила штаны существа. Мужчина зашатался, но не замедлил движения. Более того, казалось, он еще сильнее захотел добраться до них, как будто запах собственной крови подстрекал его к этому.

Несколько зомби упали, но они продолжали медленно ползти на том, что осталось от их животов, цепляясь пальцами за асфальт, пытаясь достигнуть заветной цели.

"Мозг. Нужно добраться до их мозга, в том фильме выстрел в голову был единственным способом убить их…"

Ближайший монстр был примерно в двадцати шагах от него. На сей раз это была изможденная женщина, которая могла показаться живой, если бы тусклый свет не осветил голую кость под ее спутанными волосами. Карлос прицелился в обнаженный череп и выстрелил, почувствовав огромное облегчение, когда она остановилась и упала.

- В голову, стреляйте в голову, - закричал Карлос, но в тот же момент он услышал крик о помощи Хирами, к которому присоединились и голоса других бойцов, чья линия начала редеть с катастрофической быстротой.

- О, нет!

Зомби настигли их сзади.

* * *

Николай и Версбовски были теми двумя из отряда B, кому удалось достичь относительного успеха во всем этом деле. Ведь они оба умели пользоваться любыми способами для достижения цели: Николай толкнул Брэтта Мэттиса прямо в лапы одного из монстров, подобравшихся очень близко, и это дало Зиновьеву несколько драгоценных секунд, чтобы убежать. Он видел, как Версбовски, из тех же соображений, ранил в левую ногу Ли, калеча солдата и оставляя его как приманку для носителей вируса.

Вместе они, отстреливаясь, добрались до жилого дома, пробежав примерно два квартала, на улицах которых уже лежали тела погибших солдат. Автоматный огонь беспорядочно стрекотал, пока они набирали шаг, а хриплые крики погибающих людей пронзали тишину, теряясь среди рева голодных монстров.

Николай тщательно обдумал возможные варианты своих действий, когда они поднимались по пожарной лестнице. Как он и предполагал, Джон Версбовски выжил и, очевидно, в будущем он может сделать все что угодно, чтобы остаться один. Дела в городе обстояли гораздо хуже, чем предполагал Зиновьев, и он мог бы жестоко поплатиться, если бы такой человек как Джон зашел к нему со спины.

"Если нас окружат, кто-то должен стать жертвой, чтобы я смог убраться отсюда…."

Николай нахмурился, когда они забрались на крышу. Версбовски всмотрелся вниз с высоты третьего этажа и пришел в замешательство от картины, открывшейся его взору. К сожалению, мысли о жертве преследовали их обоих. Кроме того, Версбовски не был таким доверчивым идиотом как Мэттис или Ли, и справиться с ним было не так-то просто.

- Зомби, - прошептал Версбовски, сжимая винтовку. Стоя рядом с ним, Николай окинул пристальным взглядом место, где недавно располагался отряд B, и увидел обезображенные тела, беспорядочно лежащие на тротуаре, и монстров, продолжающих свою мерзкую трапезу. Николай не смог сдержать чувство разочарования; они умерли в течение всего нескольких минут, едва попытавшись сражаться….

- Итак, каков будет план, сэр?

Сарказм был очевиден и в тоне голоса Версбовски, и в том, как он с отвращением повернулся к Николаю. Совершенно ясно, что Джон представлял Зиновьева на месте Мэттиса. Николай вздохнул, покачав головой. М16 свободно лежала в его руках. У него действительно не было выбора.

- Я не знаю, - тихо сказал он. И когда Версбовски снова оглянулся посмотреть вниз, туда, где они сражались несколько минут назад, Николай спустил курок штурмовой винтовки. Три автоматных патрона пронзили живот Версбовски, откинув его на цементный выступ. Николай быстро поднял оружие и навел его на глаза Версбовски, в которых читалось потрясение. Зиновьев выстрелил. На лице умирающего солдата отразилось запоздалое осознание, что он совершил непростительную ошибку, забыв о защите.

Менее чем через секунду все было кончено. Николай остался один на крыше. Зиновьев безучастно посмотрел на кровоточащее тело, уже не первый раз задаваясь вопросом, почему он не чувствует ни капли вины, когда убивает. Николай раньше слышал термин психопатия и считал, что он вполне к нему применим… хотя почему люди продолжают воспринимать его так негативно, он не понимал. Это прискорбно, думал он, что человечество большую часть своей жизни остается в стороне от важнейших вопросов, только потому что боится быть отрицательно воспринятым обществом.

"Но меня это не волнует, я никогда не стану ждать, чтобы сделать то, что необходимо, и неважно, как мои поступки воспримут остальные; что в этом ужасного?"

В действительности, Николай был человеком, умевшим полностью себя контролировать. Дисциплинированность была его исключительной чертой. Как только Николай покинул свою Родину, меньше чем через год он перестал даже думать по-русски. Когда Зиновьев стал наемником, то тренировался дни и ночи напролет, чтобы овладеть всеми видами оружия и проверить свои способности, сражаясь с самыми лучшими бойцами. Он всегда побеждал, потому что, как бы жесток ни был его противник, Николай был уверен, что отсутствие совести делало его настолько же свободным, насколько ее наличие мешало его врагам.