Дэн Симмонс - Костры Эдема

– Оно, кажется, ведет на север? До Ваймеа… или Камуэла? На картах я встречала оба названия.

Блондинка пожала плечами:

– Почта идет в Камуэлу, но все здесь зовут его Ваймеа.

– Значит, до Ваймеа, – Элинор проследила путь пальцем, – к берегу Кохала и дальше на юг к Коне…

– Там шоссе одиннадцать переходит в шоссе девятнадцать, – уточнила женщина.

Жвачка, которую она жевала, пахла стертыми покрышками.

– И оттуда уже недалеко до Мауна-Пеле, – закончила Элинор. – Кажется, сто двадцать миль?

Женщина опять пожала плечами:

– Где-то так. Вы уверены, что хотите ехать? Уже темнеет. Другие туристы остались на ночь в Хило, а утром их заберут автобусы с их курортов.

Элинор нахмурилась:

– Да, мне тоже предлагали, но я решила ехать.

– Уже темнеет, – повторила женщина таким тоном, будто после захода солнца по Большому острову бродили привидения.

– А вот эта дорога? – Палец Элинор уперся в тонкую линию, ведущую из Хило в центральную часть острова. – Конная тропа?

Блондинка неумолимо покачала головой:

– По ней ехать нельзя.

– Почему?

Элинор посмотрела в окно. Снаружи у здания вытянулась длинная шеренга прокатных машин. Напоенный влагой воздух пах морской солью и тысячей цветочных ароматов. Элинор не раз бывала в тропиках, но уже почти забыла это странное ощущение жаркой влажности и полного отдаления от цивилизации, охватывающее пришельца сразу же после выхода из самолета. Аэропорт Хило был достаточно маленьким и открытым, чтобы она испытала это чувство в полной мере. Но сейчас, как и раньше, когда она только пролетала Гавайи на пути к еще более далеким и экзотическим местам, ее неприятно поразила «американизированность» островов.

– Почему я не могу ехать по Конной тропе? – повторила Элинор. – Это быстрее, чем огибать весь остров по шоссе.

– Нельзя. Это нарушает арендное соглашение. – Она протянула Элинор листок, который та только что заполнила.

– Разве оно не заасфальтировано?

– Нет, асфальт там есть… но ехать по нему все равно нельзя. Там нет техобслуживания. Вообще нет жилья. Если машина сломается, вы даже не сможете вызвать помощь.

Элинор улыбнулась:

– Я только что арендовала джип. За семьдесят долларов в день. А теперь вы говорите, что он так легко может сломаться.

Женщина заломила руки в театральном отчаянии:

– Вы не должны там ехать. Эта дорога даже не нанесена на нашу карту.

– Это я заметила.

– Вы нарушаете условия контракта.

– Я знаю. – Элинор опять поглядела в окно, за которым быстро темнело. – Не могли бы вы поскорее дать мне ключи от джипа?

Элинор больше получаса искала то место в пригородах Хило, откуда начиналась Конная тропа. Миновав последние перед горами домики и пальмовые рощи, она поглядела в зеркало. С востока наползали тяжелые тучи: похоже, милей дальше по побережью вовсю лил дождь.

Она потратила еще пятнадцать минут на осмотр джипа. Это был новый «рэнглер», всего с двадцатью милями на спидометре, с автоматической трансмиссией, за которую ей пришлось заплатить дополнительно. При этом ни сзади, ни под сиденьем не нашлось даже простенького тента. Элинор брала напрокат машины на четырех континентах, и даже в самом разбитом «лендровере» всегда была какая-нибудь тряпка на случай непогоды.

– А, вы имеете в виду «автобикини», – догадалась блондинка, когда Элинор вернулась за тентом.

– Не знаю уж, как вы это называете, но мне нужно то, чем закрываться от дождя.

– Они у нас на складе.

Элинор попробовала посчитать про себя до десяти по-гречески. Обычно это помогало в общении с идиотами.

– Почему? – спросила она наконец, стараясь говорить как можно тише.

Женщина по-прежнему жевала жвачку.

– Их часто теряют. Их или застежки к ним.

Элинор с улыбкой склонилась к ней:

– Вы живете в Хило, мисс?

– Да, конечно… а что?

– Вы знаете, сколько в этой части острова выпадает осадков? Сколько миллиметров в год?

Женщина равнодушно пожала плечами.

– Я здесь не живу, но могу назвать вам примерную норму. Сто пятьдесят в год, а в горах до двухсот. – Она придвинулась еще ближе. – А теперь дайте-ка мне тент, иначе я поставлю машину у вас на крыльце и прямо отсюда позвоню президенту компании.

Теперь «автобикини» хлопало на ветру, пока Элинор вела джип по Вайануэуэ-авеню и дальше по Радужному спуску к Конной тропе, но она надеялась, что этот несерьезный кусок винила сможет защитить ее хотя бы от небольшого дождя.

На закате она миновала повороты к пещерам Каумана и Гольф-клубу Хило и выехала в предгорья. Дорога здесь сузилась, но покрытие оставалось гладким, да и машин навстречу почти не попадалось.

Дождь застал ее в десяти милях к западу от Хило. Дизайн компании «Крайслер» будто нарочно предусмотрел, что вода с хлопающего тента будет прямиком литься ей за шиворот и на ветровое стекло. Снаружи неуклюжие дворники кое-как протирали стекло, но изнутри ей пришлось вытирать воду салфеткой. Заднее сиденье мгновенно промокло, и Элинор переложила дорожную сумку вперед. На западе еще полыхал дивный тропический закат, но от туч и дождя небо потемнело раньше времени.

Элинор бросила последний взгляд в зеркало на огни Хило, и дорога перевалила через холм. Теперь она не видела ничего, кроме нависших с двух сторон вулканических громад и невысоких деревьев на обочине. Впереди не было никаких огней, и казалось, что она едет по бесконечному темному туннелю. Элинор включила радио, но обнаружила только помехи и принялась напевать себе под нос, заглушая противный скрежет дворников.

Внезапно долина расступилась, и в просвете туч глазам Элинор предстало во всем великолепии зрелище двух вулканов, – на заснеженных вершинах играли последние блики заката. На склоне Мауна-Кеа блеснуло что-то металлическое – должно быть, телескоп обсерватории. Еще более впечатляло оранжевое облако над вершиной Мауна-Лоа. Элинор показалось, что она едет по коридору горящего дома, между массивными каменными колоннами. На западе закат, смешиваясь с вулканическим заревом, окрашивал небо буйством красок.

Справа от джипа Элинор увидела радугу и проехала прямо сквозь нее, хотя где-то читала, что по законам оптики к радуге нельзя приблизиться вплотную.

Потом дождь пошел снова, и зарево превратилось в тусклое мерцание. Элинор начала понимать, почему в агентстве так не хотели, чтобы она ехала по Конной тропе. Дорога виляла туда-сюда, словно пытаясь сбросить машину под откос. Деревья вокруг были низкими и уродливыми, но заслоняли обзор настолько, что Элинор на каждом повороте была вынуждена сбавлять скорость до минимума. Дважды ей попадались другие машины, и каждый раз она замечала их всего за несколько секунд до встречи. За пятнадцать или двадцать миль пути Элинор проехала только один поворот – к Национальному парку Мауна-Кеа и к самому вулкану. Из путеводителя она знала, что эта дорога заканчивается тупиком на высоте восьми тысяч футов. Она представила, как астрономы, которые живут и работают там, каждое утро идут в обсерваторию и коченеющими руками поворачивают свои телескопы, пока кислородное голодание не уложит их в больницу. Элинор никогда не нравилась академическая научная среда, но там по крайней мере можно было дышать.