Артемий Ульянов - Останкино. Зона проклятых

— Там железное алиби, они не могут быть причастны, — уверенно сказал заместитель начальника Главного управления.

Троекуров продолжил:

— По первым двадцати семи заявлениям собрана доскональная информация о всех контактах, даже эпизодических. Вчера она была направлена в аналитический отдел МВД РФ.

— Мы получили от них ответ. У них есть лишь одна версия, — взял слово Еременко. — Но они сами считают ее слабой. Версия такая: на территории района действует террористическая группа. Ну, я считаю, что принимать во внимание эту версию не стоит. Совершать все преступления в одном районе — это глупость. Пятьдесят три похищения за два дня — тоже глупость. Они бы прокололись, были бы свидетели. Несмотря на то, что версия слабая, ее необходимо отрабатывать, — подытожил начальник отделения и кивнул Троекурову, попросив продолжать.

— Теперь самое главное по сегодняшним показаниям. Одни из заявителей показали, что их двадцатисемилетняя дочь звонила им с улицы, после чего телефон ее стал недоступен. Когда звонила, сказала, что заходит в новый магазин на улице Первая Останкинская. Новых магазинов на улице Первая Останкинская нет. Мы обзвонили все торговые точки, которые там находятся. Никаких новых отделов или чего-то в этом роде они в последнее время не открывали. И еще один пропавший без вести, тридцати пяти лет, отец двоих детей, примерный семьянин, в своем последнем телефонном разговоре с родными сообщил, что зайдет в магазин — и сразу домой. Что за магазин и где он находится, не уточнил.

Троекуров кашлянул и обвел всех извиняющимся взглядом, как бы говоря: «Уж простите, но… вот такая тут у нас чертовщина».

— И последнее, о чем необходимо упомянуть. Проанализировав ситуацию, мы с коллегами определили лишь один фактор, связывающий все пятьдесят два исчезновения, не считая дедушку. Все пропавшие были не за рулем, то есть пропали они пешими. При этом из пятидесяти двух человек регулярно автомобиль водят тридцать два человека. А права имеют тридцать семь. Пятеро водят автомобиль крайне редко. То есть все тридцать два пропавшие автомобилиста были в день исчезновения не за рулем. Вопрос: почему? У троих машины были в сервисе. Остальные, по уверениям родственников, просто гуляли по району в прекрасную весеннюю погоду. Есть теоретическая возможность, что все тридцать два человека принимали алкоголь в тот день или накануне… Ну, или наркотики. Вот поэтому за руль и не сели. Это, к сожалению, единственный фактор, объединяющий пропавших. Кроме района прописки и проживания.

Троекуров замолчал. По его ощущениям, уровень растерянности в кабинете только вырос. Голос подал один из эфэсбэшников:

— А интересно, группа крови у них какая?

— Выясняли, — тут же откликнулся Валерка. — Всё как в природе. В основном первая и вторая, реже третья, ну и четвертая — у пары человек.

Кабинет вновь погрузился в тяжелую тишину.

— Может, хобби?.. — тихонько сказал кто-то, словно боялся выглядеть глупо.

— Явных совпадений и здесь нет. Кто-то марки в детстве собирал. Мужики футбол смотрят. Все банально.

— А место рождения? — не унимался эфэсбэшник.

Троекуров полистал свои измятые листки с записями:

— Очень разрозненно. Двое из Самары, двое из Челябинска. Так… В Останкине родились только трое. Еще двое в Медведкове. Остальные разбросаны по карте.

Еременко вдруг нахмурился:

— А может… Может, их родственников что-то связывает?

— На родителей информация подробная. Там тоже пусто. В любом случае предлагаю данные по всем пятидесяти трем эпизодам обобщить и отправить аналитикам.

— Согласен, — коротко отрезал начальник отделения и спросил: — У кого-нибудь есть вопросы?

— У меня есть вопрос, — неожиданно для всех сказал Троекуров.

— У тебя? — удивленно вскинул брови Еременко.

Капитан кивнул.

— Коллеги! Я хочу вас спросить. Кто-нибудь когда-нибудь хотя бы слышал о чем-то подобном?

ПОВЕСТВОВАНИЕ ШЕСТОЕ

— Кирюша, завтрак готов. Оторвись от телика, радость моя, — пропела из кухни жена Оля. Правдивость ее слов подтверждали запахи, будоражащие аппетит.

— Пап, ну пойдем кушать, — вторил ей настойчивый детский голосок восьмилетнего Евгения Кирилловича, такого же рыжего и конопатого, как и его отец.

— Иду-иду, сейчас уже, — отозвался глава семейства, жадно впившись взглядом в экран телевизора.

Сюжет закончился, и он поспешил на кухню, где уже ждала утренняя трапеза с самыми дорогими людьми. Он знал, что стол полон изысканных яств, ведь в такой компании самая неприхотливая пища мгновенно превращается в деликатес. И все же как ни прекрасен был предстоящий субботний завтрак в кругу семьи, новость, которую рассказал ему телевизор, не отпускала. Проходя по длинному коридору, он даже пробубнил себе под нос:

— Ерунда какая-то, быть этого не может.

Пообещав себе не думать о новости за столом, он окунулся в святые мгновения семейного счастья и данное себе обещание сдержал. Ну, почти сдержал. Пару раз он все-таки возвращался мысленно к новостному сюжету. Смакуя яичницу, щедро приправленную сыром и креветками, Кирилл подумал: «Пятьдесят три — это невозможно много». И потом, когда в руке рубиново светился бутерброд с малиновым джемом, он мысленно сказал себе: «Если это правда… вот чем стоило бы заняться».

Когда еда на столе, а вместе с ней и завтрак закончились, Кирилл, поцеловав жену и сынишку, бросился выяснять подробности в Интернете. Включив ноутбук, он нетерпеливо подгонял вальяжный Windows, приговаривая: «Ну что ж ты такой сонный-то». Когда компьютер наконец-то был готов беспрекословно ему повиноваться, Кирилл услышал звонок сотового телефона.

— Ну, кого несет? — раздраженно сказал он и схватил со стола мобильник. Номер был незнакомый. В трубке он услышал нервный прерывающийся голос женщины, которая только что справилась со слезами, но они в любой момент вновь могли одержать верх.

— Кирилл Андреевич? — спросила она.

— Да, я вас слушаю.

И тут же почуял всем организмом, что столкнулся с чем-то огромным, могучим, с чем-то, что сильнее его, как океан сильнее человека. И это что-то готово перевернуть его жизнь, причем неизвестно в какую сторону. Эта стихия нависала над ним, выбравшись из сотового телефона, словно демонстрируя свое очевидное величие. Кириллу стало так страшно, как не было уже очень много лет, а может, и никогда в жизни. Он инстинктивно понял, что надо немедленно прекратить этот разговор. Просто сбросить вызов, после чего тут же сменить номер. Но… он замешкался. Буквально на долю секунды.