Татьяна Корсакова - Дежавю, или Час перед рассветом

— Мне кажется или нам здесь не рады? — Гальяно обвел взглядом пустой двор. — Где фанфары? Где хлеб-соль?

— Мы же только завтра должны были приехать, — напомнил Матвей. — Нас просто еще не ждут.

Он ошибся — их ждали. Дверь особняка распахнулась, и на крыльцо вышла девушка в строгом, почти мужского кроя брючном костюме. Была она миниатюрная, элегантная, стильная и… холодная как айсберг. Во всяком случае, Дэну так показалось. Пока незнакомка приближалась к ним неспешным шагом, он успел ее рассмотреть и еще раз утвердиться в правильности первого впечатления. Аккуратные черты некрупного лица, карие глаза, тронутая золотистым, явно нездешним загаром кожа, прямая челка, белые волосы до плеч. Или не белые, а выбеленные, кто ж разберет этих женщин? Блондинка смотрела прямо ему в глаза, по-мужски, внимательно и чуть настороженно, на ее почти идеальном лице не было и тени улыбки.

— Добрый день. — Дэн решил, что нужно брать инициативу в свои руки. Он даже улыбнулся незнакомке. — А мы…

— Я знаю. — Она кивнула, накрашенные бледно-розовой помадой губы растянулись в напряженной и какой-то неискренней улыбке. — Вы — гости Степана. — В ее хрипловатом голосе слышался едва уловимый акцент. Дэн не мог понять, какой именно, но в том, что барышня не из здешних краев, был почти уверен.

— Мы должны были приехать только завтра, — поддержал Дэна Матвей, — но вот так получилось. — Он развел руками. — Не удержались, явились раньше. Меня зовут Матвей Плахов, — он кивнул незнакомке.

— Очень приятно. — Она протянула Матвею руку. На тонком запястье блеснули изящные часики. — Степан сказал, что вы скорее всего приедете именно сегодня, поэтому у меня все готово. Я Алекс, Алекс Книт. Это я вела с вами переписку.

Вот те раз! Дэн посмотрел на девушку с возрастающим интересом. Они-то думали, что Алекс Книт — это мужчина, а тут такая нордическая пава.

— Алекс — это Александра? — вперед выступил Гальяно. Он сиял как начищенный пятак, а своей элегантностью грозился затмить всех в радиусе ста километров. Даже вот эту паву. — Должен признать, у Тучи, то есть у Степана, хороший вкус, если в качестве секретаря он выбрал такую… — он склонился перед барышней в галантном поклоне, — такую красавицу. Я — Василий Гальянов, но для вас, Алекс, я просто Гальяно.

— Рада встрече, Гальяно. — Взгляд барышни потеплел, а улыбка сделалась не вымученно-вышколенной, а чуть более искренней. — Вы совершенно правы, мое полное имя Александра, но друзья и близкие зовут меня Алекс.

— И я могу? — Гальяно хитро сощурился. — Могу рассчитывать на то, что меня примут в эту когорту избранных?

Вот ведь жук! Дэн постарался скрыть усмешку. Похоже, сердечные раны их друг Гальяно залечит очень скоро. Вполне вероятно, что не без помощи этой иностранки с почти безупречным русским.

— Вы уже в этой когорте. — Алекс кивнула. — Друзья Степана — мои друзья. — Она вопросительно посмотрела на Дэна. — Господин Киреев, я правильно понимаю?

— Рад знакомству, Алекс. — В отличие от Гальяно, Дэн не стал лобызать протянутую руку, лишь осторожно коснулся тоненьких наманикюренных пальчиков. Вопреки ожиданиям, рукопожатие у субтильной Алекс оказалось крепким, почти мужским. — Надеюсь, мы вас не слишком затрудним?

— Нисколько. — Она покачала головой. — Как я уже говорила, у меня все готово к вашему приезду. Я даже не поехала с остальными, чтобы встретить вас. — По фарфоровому личику Алекс пробежала тень.

— Позвольте спросить, а куда уехали остальные? — Матвей многозначительно посмотрел сначала на Дэна, потом на вмиг посерьезневшего Гальяно.

— В город, на поминки. — Алекс говорила сухо, точно зачитывала вырезку из газетной статьи. — Сегодня сорок дней с момента смерти давнего знакомого Степана. Они познакомились здесь, в поместье. Думаю, вы тоже должны его знать. — Она замолчала, посмотрела на них выжидающе.

— О ком вы, Алекс? — Матвей на правах частного детектива взял бразды разговора в свои руки.

— О Максиме Суворове. Степан рассказывал, что когда-то давно он был у вас воспитателем.

— Командиром, — машинально поправил ее Гальяно. — Суворов был командиром отряда вепрей, нашего отряда. Что с ним случилось? Несчастный случай? Он ведь еще молодой был. Или последствия травмы? — Теперь уже Гальяно обвел их с Матвеем встревоженным взглядом.

— Максима убили. — Алекс сказала это так спокойно и так равнодушно, точно и в самом деле цитировала им заметку из газеты. Заметку или некролог…

Дэну вдруг захотелось встряхнуть эту нордическую куклу за хрупкие плечи, заорать что-нибудь злое и грубое. Человека убили, а она стоит тут разряженная, стильная, с этим своим дурацким иностранным акцентом…

— Как убили? Кто? — в один голос спросили Матвей и Гальяно.

— Я не знаю. — Она пожала плечами. — Идет следствие. Степан тоже подключился. Наверное, он рассчитывает и на вашу помощь, господин Плахов. Вы же частный детектив.

— Зовите меня Матвеем, не нужно официоза. Если Туче… если Степану нужна наша помощь, мы поможем. Ведь так же, ребята? — Он обернулся, посмотрел на них вопросительно.

Дэн ограничился кивком. А что еще говорить, когда и так все ясно? Туча позвал их в поместье не за тем, чтобы предаваться воспоминаниям, в усадьбе произошло еще одно убийство. Или не в усадьбе?..

— Где нашли тело? — спросил он, почти с отвращением всматриваясь в вежливо-равнодушное лицо Алекс.

— Возле Чудовой гари. Если вам это о чем-нибудь говорит. — Наверное, она почувствовала его неприязнь, потому что мгновенно подобралась, как кошка, готовая к прыжку. Кошка, которой наступили на хвост, на ее белый, пушистый хвост…

— Нам говорит, — Дэн кивнул. Сказать по правде, он ожидал такой ответ.

— Самая темная ночь, — мрачно сказал Гальяно.

— Простите? — Алекс удивленно приподняла бровь.

— Скоро начнется самая темная ночь, — сказал Дэн максимально вежливо. — Степан вам ничего про нее не рассказывал?

— Нет.

— А вы полюбопытствуйте.

— У меня нет привычки задавать боссу лишние вопросы. Все, что мне нужно, я узнаю сама, — сказала Алекс со значением и тут же радушно улыбнулась: — Что же я держу вас на пороге?! Позвольте, я покажу вам ваши комнаты, а потом распоряжусь насчет обеда.

Она развернулась на каблуках и, не дожидаясь, пока они двинутся следом, пошагала в сторону флигеля. Того самого флигеля, в котором они жили тринадцать лет назад.

— Ох, чует мое сердце недоброе, — проворчал Гальяно. — Ох, и аукнется нам еще эта история.

— Аукнется, — согласился Дэн. — Тут и к бабке не ходи. Но убит Суворов, и если Туче нужна наша помощь, мы ему поможем.