Жуткие байки - Ричард Карл Лаймон
— Надо было смотреть, куда прешь.
Закряхтев, Джим уселся. Левое колено было все исцарапано до крови и испачкано. Как и левое предплечье, чуть ниже локтя. Он с осторожностью удалил с ран налипшую грязь и скривился. «Промою царапины, когда доедем до озера», — решил он. Не без труда поднявшись он, прихрамывая, поковылял к своему велику.
Футболка и полотенце все еще оставались в корзине. Но вот пакет с ланчем и бинокль вылетели.
— Ох, ты ж чёрт, — пробурчал он, подбирая бинокль. Он вытащил его из футляра, поглядел в окуляры.
— В порядке?
— Да, вроде бы цел. — Он убрал бинокль обратно в футляр. — Вот же мудила, а. Кто ему не давал съехать с проезжей части полностью?
— Ну, там дальше канава.
— Вот ведь козлина. — Джим доковылял до фургона и пнул его в борт.
— Боже! Не надо! Вдруг там кто-то есть?
Такая мысль Джиму в голову не приходила. Скривившись, он поспешил к своему велику. Майк уже сел на свой, приналегши на педали.
— Эй, меня подожди, — запихнув бинокль и пакет с ланчем обратно в корзину, он поднял велосипед за руль. Тревожно покосившись на фургон, он наступил на нижнюю педаль, оттолкнулся и перекинул вторую ногу через раму.
И тут же услышал высокий пронзительный крик.
По всей видимости, донесшийся откуда-то из леса неподалеку.
Майк остановился и оглянулся на него.
— Гос-споди!
Джим проехал мимо него, затем свернул на обочину перед фургоном и затормозил ногой об асфальт. Он пристально вглядывался в густую, тенистую чащу деревьев.
Майк подкатил поближе и тоже остановился.
— Это ведь человеческий крик был, верно?
— Определенно.
— Девчоночий.
— Ну да. Но я не уверен.
— В чем не уверен? — спросил Майк.
— Ну, ты же знаешь девчонок. Они все время кричат, по поводу и без. В смысле, совсем необязательно, что она в беду попала или типа того. Может быть, она просто дурачится.
— Ага, или паука какого углядела.
Они умолкли и стали прислушиваться. Джим слышал тихий шелест листвы в кронах деревьев, щебетание птиц и жужжание насекомых.
И затем вновь истошное: — Пожалуйста!
— О боже, — пробормотал он, — может, она и вправду в беде?
Глаза Майка округлились. — Походу ее ебут.
Джим почувствовал, как его сердцебиение участилось. — Ну да, — сказал он, разбираясь с велосипедной подножкой.
— Наверняка так и есть.
— Давай это выясним.
— Ты прикалываешься, что ли?
— Нет, не прикалываюсь. И кроме того, вдруг, если она и вправду попала в беду? — Он вытащил из корзины бинокль, вынул его из футляра и надел ремешок на шею.
— О, Боже, Боже, — пробормотал Майк, ставя на подножку свой велик. Он извлек собственный бинокль.
Джим пошел вперед, Майк — за ним по пятам, когда тот торопливо пересекал дно неглубокой канавы, и вскарабкивался по противоположному склону. Затем они углубились в тенистый лес.
Шел Джим не спеша, осторожно огибая кусты и деревья, тихонько опуская ноги и морщась от каждого негромкого похрустывания листьев и сучков под ботинками.
Над царапинами коленей и рук жужжали мухи. А на коже уютно обосновались комары. Он пожалел, что не имел на себе более закрытой одежды. Хотя в каком-то смысле это было даже здорово. Захватывающе. Красться по лесу, практически голышом, подобно индейцу.
Что, если там действительно трахают девушку?
Увидеть нечто подобное — это же сродни воплощению мечты.
Главное, чтоб нас не засекли.
А вдруг парень спалит нас, а потом бросится за нами?
О господи, он же нас прикончит.
Джим остановился и поискал взглядом Майка.
— Чего? — шепнул тот.
— Наверное, лучше не стоит.
— Ну, здрасьте.
— Что если попадемся?
Словно уязвленный уколом боли, Майк оскалил зубы верхней челюсти. От такой гримасы его щеки подскочили настолько высоко, что, казалось, они вот-вот запечатают собой глаза.
— Мы должны хотя бы одним глазком взглянуть, — прошептал он. — Нам выпала редкая возможность.
Джим кивнул. Он знал, что Майк прав. Им доводилось видеть обнаженных женщин в кино или порно журнальчиках, но во плоти — никогда. Если сейчас повернуть назад, то потом наверняка он будет корить себя за это.
«Скорее всего, ничего особенного мы не увидим», — подумал он, отвернувшись от Майка и углубляясь в лес.
Возможно, даже не удастся ее отыскать.
Не прошло и минуты, как он заметил краем глаза какое-то мельтешение за дальними деревьями справа от себя. Его сердце екнуло. Остановившись, он указал пальцем.
— Да-да, — прошептал Майк.
Они медленно двинулись в указанном направлении. Джим не мог ничего разглядеть. Деревья располагались слишком близко друг к другу, позволяя лишь мельком что-то увидеть сквозь крохотные прогалы между их стволами. Вскоре, однако они уже могли разобрать шорох опавшей листвы и хруст сухих веток. Послышалась серия сдавленных стонов и вскриков.
Низко пригнувшись, он прокрался к дереву, которое, как он надеялся, находилось достаточно близко, чтобы обеспечить ему качественный обзор. Он присел на корточки, ухватившись одной рукой за ствол. Майк присел позади него. Он почувствовал, как колени того уперлись в его спину.
Услышав тихий вздох Майка, Джим понял, что его друг уже что-то видит.
Джим высунул лицо за край ствола.
И ахнул.
А также почувствовал, как сжимаются его кишки.
Впереди на поляне действительно была обнаженная девушка, как он и предполагал. Стройная и красивая, на вид не больше восемнадцати. В солнечном свете, пробивавшимся сквозь древесные кроны, ее волосы отливали золотом, а влажная кожа сияла. Она была вся в поту, с нее буквально капало. За исключением тех мест, где ее, видимо, периодически скрывало от солнца тоненькое бикини, у нее был глубокий загар. Ее груди напоминали кремовые холмики. Темная плоть ее сосков оттопырилась. Переместив глаза ниже, Джим посмотрел на золотистый кустик волос, столь тонких и редких, что он мог видеть сквозь них, видеть нежные края ложбинки между ее ногами.
Это было гораздо лучше, чем он осмеливался предполагать.
Но также и гораздо хуже.
Хуже, потому что девушка была подвешена к ветке дерева при помощи веревки, обмотанной вокруг ее шеи, и также, потому что она корчилась и стонала, потому что ее рот был заткнут тряпичным кляпом, чтобы заглушить звуки, которые она трудилась издавать, а стоявший позади нее мужчина вытворял с ней нечто такое, что, должно быть, причиняло ей чудовищную боль.
Пока огорошенный и
