В глубинах космоса (СИ) - Смирнова Надежда Константиновна
Стены коридора были сделаны из сверхпрочного стекла, а за этими стеклами кипела работа. Во всех боксах трудились ученые в белых комбинезонах. Их лица были прикрыты пластиковыми забралами, а руки защищены специальными перчатками, которые использовались для выхода в открытый космос. Келли двинулась дальше. Чем дальше она шла, тем размытее становилось окружающее пространство. Везде стояла тишина. Достигнув поворота, девушка остановилась. Прислушалась. Нет, не показалось. Келли сильнее напрягла слух. Монотонное гудение… Аппаратура? Нет. Амплитуда звука то резко подскакивала вверх, то резко опадала вниз. Это эмоции! Машины не обладали чувствами.
Келли подошла к стене. Острая боль раскаленным кольцом сжала голову. Девушка выдохнула и шагнула вперед.
В помещении находилось несколько человек. Келли не могла рассмотреть их лиц, только размытые полутени, но вот голоса она слышала отчетливо. Сейчас говорила невысокая сутуловатая тень.
— Плохо. Очень мало времени для полной реабилитации. Неужели в таком состоянии мы заберем ее с собою на задание?
— Доктор Монэ, если вы не забыли, то именно для этого задания и была начата работа над проектом «Носитель».
— Да-да, я помню, но почему они так поздно дали разрешение на ее универсализацию?
«Они говорят обо мне, как о машине. Может от былой Келли остался только мозг?»
Девушка непроизвольно поднесла руки к лицу. Точнее, попыталась это сделать… мысленно. Но… не было рук… не было тела. Сейчас она стала слухом… приемником для улавливания звуков.
— Я не имею права обсуждать решения, принятые командованием. Значит на то были веские причины, — голос Хэдука прозвенел сталью.
— Да-да, конечно. Мы люди подневольные и не нам ставить под сомнения решения руководства.
Келли хмыкнула, представив каким взглядом Хэдук «одарил» своего собеседника. Фигура доктора сжалась еще сильнее.
Раздался тревожный звонок. От неожиданности доктор подпрыгнул на месте. Он быстро извлек из кармана небольшой прямоугольный предмет. Знакомый механический голос громко известил о незапланированном тестировании.
— Доктор Монэ, что происходит?
— Все было в норме, но только что сообщили, что восстановительный процесс происходит намного быстрее, чем ожидалось.
— Это плохо?
— Надеюсь, что нет. Девушка пришла в себя.
— Она ни девушка, она — солдат. Ни Келли Вайнс, ни девушка, а лейтенант Военной Космической Академии. Ее позывной — «Мотылек». Прошу впредь не забывать об этом. У нас в отряде строгая дисциплина, и просто девушки мне в отряде не нужны. Если произойдет сбой стереотипов и все вспомнят о половой принадлежности, то я и ладу дать не смогу. В свободное от службы время они могут быть кем угодно, но когда на задании, то все они — бойцы Конфедерации и никаких различий по половым признакам.
— Да-да, конечно. Я учту это, я буду осмотрителен в выражениях.
— Хорошо, — голос Хэдука смягчился. — Как долго она будет приходить в норму?
— Организм молодой, сильный. Вы же в курсе, что она первая, в кого было внедрено столько чипов и имплантов. Мы с вами станем свидетелями рождения нового представителя человечества.
— Рождения? Скорее, создание нового представителя человечества. А что с «Носителем»?
— Мы пока не активировали программу. Большая нагрузка на нервную систему может привести к летальному исходу. Если поспешим, то получим не универсального бойца, а бесполезный труп.
— Хм… трупы нам не нужны. В звездолет она войдет на своих двоих?
— Боюсь, что нет. Мотылек будет доставлена в реабилитационной капсуле. Уже на борту она пройдет полную активацию программы.
— Надеюсь, что со всеми экспериментами в ее башке не произойдет замыкания. А то как закоротит нашего сверхчеловека…
Доктор всхлипнул и прижал руки к лицу.
— Всякое бывает. Климанет и положит весь экипаж.
— Надеюсь, что этого не произойдет. Я сам лично буду контролировать все текущие процессы и изменения.
— Хорошо. Тогда пройдемте в медотсек. Лично хочу посмотреть на ее состояние.
— Конечно-конечно.
Все, кто находился в боксе направились к двери. Келли мысленно двинулась за ними по коридору. Группа из четырех человек остановилась перед ничем непримечательным боксом. Правда, в отличии от остальных боксов, он не был прозрачным. Люди остановились перед дверью и замерли.
— Волнительно, — прошептал доктор, смахивая со лба капельки пота.
Келли непроизвольно хмыкнула. Доктор Монэ громко перевел дыхание и первым вошел в медотсек.
Девушка растерянно замерла. Перед ней на кровати лежал размытый силуэт тела… ее тела. Это было страшно… необъяснимо… и противоестественно. Человек не должен видеть своего тела, вот так не должен. Человек для своего тела не посторонний созерцатель.
Келли подошла поближе.
— Доктор К-231, полный отчет по текущему состоянию пациента.
Механический голос громко и отчетливо зачитал все показатели, при этом отметив, что не запланировано запустилась программа «Сокол». И что самое удивительное, подопытный сам распознал программу и опробовал на практике. Это сообщение привело ученых в состояние искреннего удивления. Хэдук, в отличии от ученых, сохранял спокойствие, по крайней мере, внешнее.
Глава 9
— Я не пойму, почему она не реагирует на голоса. Как показывает аппаратура, все показатели в норме. Она должна нас слышать. Должна открыть глаза, — доктор Монэ склонился над Келли. Он провел над ее телом продолговатым предметом. — Вот, посмотрите.
— Извините, доктор, но я ничего в этом не смыслю, — прямо заявил Хэдук. Он внимательно рассматривал девушку. А скажите, доктор, могла ли запуститься еще какая-нибудь программа?
— В смысле?
— Программа «Сокол» была запущена сама, так почему же и другие программы не активизируются сами?
— Ну, знаете ли, капитан, это совсем из области фантастики. Для активации программ нужен специальный код.
— Вы сами видите, что для активации «Сокола» организм Мотылька сам подобрал этот код и вскрыл программу. Еще неизвестно, какой конверт она распечатывает на этот раз.
— Капитан, вы думаете, что Мотылек подбирает ключ к следующей программе?
— Думаю, что уже подобрала. Почему нет реакции и естественной рефлексии? Ответ прост. Ее мозг сейчас занят другим.
Доктор Монэ задумчиво потер подбородок.
— В принципе, мы можем кое-что проверить, — он подошел к небольшому пульту, и уже через мгновение в воздухе появилось голографическое изображение человека.
Келли мысленно вышла из бокса и закрыла дверь. Тишина. И вновь гудение аппаратуры и совсем не приглушенные мужские голоса. Девушка тихо перевела дыхание. Фух! Она снова в реальном мире.
— Что это, доктор?
Голос Хэдука прозвучал слишком громко. От неожиданности Келли непроизвольно дернулась.
— Это голографическое изображение Мотылька. Эти красные точки — чипы и имплантаты. Если программа активизировалась, то точка будет мигать. Вот, видите. Программа «Сокол» вскрыта. Подождите… — доктор Монэ всем телом подался вперед. Его пальцы с удивительной скоростью затарабанили по клавиатуре.
— Доктор, что происходит? — капитан подошел к Монэ.
— Это невероятно! Программа «Шорох» вскрыта! Программа «Титан» вскрыта! Программа «Стрелок» вскрыта!
— Получается, что мозг подопытной щелкает ваши программы, как орехи? На сколько я знаю, над проектом «Носитель» работали лучшие специалисты. Как же так получилось, что обычный курсант Звездной Академии так легко вскрыл ваши файлы? Или это не обычный курсант? Я хочу знать, по каким параметрам шел отбор.
— Я не уполномочен…
— Послушайте, доктор, — бесцеремонно перебил Хэдук, — нам с вами лететь на том звездолете, и лететь вместе с этим существом, которое мы пока мило зовем «универсальным солдатом». Вы осознаете всю серьезность положения? Все мы окажемся в руках этого сверхчеловека. Чего такого особенного оказалось в лейтенанте Вайнсе?
— Я не… Хорошо. Я скажу. Дело в том, что Мотылек немного не такая, как мы с вами. Ее отец долго находился в космосе, и его организм дал сбой. Незначительный, но при зачатии ребенка произошло нечто странное. Точнее, так. У новорожденной была выявлена лишняя хромосома, которая в дальнейшем и решила судьбу девушки. Без согласия родителей, над Келли был установлен контроль. Вы даже не догадываетесь, каких результатов она достигла в своем возрасте.
