На ночь глядя - Роман Шмыков
— Постарайся не двигаться. У тебя голова разбита, — шептал он своим бархатным голосом, — среди нас был доктор. Сейчас он поможет девушке и возьмётся за тебя.
Не о Светлане ли он говорил?
— Гена, очнулся! — ко мне подбежал Сергей и чуть не сжал в объятиях, резко остановившись в последний момент. — Я уж боялся худшего. Сам ни царапины не получил, а кого-то совсем того.
Из толпы на него шикнули, Сергей сбавил обороты. Он пускал слюни, когда особенно увлекался своими словами и вообще забывал делать вдох, от чего порой сипел, набирая полные лёгкие.
— Сергей Витальевич тебя притащил за ворот. Вообще не представляю, как эму это удалось. Он же проплыл почти тридцать метров, удерживая и тебя и себя на поверхности! Мировой мужик!
На Сергея опять шикнули, он решил спрятаться подальше в тени захудалого дерева, еле уместившего человек пять от силы.
Пока не думал — не болело. На затылке я ощущал неприятную пульсацию, а ногами — жар солнца. Сквозь маленькие листочки видно до безобразия чистое небо, в очередной раз поразившее. И даже птицы пропали куда-то. Мои стопы выбивались из тени и открывались дневному жару. Приятно, пусть хоть подсохнут. Я подвигал ими из стороны в сторону, боясь ощутить боль. Вдруг, что-то сломалось при… падении? Мы и правда упали?
— Серёж? — я позвал очень тихо, но меня услышали.
— Да, Ген? — Сергей подполз ко мне на четвереньках, прижавшись почти вплотную своим лицом к моему. Я даже ощутил запах из его рта — хлеб и огурцы.
— Что случилось?
— Один из пилотов выжил. Он сказал, ударила молния прямо в турбину, и самолёт начал падать. Ты ничего не помнишь?
— Почти. Кажется, я отключился практически сразу после взрыва.
— Мы долго падали. То набирая каким-то чудом высоту, то устремляясь вниз. Я думал, что умру от разрыва сердца, и не дышал почти до самого столкновения с водой.
— Сергей Витальевич и правда меня вытащил? — я до сих пор не верил ни в то, что выжил, ни в то, что мой уже пожилой, не отличающийся силой и выносливостью, руководитель сохранил мне жизнь. — А Светлана?
— Она тоже уцелела. С пилотом и ещё двумя молодыми парнями ушла разведать местность. Представляешь, упали у самого острова посреди чёртового океана! — На Сергея шикнули снова, но в этот раз он шикнул в ответ. — Ну ладно, не чёртового, а Атлантического.
Сергей резко замолчал, я проглотил ком слюны, оказавшийся будто последним, и сухость заполнила рот. Даже язык онемел.
— Остаться бы и Свете пока, но усидеть на месте — разве это она может? Бедняжка сильно ободрала ногу и вприпрыжку пристроилась к маленькой группе. Она как узнала, что ты выжил, как-то расслабилась даже, улыбнулась. А то смурная сидела, ждала, пока ты глаза откроешь. Я тоже подумал, что очнёшься, а потом отключишься уже без возврата, как женщина с ребёнком.
— Они погибли? — я вспомнил про резко прекратившийся плач и слишком быстро мотнул головой, тут же об этом пожалев.
— Малышка выжила. Вон, пищит не переставая, вся целёхонькая. А вот мамка её утонула. Не спасли, к сожалению. Она протянула руки вверх, поднимая своего младенца, а сама…
Мужчина велел Сергею буквально заткнуться, на удивление сам Сергей потупил взгляд и правда прекратил. Я представил, как это могло случиться, и теперь мысль никак не хотела покидать голову. Отвратительно, безумно отвратительно. Жаль всех тех, кто погиб столь ужасной смертью, а ещё жаль тех, кто выжил. Я не верю, что нам удастся спастись.
Доктор подбежал ко мне, и я даже хныкнул, пожелав присоединиться к погибшим. Мужские руки медленно и аккуратно перевернули меня, уложив на бок. Что-то холодное прикоснулось к затылку, и потом всё сильно зачесалось.
— Я вам промою рану, обработаю, но забинтовать особо нечем. Уже потратили до вас. Простите, пожалуйста. — Доктор искренне извинялся, и я, как, наверное, и большинство окружающих, не понимал, за что ему испытывать вину. Самолёт упал не из-за него. — Есть у кого-нибудь нож?
У меня округлились глаза, и я попытался улечься обратно на спину, но мне не дали. Я повторил попытку, и ничего. Бесполезно, слишком слаб.
— Я отрежу вам часть рукава и перевяжу голову. Вы не против?
Не против чего? Порвать мою любимую рубаху или намотать грязную тряпку на рану? Я по итогу промолчал. Кожи коснулось прохладное лезвие, и рубаха затрещала, открывая моё слегка худощавое тело нагретому воздуху. Я облизнулся, ощутив соль на губах, и убрал язык обратно. Лучше так не делать, а то аж лицо сводит, противно. Доктор закончил портить одежду и приподнял мою голову, чтобы обмотать её. Меня оставили на боку, после этого и правда полегчало. Я выдохнул спокойно, будто от затылка убрали медленно тлеющую спичку, перестав глумиться над моим столь унизительным положением.
Взрыв заставил вздрогнуть всех, волна воздуха добралась как оплеуха.
— Смотрите, тонет!
Кто-то крикнул, и я попытался привстать, но не вышло. Пришлось развернуться, не отрывая головы от прохладной травы, чтобы увидеть последние всполохи огня. Всё, и дым пропал. Окружающий мир резко погрузился в гнетущую тишину, я даже на секунду подумал, что оглох от взрыва, но потом зазвучали шаги. Люди разбредались в разные стороны, однако никто не пошёл к берегу, оставив его полностью открытым перед глазами. Теперь там только волны, вдалеке назревают тучи, прохладный ветер добрался до моего ссохшегося лица. Я опять машинально облизнул губы, собрал всю соль и уложил во рту, ощутив настоящий голод. Как-то пожалел даже, что через силу не перекусил в самолёте, пока была возможность. Хотя, кто мог знать, что это будет моим последним приёмом пищи?
7
К вечеру развели костёр. Группа ушедших разведывать остров вернулась ближе к сгущающимся сумеркам. Светлана, появившаяся из густых кустов последней, бросилась ко мне, лежащему недалеко от небольшого огонька, где вкруг собрались все выжившие. Я уже смог приподняться и обнять её в ответ, ощутив странное тепло на плече и всхлипывания девушки. Не ожидал этого, и даже как-то неловко стало перед Сергеем, сидевшим совсем рядом.
Семья со странными светловолосыми детишками
