Военная шлюха (ЛП) - Меллик-третий Карлтон

ЛеФорж кричит и отрубает мужчине голову.

- Что там происходит? - спрашивает Чони, стоя позади нас и пытаясь заглянуть нам через плечо.

На самом деле это был не мужчина. Это был очередной манекен.

Весь вестибюль забит манекенами. Их порядка тридцати и все в разных позах. Некоторые находятся на стойке регистрации. Некоторые сидят на диванах и читают газеты. Некоторые расположены так, словно болтают в лифте.

- Оригинально... - говорит ЛеФорж, потирая подбородок.

- Ну, по крайней мере, неожиданно, - говорю я.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Мы обследуем здание. Пол здесь покрыт линолеумом, передвигаться намного легче. От покрытия пол также немного теплее, но погоды это не делает. Все стены и мебель белые. Разноцветная здесь только одежда на манекенах.

Мы с Чони отделяемся от остальных и поднимаемся на следующий этаж.

- Как думаешь, что это за место? - спрашивает Чони.

- Что-то вроде музея, я бы сказал.

- На кой черт строить музей в Арктике?

Я пожимаю плечами. А после говорю:

- Ну, а может, когда-то давно, здесь затевалось какое-то жилищное строительство, что так и не было закончено. Они выставляли манекены на манер людей, чтобы приходящие инвесторы лучше понимали их идею. Скорее всего они, в итоге, потеряли финансирование и весь их план накрылся медным тазом.

- А что насчет всех этих машин подо льдом?

- Может быть, произошла какая-то авария. Улица раскололась, и все, что было на ней, ушло под воду. И, может, как раз из-за этого они и потеряли своих инвесторов, после чего были вынуждены покинуть это место.

- А ты не думаешь, что это все построили уклонисты?

Я качаю головой.

- Сомневаюсь, что здесь когда-нибудь были хоть какие-то уклонисты, - говорю я. - Это ж гиблое место.

Я проверяю запястный монитор. Никаких признаков жизни.

- Возможно, правительство как-то узнало об этом месте и приказало полковнику взять своих людей и все здесь проверить. На случай, если здесь и правда скрываются уклонисты.

- Но база уклонистов вполне может быть поблизости, - говорит она. – И, возможно, она подо льдом, ведь там наши мониторы не смогут их засечь.

- Я в этом сильно сомневаюсь, - говорю я.

- Тогда что насчет Конфетки? - спрашивает она. – А вдруг ее взяли в плен.

- Конфетка попала в шторм и заблудилась, - говорю я. - Она мертва. Теперь я в этом уверен.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Я просыпаюсь от грохота выстрелов.

Меня оглушают отрывистые керамические хлопки шлаковых винтовок и громкие пулеметные очереди.

- Что происходит?

- Давай, - кричит Чони, пытаясь поднять меня с лестницы. – Ты выбрал худшее время для своей нарколепсии.

Здесь действительно засели уклонисты!

Я смотрю на монитор в поисках новых биосигналов...

- Погоди-ка...

Биосигналов по-прежнему всего четыре.

Чони мчится на следующий этаж и выбивает окно. МакКлин и ЛеФорж сейчас на улице. Снайперы стреляют по ним с крыши соседнего дома.

- Ты была права, - говорю я ей. - Они как-то научились скрывать свои биосигналы.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Чони кидает гранату в снайперов через улицу, и крыша взрывается. Верхний угол здания рассыпается кубиками льда, что обрушиваются на улицу.

Здание, и правда, сделано изо льда!

- Получите, гады, - говорит она.

Пуля пронзает плечо Чони со спины. Она падает на пол.

Я оборачиваюсь. Комната заполнена манекенами.

Это своего рода лаунж-бар. Я не вижу стрелка, но он определенно в комнате вместе с нами.

Пуля вошла не очень глубоко. Чони вытаскивает ее и показывает мне.

- Она ледяная! - говорю я.

Это даже не пуля. Это сосулька.

Снайпер стреляет по нам снова, и в этот раз промахивается. Пуля разбивается о стену. Я вытаскиваю Чони на лестницу.

- Он нужен нам живым, - говорит она, протягивая мне свою шлаковую винтовку вместе с патронами.

- Я постараюсь, - говорю я ей, закидывая свою винтовку через плечо и с ее винтовкой в руках направляюсь обратно.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Я как можно тише ползу по полу на животе через лес манекенов, и далее под столами. Снайпер не движется. Мое лицо скрывает белая скатерть.

Шаги.

Он подходит к окну. Очевидно, думает, что мы спустились по лестнице.

Вот дерьмо. Чони лежит на лестнице с одним гранатометом в руках. Но на таком расстоянии стрелять по нему она не может. Я не могу позволить ему пройти мимо меня.

Шаги становятся ближе, минуя столы и манекены.

Как только я вижу его ноги, я вскакиваю и стреляю, отбрасывая снайпера через стол. На пол летят выставочные тарелки, искусственные цветы в горшках и несколько манекенов.

Хлопающие шлаковые пули сбивают противников с ног, не убивая их. После выстрела они летят примерно десять футов, а после превращаются в подушку безопасности и сбивают нападающего ударом до потери сознания. Главное при этом стрелять с нужного расстояния, иначе толку от них будет как от воздушных шариков.

Прежде чем я успеваю подобраться к нему, пуля попадает мне в лицо, и я падаю на пол.

Здесь есть второй снайпер.

Я ползу по полу как можно быстрее, держась одной рукой за лицо.

Боль просто леденящая. Кровь заливает линолеум и стопы манекенов.

Как только я покидаю бар с манекенами, меня накрывает град ледяных пуль. Я ползу по плитке и выбираюсь на лестницу, сползая на животе на несколько ступенек вниз. У меня болит рука. Крови так много, что я даже не уверен, есть ли у меня еще ранения.

Чони нет на лестничной клетке. Я смотрю на свое запястье. Все четыре биосигнала активны и разрозненны. Все мои сослуживцы разбежались из здания кто-куда в разные стороны.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

В вестибюле я сбрасываю винтовку Чони, и на ходу заряжаю винтовку с распильными патронами, сбивая манекены с моего пути, стремясь попасть за стойку регистрации.

Мое лицо пульсирует от боли. Я сплевываю сгусток крови на пол прямо на туфли клерка-манекена. Мой рот полон крови и зубных осколков. Я залезаю в сумку на поясе и достаю небольшую баночку с мазью из медовых ушек. Я черпаю липкую жижу и втираю ее в мочку левого уха.

Медовые ушки содержат химическое вещество, усиливающее звуковые волны.

Я слышу шаги снайперов, спускающихся за мной по лестнице. Вдалеке слышны выстрелы.

Я пытаюсь осмотреть мою рану...

Ледяная пуля вошла мне в рот и пронзила щеку, раздробив при этом два зуба, и еще, походу, сломала мне челюсть. Еще одна пуля задела мою правую руку.

Снайперы пересекают вестибюль, осторожно проходя мимо манекенов.

Я не эксперт в области медовых ушек. Предполагается, что при должной тренировке вы приобретаете способность визуализировать местоположение вашего врага по звукам его шагов. Это чувство сродни эхолокации летучих мышей. Будь я профессионально обучен, я бы без проблем справился с этими двумя. Ведь я практически специалист по распильному шлаку, а если прибавить к нему суперслух медовых ушек, то они не протянули бы против меня и пары секунд.

Но вместо этого я решаю затаиться. Пожалуй, хватит с меня ранений.

В конце концов они сами придут ко мне.

Я стараюсь дышать как можно тише, наблюдая, как четыре точки на моем мониторе отдаляются друг от друга все дальше и дальше.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Я просыпаюсь.

Должно быть, меня снова вырубило. Не знаю, как долго я был в отключке. Даже с усилением медовых ушек я не слышу ничего, кроме звука собственного дыхания.

Смотрю на запястный монитор...

Горит только одна красная точка. Мой биосигнал.

Вот дерьмо...

Может случиться так, что все мои сослуживцы погибли. Включая Чони! А может они просто вышли за радиус действия прибора. Они вполне могли вернуться в лагерь.