Максим Субботин - Радужные Мосты

«Неужели и это когда-то было человеком»?

Однако внимание Мили отвлек иной шум. Проклиная всех богов, держась руками за вытекшие выжженные глаза, стояла голая девица. Она беспомощно поворачивалась из стороны в сторону, пытаясь найти противницу.

— Иди ко мне, дрянь! — выкрикнула она, потрясая кулаками в бессильной злобе. — Ну, иди, прошу тебя!

— Уже спешу, — без тени улыбки сказала Мили, и по телу девицы побежали искры. Они прожигали и без того порядком обожженную плоть, вгрызались в нее и вновь выныривали. Протяжный высокий крик еще долго витал над мертвой равниной.

Червяк приближался. Мягкие бока вздымались, словно паруса. Мили повернулась в его сторону, возвела вокруг себя сверкающую сферу, о которую беззвучно разбивались кислотные плевки. Убегать она больше не желала, да и не могла. Сколько можно? Уничтожить всех! Каждую переродившуюся тварь.

Второго из уцелевших выдал шелест камней. Мили не сразу и разглядела его. Несколько сваленных в кучу костяных остовов выглядели мертвыми, если бы не обволакивающая их прозрачная слизь.

Они ударили одновременно. В сторону перетекающей по камням твари потянулись языки пламени. В ответ… Мили даже не поняла, что это было. Просто сфера вдруг вспыхнула и рассеялась, а тело обожгла острая боль. Чуть не задыхаясь, чародейка взглянула на руку. Глубоко под кожей засели сразу несколько тонких длинных игл. По всей видимости, сфера не сумела сдержать их все. Между тем, тварь не медлила. Она сгруппировалась, переместив в переднюю часть своего тела массивные бивни.

«Неужели бросит»? — подумала Мили. Ей не было страшно. Хотелось, чтобы затянувшаяся схватка закончилась. Но не любым исходом. Кипящая внутри злость требовала только победы. И чародейка ударила вновь. Она просто раздирала тварь на части. Выдавливала из нее костные образования. Один из бивней чудовище успело метнуть, но промазало. А остальные обернулись против своего хозяина. Они изнутри вспарывали податливую плоть, впуская внутрь жалящие искры. Ни криков, ни стонов — тварь растеклась быстро мутнеющей лужей.

Боль была дикая. Рядом, расплескавшись тяжелыми каплями, упал очередной плевок. Мили почувствовала, что еще немного и уже не сможет подняться, став легкой мишенью. Она потянулась к небу. Не в молитве или прошении — к плавающим там каменным глыбам. Огромные и величественные, они казались великанами, наблюдающими за мельтешением беспокойных существ. Чародейка выбросила все из головы, вцепилась в одну из глыб. Не зная природы удерживающих ее в воздухе сил, Мили тянула скалу к земле.

Тело почти не слушалось, будто охваченное жгучим пламенем. Наверное, червяк все же попал. Перед глазами поплыла кровавая муть, но девушка не останавливалась. Она словно боролась сразу со всем этим миром — проклятым миром проклятого народа. Боролась и победила. Сначала неохотно, а потом стремительно набирая скорость, глыба начала падение. На ее гладкой, отполированной поверхности появились первые языки пламени. Червяк успел что-то почувствовать, беспокойно завозился на месте. А потом раздался оглушительный грохот. Земля содрогнулась.

Когда пыль рассеялась, то на месте последнего из личей, виднелась лишь груда осколков. Мили опустилась на колени. Ноги сделались ватными. Рука, в которую попал последний плевок, превратилась в осклизлую дымящуюся культю. Сознание медленно улетучивалось.

Было темно. Мили чувствовала, что плывет по стремительной бурное реке. Вода была холодная, даже ледяная. Терзающая тело и разум боль медленно отходила, уступая место оцепенению. Мысли — и те сгустились, остановились.

Но ожидаемое забытье не торопилось приходить. Вокруг зрело напряжение. Мили не могла его себе объяснить, просто чувствовала. А потом темнота взорвалась мириадами колючих огней.

Внизу снова виднелись руины древнего города. Мили даже не сразу поверила в случившееся. Она-то уже приготовилась умереть. Но ее просто выбросили. Вытолкали за дверь. Проклятый мир избавился от чуждого ему существа. Но зачем?

Мили даже представить себе не могла, что будет так рада вновь увидеть развалины. Покрытые тлеющей плесенью камни казались почти родными. Вся брезгливость куда-то исчезла. Живой мир завораживал, однако любоваться его красотами, пусть и сомнительными, было еще рано.

Все еще пылающее болото превратилось в выжженную пустыню — пламенеющее кольцо вокруг замершего города. Черных коконов осталось всего девять. Мили внутренне содрогнулась.

«Обман? Иллюзия? На самом деле не было никакого мертвого мира? — мысли беспорядочно метались. — Они все еще здесь. Проклятье! Ну, уж нет, хватит игр!»

Мили попыталась обуздать выпущенное ею же пламя. Собрать его тугими шарами вокруг ненавистных мертвяков. Однако стихия не спешила поддаваться, огрызаясь яркими вспышками.

Внезапно взгляд чародейки привлекло движение. Почти неразличимое в бушующем безумстве. Один из коконов дернулся, словно заключенная в нем тварь пыталась выбраться на свет. Пыталась, но не могла. Теряя контроль над пламенем, Мили постаралась собрать рассеянную вокруг мощь. Нацелить ее острие на пробуждающееся «нечто».

В следующий момент кокон лопнул. В ярких отсветах можно было разглядеть размытую фигуру огромного, закованного в доспехи, рыцаря. Но совсем недолго. Вскоре он превратился в еле заметное облачко, а потом и вовсе исчез.

Тоже самое произошло и со всеми остальными. Окончательная смерть пусть не сразу, но настигла мертвых магов. Уничтоженные в своем мире, они не имели шансов выжить в этом. Мили поняла это только теперь.

Оставалось закончить начатое. Чародейка поднялась высоко над городом и отпустила огненную стихию на свободу. Магическое пламя накрыло город и стихло. В его вое не было слышно предсмертного скулежа сгорающих заживо четвероногих тварей. Обычный огонь облизал камни, скользнул по оплавившемуся дну бывшего болота и устремился в лес. Мили не пыталась его остановить.

Вивьен стоял на коленях у бассейна. С исполосованных стилетом ладоней сбегали ручейки крови. Алые змейки падали во вновь ожившую жидкость.

— Она борется, — послышались слова Дженая.

Алхимик кивнул и вновь сжал кулаки. Боль была даже кстати. Она проясняла разум, отгоняла тягостные мысли. А мыслей было предостаточно. Неопределенность и неизвестность — две подруги, которые слишком уж часто за последнее время приходили рука об руку.

Вивьен знал: что-то там наверху пошло не так. Дженай, который каким-то образом был в курсе происходящего, не находил себе места. Если так можно сказать о большой улитке. Он ползал по комнате, заламывал руки, качал головой. Иногда делился крохами информации. Именно из-за этих крох алхимик разрезал себе ладони. Именно после этого содержимое бассейна, стихшее вскоре после исчезновения Мили, ожило.