Фрэнсис Вилсон - Рожденный дважды

— Она лжет! — закричал Иона. — Она была там! Я видел ее в одной из машин!

Кэрол пристально посмотрела на нее.

— Это ведь неправда?

Грейс не могла заставить себя лгать племяннице.

— Ты должна понять, Кэрол, я…

— Она была там, чтобы убить Джима! — крикнул Иона. — А сейчас она здесь, чтобы убить дитя Джима!

Грейс отдала бы жизнь, чтобы не видеть ужаса, исказившего лицо племянницы.

Кэрол прошептала:

— Нет!

— Кэрол, дорогая, ты должна знать, что ребенок, которого ты носишь, — не дитя Джима. Это…

Кэрол закрыла уши руками и пронзительно закричала:

— Нет!

11

Билл пережидал разбушевавшуюся грозу вместе с родителями в их семейной гостиной. Теперь, когда ливень перешел в небольшой дождь, а гром гремел вдалеке, он пустился в путь. Температура воздуха упала на добрых десять градусов. Зима давала последний бой весне. Чтобы очистить ветровое стекло, он поставил антиобледенитель на максимальную мощность.

Ему нужно было проехать мимо старого дома Кэрол и Джима по пути к Глен-Коув-роуд. Минуя почерневшие руины дома 124 по Колльер-стрит, он почувствовал боль в груди.

— Это заставило его вспомнить о Кэрол, и он подумал: как она, все ли у нее в порядке?

Но конечно же все должно быть в порядке — ведь она в особняке Хэнли вместе с родителями Джима.

Но почему тогда его упорно не оставляет тревожное чувство, будто с ней что-то неладно?

Он приближался к Глен-Коув-роуд и собирался повернуть на юг, но вместо этого резко вырулил к обочине у станции Ситго и остановил машину. Чувство тревоги все возрастало.

Это глупо, подумал он.

Билл не верил в предчувствия, или ясновидение, или в экстрасенсную ерунду. Они противоречили не только учению Церкви, но и его личному опыту.

И тем не менее он не мог избавиться от чувства, что Кэрол нуждается в нем.

Он включил двигатель и направился снова в сторону Глен-Коув-роуд, затем затормозил и стукнул по рулевому колесу кулаком.

Билл понял, что не успокоится, пока не избавится от этого чувства.

Он въехал на территорию станции Ситго, вытащил из кармана записку с номером телефона особняка Хэнли и опустил монету. Гудка не последовало. Включилась телефонистка и сообщила, что телефон испорчен. Все телефонные линии северной части округа Нассау повреждены. Знаете ли, гроза!

Правильно, гроза. Может быть, особняк пострадал. Может быть, в этот момент он охвачен пожаром.

Проклятье! Он решил поехать туда. Просто проехать мимо. Он не остановится. Только убедится, что все в порядке, а затем повернет на Куинс.

Билл поехал напрямик через район порта, но ему пришлось замедлить ход, так как машины двигались в объезд в связи с пожаром на Тремент-стрит. Он присоединился к любопытным, старавшимся разглядеть, что горит на верху холма. Похоже, пожар был где-то в районе церкви Скорбящей Божьей Матери. Ему в голову пришла ужасная мысль: может быть, горящее здание — это церковь? Он служил там мессу только сегодня утром.

У него появилось искушение остановить машину и побежать наверх, посмотреть, что горит. Если церковь Божьей Матери, он, быть может, сумеет помочь отцу Роули. Но зрелище пожара усилило его беспокойство за Кэрол. Он направил машину к Шор-Драйв.

Когда он обнаружил, что улица, на которой стоял особняк, свободна от пожарных машин и от крыши не поднимается столб дыма, он вздохнул с облегчением.

Но подъездная дорожка особняка была заполнена машинами.

Что-то в этом не понравилось Биллу. Он развернул машину и вновь поехал вдоль улицы. На этот раз медленно.

На подъездной дорожке стояло около дюжины машин. Среди них — «Дж. Кэрролл» и обоих Стивенсов, а все остальные оказались чужими. Любопытство побудило его остановиться у ограды и войти в дом. Может быть, он постучит во входную дверь и спросит, не видел ли кто-нибудь его солнечные очки. Ведь никому неизвестно, что они преспокойно лежат в ящике под приборной доской его машины.

Он прошел половину дорожки, когда услышал страшный крик Кэрол, и побежал.

12

Эмма ликовала при виде боли, исказившей лицо этой суки Грейс Невинс, когда Кэрол закричала. Эта боль покажется Грейс пустячной, дайте только Эмме добраться до нее.

Она скрипела зубами, когда двое мужчин усаживали ее на стул рядом с Ионой и готовились связать. Никогда в жизни она не испытывала подобной злобы, граничившей с безумием. Эмма была уверена, что, если она освободится и Грейс окажется в пределах ее досягаемости, она окончательно лишится разума, за который сейчас слабо цеплялась. И тогда она утратит человеческий облик и превратится в беснующегося обезумевшего зверя.

Одна часть ее «я» была напугана безудержным желанием убивать и пыталась заглушить его, но другая — жаждала дать выход обуревавшим ее звериным инстинктам.

Она наблюдала за Грейс, сладкими заверениями пытавшейся обмануть Кэрол. Но тут у входной двери, невидимой для Эммы, произошло какое-то замешательство, она услышала мужской голос, громко звавший невестку по имени, и в то же мгновение в гостиную ворвался друг Кэрол — отец Райан.

— Кэрол! — воскликнул он. — Вы что, все… — Он замолчал, увидев только посторонних людей. Пришельцы, включая монаха, уставились на него, окаменев при виде воротничка католического священника.

— Билл! — вскричала Кэрол. — Слава Богу, ты здесь.

— Я — отец Райан, — представился он и, заметив Иону, привязанного к креслу, и Эмму, которую тоже пытались привязать, изумленно спросил: — Во имя Бога, что здесь происходит?

— Вы попали в точку, отец иезуит, — откликнулся тот, кого звали Мартин. — Вот именно, здесь все происходит во имя Бога.

— Вы были здесь на прошлой неделе? — спросил его Билл.

— Правильно.

— Вы все безумны!

— Пожалуйста, пожалуйста, — попросил монах, сбросив капюшон и выступив вперед.

Неизвестно почему, вид блестящей кожи его тонзуры испугал Эмму. Когда он заговорил, она попыталась определить его акцент.

— Кто вы? — спросил иезуит.

— Я брат Роберт из монастыря в Эгюбелле, — ответил монах. — Прошу вас, отец, вам лучше уйти. Вы должны поверить мне, посвященному, как и вы, в духовный сан, что мы здесь, чтобы выполнить Божью волю.

— С каких это пор Богу угодно, чтобы людей привязывали к стульям? — с презрением заметил молодой священник. — Игра окончена. Вам пора выметаться. Уходите отсюда сейчас же, пока я не позвал полицию.

— Людские законы ничего не значат, когда речь идет об исполнении воли Божьей, — заявил брат Роберт. — Наверняка вам это известно, отец.