Вероника Белоусова - Прекрасная сторона зла

Америго бросает на меня многозначительный взгляд. Мол, теперь понимаешь, чего они добивались? Но мне не хочется верить в подобную корысть Дины. А поведение Елены такое положение вещей и вовсе не объясняет.

– Как скоро это можно провести? – перехожу к самому важному я.

– Хоть завтра. Но девушка должна осознавать, для чего ей это нужно, понимать, какую силу несет в себе. Без этого я не возьмусь проводить обряд, – заявляет ведьма, складывая руки на коленях. Дэшэн приносит поднос, на котором стоит чайник и чашка с блюдцем. Ставит его на столик и торопливо уходит. Ирма задумчиво смотрит ему вслед.

– Занятия магией могут иметь для нее печальные последствия? – задаю вопрос я, который давно не давал мне покоя.

– Скорее, их отсутствие. Девочка не знает, кто она, а значит, не может себя ни познать, ни контролировать. Это самое большое зло для нее. – поднимаясь, говорит Ирма. – Вот, все, что вам было нужно, рассказала. Буду ждать вашего решения.

Благодарю ее за визит и помощь. Ирма мило улыбается. Брат берется отвезти ее в гостиницу, где она будет жить в течение недели. Я рад, что появился вариант спасти Айлин, но что во всем этом не нравится.

Намыливаю лицо, набираю в ладони воды, тщательно смываю пену. В кармане джинсов начинает вибрировать мобильник. Сбрасываю с пальцев капли воды, тянусь за сотовым. Наугад нажимаю кнопку, в глаза попало мыло и их теперь не разлепить. Щиплет.

– Зотикус, это Ада, – слышу я глухой голос девушки. – Мне нужна твоя помощь.

– Что случилось? – садясь на край ванны, спрашиваю я, промывая глаз.

– Рядом с моим домом нашли пистолет, из которого убили Елену, а также ее телефон, в котором смс, что она мне, якобы, писала… – нервно говорит Ада, и я понимаю, что она плачет. – Подозревают в том, что это я убила ее. Обвинение еще не предъявлено, но меня задержали.

– Вагнер в курсе?

– Ему это не интересно, – Ада в отчаянье. – Он не стал со мной разговаривать. Ты – моя последняя надежда. Понимаю, что многого прошу у тебя, но вытащи меня отсюда.

– Хорошо, не волнуйся. Ничего не говори без адвоката, – лихорадочно соображая, что можно сделать, быстро говорю я. – Все обойдется.

– Скорее, прошу тебя, – рыдает Ада. – Мне очень страшно… Я ему больше не нужна, он все решил и будет действовать. Мои дети… Они в опасности.

Связь прерывается. Сжимаю в руке телефон, глядя, как из крана бежит вода. Нелепая гибель Рогожкина, арест Ады, все это может значить только одно: Амалик решил провести обряд раньше. И это означает, что Айлин уязвима сейчас, как никогда. Набираю Лив, прошу быть осторожной и не спускать с девушки глаз. Она мало что понимает, но обещает присмотреть за моей подопечной. Настаиваю на том, чтобы они как можно скорее вернулись.

Вытираю лицо полотенцем, сбегаю вниз. Ада рассчитывает на мою помощь, и я не могу подвести ее.

Ничего умного, кроме как устроить для учительницы побег, мне в голову не приходит. Последний раз я делал подобное триста лет назад, когда обратил Арсена в тюремной камере, и мне было необходимо вытащить его оттуда, чтобы он смог пережить превращение. Тогда все прошло легко и гладко. Мы не встретили никаких препятствий. Два слова: «Подчинись мне» – и все двери перед нами открывались. Повезет ли мне так сейчас?

Иду прямиком в кабинет следователя. Он там не один, разговаривает с каким-то мужчиной на повышенных тонах. Без стука вхожу, бросаю взгляд на посетителя, беззвучно приказываю ему удалиться. Он бросает на меня испуганный взгляд и тут же ретируется.

– Что вы себе позволяете? – с вызовом говорит следователь, глядя на меня.

– Мне нужно, чтобы вы вызвали на допрос Аду Грановскую. Немедленно, – опираясь на спинку стула руками, спокойно говорю я.

– А ковер-самолет вам не подогнать случаем?

– Можно. Но только персидский. Давайте, шевелитесь, у меня нет времени ждать, – ловлю его взгляд и беззвучно повторяю приказ. Мужчина садится за стол, поправляет галстук, тянется к телефону. Просит привести к нему задержанную.

– Очень хорошо, – хвалю я. – А теперь выпишите ей пропуск. Насколько серьезны улики против нее?

– Их достаточно, чтобы дать делу ход.

– А подробнее?

– Отпечатки с пистолета стерты, а вот на телефоне имеются пальчики, и они имеют много общего с подозреваемой. Видимо, спешила, и особого значения этому не придала.

– Как вы нашли эти улики? – спрашиваю я.

– Нам позвонили и слили информацию. Мы проверили, и она оказалась достоверной.

– Доброжелатель представился?

– Конечно же, нет, – сердится следователь, бросая взгляд на часы.

– Мужчина или женщина?

– Предположительно, женщина.

Похоже, Сабина устала рассчитывать на счастливое стечение обстоятельств и решила взять все в свои руки. Что ж, как только закончу с Адой, навещу эту отчаянную девчонку. Она должна понести наказание за содеянное. Из каких бы побуждений оно не было сделано.

За дверью слышатся шаги, ручка опускается вниз и, придерживаемая охранником за локоть, в кабинет входит Ада. На ее запястьях – наручники. Выглядит она очень усталой и изможденной. Лицо белее, чем мел. Золотистые волосы туго собраны в хвост. Кажется, что за эти сутки она постарела лет на десять. Она испугано смотрит на меня, ее губы дрожат. Потом переводит взгляд на следователя.

– Оставьте нас, – внушаю я охраннику. Тот покорно уходит.

– Против Ады Грановской нет никаких улик, – внушаю я – Она невиновна, и вы исключаете ее как подозреваемую по этому делу.

– Парень, ты совсем сдурел? – крутит пальцем у виска следователь. – Как, по- твоему, я могу ее отпустить?

Ада затравленным зверьком смотрит на меня. Что-то пошло не так, и я не могу понять, где. Неужели он подыгрывал мне, когда я использовал внушение? Нужно быстро принять решение. У меня нет другого выхода, кроме как применить силу.

Вырубить следователя труда не составляет. Он не успевает понять, что происходит. Падает на пол, как подкошенный, не издав не единого звука. Усаживаю его за стол. Ада глазами, полными ужаса, наблюдает за происходящим. Открываю дверь, прошу охранника заглянуть. Тот послушно заходит.

– Сними с нее наручники, – командую я. Слышится неприятный скрежет – и вот руки девушки уже свободны.

– Запрись здесь изнутри и не выходи в течение двух часов, – внушаю я, беря Аду за локоть.

– Как скажете, – безвольно отвечает охранник. Мы покидаем кабинет, дверь которого захлопывается, и ключ несколько раз поворачивается в замке.

– Ты сумасшедший, – бормочет Ада, едва поспевая за мной. – Когда я просила тебя вытащить меня отсюда, то не имела в виду такой экстремальный вариант!