Джон Соул - Проклятие памяти

– Мертв? – переспросила Лайза. – Как... мертв? Что ты говоришь, Алекс?

– Он мертв, – повторил Алекс. – Он умер тогда, в аварии. Я пришел сказать вам об этом, чтобы вы не подумали, что он кого-то убил.

Взгляд его был устремлен на Лайзу, и когда он снова заговорил, голос звучал сдавленно, как будто слова причиняли ему нестерпимую боль.

– Он... любил тебя, – прошептал он. – Алекс очень любил тебя. Я не знаю, что это значит, но это правда, поверь. Не вини Алекса в том, что я сделал. Он не смог остановить меня.

Внезапно на его глазах выступили слезы.

– Он бы остановил все это, – прошептал он. – Если бы он... не умер почти весь – от него осталось совсем немного, – я знаю, он бы смог все это остановить.

Кэрол Кокрэн крепче прижала к себе малышку.

– Что, Алекс? – спросила она тихо. – Что именно ты остановил бы, если бы смог?

– Не я, – Алекс покачал головой. – Он, Алекс. Я знаю, он остановил бы доктора Торреса. Но я же не знал тогда... А он не дал, не хотел дать мне вспомнить. Но Алекс сам догадался обо всем. Вернее, не он – то, что от него осталось... И он пытался, все время пытался это остановить. Он и сейчас пытается, но уже не может... потому что он уже мертв. – Его блуждающий взгляд снова остановился на Лайзе. – Ты тоже не понимаешь меня? Алекс мертв, Лайза! – Резко повернувшись, он бросился к входной двери и через секунду исчез за ней. Хлопнула дверца машины, взревел мотор. Слуха Кэрол достиг голос Ким, она почувствовала, что дочка отчаянно вырывается.

– Что с ним? – встревоженно спрашивала она. – Что такое произошло с нашим Алексом?

Сглотнув, Кэрол снова притянула дочку к себе.

– Он болен, – прошептала она. – Он очень болен, детка. – Отпустив Ким, она подошла к телефону. – По-моему, нам лучше вызвать полицию.

– Нет! – обернувшись, Кэрол увидела стоявшую перед ней Лайзу. – Оставь его, мама, – тон дочери был почти умоляющим. – Он никому больше не причинит вреда. Ты не поняла? Ведь он пытался сказать нам именно это. Он хочет сейчас только одного – умереть, мы должны позволить ему... хотя бы это. – Опустившись на колени, она положила руки на плечи сестренке. – Это не Алекс приходил сюда, Ким.

Это кто-то другой, немного на него похожий. Наш Алекс мертв. Мы только что узнали об этом. О том, что он умер и что мы должны его помнить таким, каким он был... всегда. Таким, как в тот вечер, когда у нас был выпускной бал. Ты помнишь? – Не в силах побороть слезы, она ткнулась в плечо сестренке. – Ты помнишь? Ты помнишь, Ким?

Ким молча кивнула.

– Вот и давай запомним его таким, как в тот вечер. – Встав, Лайза вытерла слезы. – Какой он был красивый тогда и... какой он был всегда замечательный. Обещаешь?

Ким снова кивнула, и Лайза повернулась в сторону матери.

– Отпусти его, мама. Пожалуйста, – устало попросила она. – Он никому ничего больше не сделает. Поверь мне. Я знаю.

Несколько долгих секунд Кэрол молча смотрела на дочь, затем, подойдя к ней, крепко обняла Лайзу.

– Я знаю, Лайза. Я тебе верю. И... прости меня.

– И ты меня, – прошептала Лайза. – И мы все простим его. Правда?

– Ты точно уверен, что моя помощь пока не требуется? – в который раз спросил Джим Кокрэн, с беспокойством глядя на Марша.

Открыв дверь, Марш с минуту стоял на пороге, вглядываясь в темноту, словно надеясь увидеть там Алекса. Но на улице было темно и тихо.

– Нет, – вздохнул он. – Возвращайся к Кэрол и к детям. Они уже, наверное, беспокоятся. И передай им – они правильно сделали, что не приехали. Я вполне понимаю почему.

Джим Кокрэн не сводил с друга взгляда, полного тревоги.

– Да я, вроде, не говорил тебе ничего этого.

– Говорил, – Марш невесело усмехнулся. – Может, не вслух, но я понял. Вполне. – Он оглянулся и посмотрел в гостиную, где Эллен по-прежнему неподвижно сидела на диване. – Я лучше пойду к ней, прости. Она сейчас не выдержит и пяти минут в одиночестве...

За тот час, что Джим Кокрэн провел у Лонсдейлов, Эллен даже смогла произнести пару слов, но по ним Джим понял, что она еще плохо осознает случившееся.

– А где Кэрол? – спросила она его полчаса назад, с удивлением оглядывая пустую комнату.

– Кэрол дома, – ответил Джим. – Осталась с детьми. Ким не очень хорошо себя чувствует.

– Ах, бедняжка, – покачав головой, Эллен замолчала, но минут через пять снова задала ему тот же вопрос.

– Это пройдет, – заверил его Марш. – Нервный шок. К счастью, тут не требуется даже врачебного вмешательства...

Но даже сейчас, стоя на пороге, Джим сомневался, стоит ли ему уходить. Марш выглядел еще более или менее, но Эллен...

– Слушай, может, мне все же остаться...

– Да нет. Понимаешь, если Алекс придет сюда, я не берусь сказать, что может случиться, но точно знаю: лучше, если в доме в этот момент не окажется никого, кроме нас. Ну и их, конечно. – Он указал на двор.

Джим уже видел у ворот двоих полицейских в машине, когда ставил около дома свой "сааб".

– Ну ладно. Но если что – немедленно звони мне. Договорились?

– Конечно. – Пожав Джиму руку, Марш захлопнул входную дверь.

Выйдя за ворота, Джим подошел к своей машине и, сев в кабину, помахал одному из полицейских, тот помахал в ответ. Запустив мотор, он нажал на газ и, развернувшись, поехал к дому.

Когда он почти спустился с холма, мимо него, с потушенными фарами и на большой скорости, пронеслась встречная машина. Было слишком темно, поэтому Джим не заметил, что за рулем сидел Алекс Лонсдейл.

Алекс остановил машину перед последним поворотом. За ним следят – в этом он уже не сомневался, – может быть, в доме его уже ждет полиция. Взяв с сиденья ружье, он проверил магазин.

В нем остался только один патрон.

Этого ему хватит.

Выйдя из машины, он почти беззвучно закрыл дверцу и, сойдя с дороги, пошел прямо по склону холма. Он уже знал короткий путь к дому. В неверном свете луны дом выглядел в точности так, как на старой фотографии, и где-то глубоко в мозгу снова зашептал голос – голос Алехандро.

Прокравшись в густой тени вдоль стены, он подошел к тому месту, где – он помнил – она была ниже. Одним прыжком преодолев ее, Алекс оказался на заднем дворе.

Обогнув дом, по ступеням крыльца он поднялся к двери.

Повернул ручку. Дверь оказалась незапертой.

Открыв ее, он вошел.

В двадцати футах от него, посреди гостиной, стоял отец.

Нет. Не его отец.

Отец Алекса.

Но сам Алекс Лонсдейл давно умер.

Зато Эллен Лонсдейл еще жива...

Venganza... venganza...

Но Алехандро де Мелендес-и-Руис тоже был мертв. И праправнук его, доктор Раймонд Торрес...

Нет. Эти еще живут. Оба они – в теле Алекса Лонсдейл а, в его искалеченном, полумертвом мозгу...