Ким Ньюман - Семь звезд

— Если бы мистер Уинтроп заплатил, думаю, он бы сейчас тоже знал все последние новости о Бэрриморе.

Дежурный молчал. Оставив мерзкого типа дальше рассматривать свои ногти, я вышел из здания.

Голос Эдвина Уинтропа звучал спокойно и дружелюбно, англичанин как будто не удивился моему звонку. Объяснив, что ищу труп Бэрримора и в ходе расследования натолкнулся на визитную карточку с именем Уинтропа, я попросил о встрече.

— В таком случае — приезжайте. Думаю, надо поговорить. Мы находимся в каньоне Колдуотер, в доме по соседству с Борисом Карлоффом.

Я ожидал более откровенного разговора, но Уинтроп умело отшутился. Судя по всему, в каньоне расположилась веселенькая компания. Втайне я надеялся, что не встречусь там с актерами: от представителей этой профессии одни проблемы. Англичанин продиктовал точный адрес.

— Будьте осторожны. Дорога сейчас не в самом лучшем состоянии, к тому же многие дорожные указатели сняты, чтобы запутать японцев, если они вздумают сунуть сюда нос.

Советы были излишни, я знал реальную обстановку в стране не хуже Уинтропа.

Подъехав ближе к вечеру в каньон Колдуотер, я обнаружил, что большинство жителей только просыпается. Складывалось впечатление, что богемная публика спит исключительно днем, а бодрствует ночью, словно вампиры.

Об Уинтропе я знал очень мало. Англичанин занимал какой-то важный официальный пост в британском правительстве и никогда не распространялся о работе. Как говорится, есть вещи гораздо страшнее, чем смерть. Правительства и секретные службы всегда стремились скрыть от простых граждан подобные факты, дабы не провоцировать в народе панику. Что именно за секреты обсуждались на тайных советах разных стран, никто не знал, и, наверное, к лучшему. Уинтроп занимался именно такой деятельностью в Великобритании, а с американской стороны его коллегой являлся Финлей. Тайные агенты проверяли, расследовали и позднее засекречивали любую информацию, не предназначенную для широкой публики. Если честно, даже не хотелось вникать в специфику их работы.

В темноте найти дом Карлоффа оказалось не так легко, поэтому поиски укрытия Уинтропа заняли гораздо большее время, чем предполагалось. Дома в каньоне почти не отличались друг от друга, лучшего места для незаметного пребывания Уинтроп действительно не мог придумать.

Наконец я нашел адрес и, подъехав к калитке, вышел из машины. Слуга-филиппинец проводил меня во внутренний дворик, где вокруг бассейна расположилась небольшая компания. На небе ярким пятном светила луна; сигары, словно светлячки, яркими точками разрезали вечерний воздух. Уинтроп, одетый в белый вечерний костюм, сидя в кресле курил кубинскую сигару и гладил черного кота, примостившегося на его белоснежных брюках…

Женевьева Дьюдонн, одетая в длинное серебристое платье, которое поразительно ей шло, казалась живым воплощением лунной ночи. Элегантно встав с кресла, девушка одарила меня потрясающей улыбкой. Усмешка на лице специального агента Финлея дала понять, что в отличие от Уинтропа и Женевьевы американец не в восторге от встречи. Махнув рукой, он сразу отвернулся.

Кроме трех знакомых людей у бассейна сидели и другие. Сначала я подумал, что здесь идет вечеринка, однако, взглянув на чай, разлитый в простенькие чашки, становилось ясно, что проходит деловая встреча, к тому же явно незапланированная.

Уинтроп представил меня остальным. Мужчина, напоминавший бегемота, оказался судьей Кейтом Персивантом. Толстяк не рискнул лишний раз вставать с кресла и сидя поприветствовал меня басом с южным акцентом. Кроме судьи, одетого в гигантского размера плащ и шляпу, в компании присутствовали парень по фамилии Танстоун, академик Леффинг, француз маленького роста со странным именем, физик по фамилии Сайленс и американец, в фамилии которого слышалось столько "ж" и "з", что запоминать не имело смысла.

— Вы когда-нибудь слышали о "Семи звездах"? — спросил Уинтроп.

— Новая лошадь на скачках?

Эдвин засмеялся и продолжил гладить кота.

— Нет, рубин из сокровищницы египетских фараонов, предмет, имеющий большую магическую ценность.

— Nom d'un пот, не просто драгоценность, а оружие колоссальной разрушительной силы.

— Попробую догадаться: какие-то плохие ребята украли камень и теперь все подняты на поиски, верно?

— Абсолютно точно. Наверное, вы — телепат, — улыбнулся Уинтроп.

— Дело в том, что "Семь звезд" может помочь выиграть войну, — разъяснил Финлей.

— Уж не собираетесь ли скинуть этот камешек на японцев в качестве бомбы?

Однако шутка не вызвала веселья, и я почувствовал, что сказал глупость. Собравшаяся компания явно не была настроена на юмор, значит, дело впрямь серьезное.

— Если рубин попадет в неверные руки, мы не только проиграем войну, но и поставим под угрозу всю планету, — сказала Женевьева. — Противники сделают все возможное, чтобы заполучить "Семь звезд".

— Среди них, случайно, нет ирландца? — поинтересовался я.

— Удивительная проницательность! Скажите, как вам удается все время угадывать? Рубином действительно пытается завладеть ирландец по имени Беннет Маунтмейн, отъявленный негодяй, еще более ядовитая змея, нежели его покойный дядюшка. Маунтмейна выгнали из Ирландии, где он заявлял, что является потомком древних ирландских королей. Какое-то время мерзавец разъезжал по разным темным уголкам вроде Таити и Трансильвании и, наконец, остановился в Германии. Теперь работает на фашистов. Соединив энергию камня с оружием немцев, враги сотрут с лица земли всех, кто им мешает. Тогда, чтобы победить, нам даже не хватит меча Экскалибура и Святого Грааля, вместе взятых.

— А как насчет святыни мальтийцев?

— Она хранится где-то у рыцарей-тамплиеров, но камень сильнее всех известных магических защитных средств. "Семь звезд" — зло в чистом виде, и чтобы остановить гибель мира, необходимо скорее найти камень.

Я не разбирался в мифах и магии, однако знал, что такое меч короля Артура и Святой Грааль, поэтому начинал понимать возможную силу пропавшего рубина.

— Самое плохое уже случилось — камень у Маунтмейна, теперь, возможно, уже нет смысла предпринимать какие-либо действия, — пробасил судья Персивант.

С таким голосом можно запросто распугивать в каньоне койотов.

— Камень надо вернуть, иного выхода нет. К тому же еще есть время: может, рубин и у Маунтмейна, но его еще надо извлечь из сосуда, а это не минутное дело, — заметил Уинтроп.

— Согласно древнему пророчеству ритуал можно совершить только на закате солнца в каком-то "белом доме". Дядюшка мерзавца двадцать лет назад попытался совершить ритуал, но не успел, благодаря чему мы все еще живы. Аура камня с тех пор менялась, причем явно не в положительную сторону. Вся жизнь Бэрримора являлась странной чередой взлетов и падений, триумфа и унижений, радости и несчастий, и в итоге окончательно пошла кувырком. Насколько судьба актера зависела от него самого, а насколько от камня — неизвестно. Как они влияли друг на друга — тайна, покрытая мраком, — сказала Женевьева.