Питер Джеймс - В плену снов

Тормоза взвизгнули на крутом повороте, промелькнул небольшой домик с рекламой мороженого. Промчался встречный желтый автобус ПТТ.

– Тебе не кажется, что цвет этого автомобиля ужасный? – спросила она.

– Некогда мне было еще и о цвете беспокоиться, – отрезал он с сердитым выражением лица и резко увеличил скорость.

Покрышки заскрежетали по неплотно уложенному гравию, перейдя на визг и сцепляясь с полосой свежего гудрона. Машина виляла из стороны в сторону. Двигатель прибавил обороты, автомобиль стал подниматься вверх по холму, мимо придорожного столба и ряда деревьев с побеленными стволами. Деревья закончились, и «мерседес» со свистом мчался вверх по извилистой дороге; слева круто поднималась ввысь внушительная скала, а справа шел голый крутой откос, спускающийся к стремительной реке, которая на глазок становилась заметно мельче и уже.

Она встревоженно посмотрела на Ричарда: почему он так гонит машину? Дорога опасна, а машина огромная. Пришлось еще больше сдвинуться к краю, чтобы освободить путь громадному грузовику, который, громыхая, мчался под гору навстречу. Мощная воздушная волна, поднятая им, ударила в «мерседес».

С пронзительным визгом тормозов машина сделала очередной вираж, и Сэм с облегчением увидела, что теперь вдоль обочины тянулось низкое каменное ограждение. Справа, на сотню ярдов подальше, виднелась небольшая придорожная площадка для стоянки автомобилей и знак, оповещающий о панорамном обзоре. Послышались слабые гудки. Теперь навстречу стремительно промчался красный «фольксваген», за ним – с кошачьим завыванием – мопед, а следом белый фургончик.

Сэм снова услышала гудки, теперь уже ближе, злобные, трубные звуки, от которых она задрожала. Было видно, что дорога впереди изгибается, скрываясь из вида, промелькнул дорожный знак с черной изломанной линией, предупреждающий об опасном повороте, затем следующий, ограничивающий скорость до сорока миль в час.

Ремень безопасности, казалось, еще сильнее затянулся на ней, так плотно прижав к сиденью, что она едва дышала. Громадный грузовик-джаггернаут[21] с ревом вылетел из-за поворота, прямо на них, его водитель оглушительно сигналил, отчаянно пытаясь обогнать другой джаггернаут слева. Тормозные колодки «мерседеса» взвизгнули, безумный взгляд Ричарда метнулся сначала на скалу слева от них, а потом на откос справа, уходящий вниз на несколько сотен футов. А ревущий джаггернаут был уже почти над ними, она видела в кабине беспомощное лицо водителя, пытающегося вывернуть рулевое колесо. Наконец ему удалось увести свою машину немного в сторону, и между двумя джаггернаутами образовалась брешь. В голове Сэм промелькнула отчаянная надежда: быть может, они сумеют протиснуться в эту брешь.

Быть может.

Но вдруг грузовик резко вильнул в другую сторону, врезался в джаггернаут, который обгонял, а затем его отбросило прямо на них.

Словно поднявшись на дыбы, он надвигался гигантской тенью, похожий на огромное голодное насекомое с разинутой пастью. Сэм попыталась нырнуть вниз, под приборный щиток, но ремень безопасности крепко удерживал ее на месте. Оглушительный грохот двигателя, тупое надсадное завывание гудка, визг и скрежет тормозов, покрышек – все это сливалось в оглушительную и устрашающую какофонию смерти.

Она увидела, что трехконечная звездочка на капоте, как от легкого щелчка, отлетела назад, а бампер джаггернаута протаранил ветровое стекло их машины. Она выбросила руки вверх, загораживая свое лицо, будто надеясь оттолкнуть, сдержать этот бампер. Ее, как из катапульты, вышвырнуло вверх и вперед, и тут же она почувствовала мучительную боль, когда ее голова врезалась во что-то жесткое и острое.

Раздался скрежещущий страшный удар, сопровождаемый ужасным визгом резины и металла, и вдруг она оказалась уже не в машине, а на площадке придорожной стоянки. В ошеломлении она наблюдала, как джаггернаут бешено несется дальше, вниз по дороге, вместе с «мерседесом», зажатым под его кабиной, словно жук с мухой во рту. Потом его круто развернуло к краю дороги, задняя часть «мерседеса» пробила низкое ограждение, и обе машины, не расцепляясь, перелетели через край, продираясь сквозь деревья, грохоча, словно гигантские мусорные ящики, и со страшным треском разбились. Наступила тишина, такая долгая тишина, что свет вокруг начал меркнуть, пока не стало совершенно темно, и она не смогла больше ничего увидеть.

Смерть.

Вот она, смерть. Тишина. Поймана в непроницаемую ловушку пустоты. Навсегда.

Пустота.

На какое-то мгновение она почувствовала тошноту. А потом ее охватил гнев. Ее затрясло: да помогите же кто-нибудь!

– Ричард! – закричала она. – Ричард!

Ничего.

Почему же не слышно сирен полицейских машин, «скорой помощи», пожарных?

– Помогите мне, кто-нибудь!

Она плыла, словно попавшая в непонятную среду, не похожую ни на воду, ни на воздух. «Пустота, – догадалась она. – Это пустота».

Прошелестел тихий шепот.

– Все в порядке. Все в порядке, Сэм!

Кто-то приближался к ней из темноты. Кто-то был в этой пустоте вместе с ней! И приближался все ощутимее. Она увидела мерцающий отблеск спортивного костюма металлически-зеленого цвета, а потом – его голову.

Нет. Господи, пожалуйста, нет!

Голова приближалась. Ярко-красная пустая глазница под черным капюшоном надвигалась почти вплотную, еще немного – и она коснется ее щеки.

– НЕТ!

– Таракашка?

– Помогите мне. О господи, помогите мне.

– Таракашечка?

Голос совсем другой.

Слышится одинокий звон церковного колокола, что-то шевелится в темноте рядом с ней.

– Таракашка? Все в порядке? С тобой все в порядке?

– Ричард? – спрашивает она.

В комнате ледяной холод. Чертовский холод. Лицо совсем закоченело. Раздается какое-то шуршание, а потом – лязг пружины.

– Ты в порядке, таракашка? – сонно спрашивает голос Ричарда.

Слышно какое-то ворчанье, опять что-то шуршит, но уже громче – это шевелится она сама.

Сэм осторожно провела рукой по постели и недоверчиво дотронулась до человека, лежавшего рядом. Теплая плоть. Дыхание. Она опять прикоснулась к нему и уже не отнимала свою руку, так сильно сдавив его плоть, что он снова заворчал. Подвинулась ближе к нему, вытянула другую руку и коснулась его плеча. Она крепко держала его, еще дрожа от пережитого страха и внезапного облегчения, она целовала его спину…

Он снова зашевелился.

– Трахни меня, – сказала она.

40

Сэм стояла у окна и пристально смотрела на озеро, ожидая, когда привратник заберет их чемоданы.