Йорг Кастнер - Число зверя

– И это изменится, если Старик, как вы его называете, воцарится над миром? Кто он вообще? Сатана? Великий змей?

– Имена ничего не значат. Он – противник ложного Бога христиан. Он тот, кто был и будет. Он не нуждается ни в каком имени, а те, кто называют его сатаной, змеем или дьяволом, хотят оклеветать его. Так же, как последователи Финчера опозорили тело вашего отца, отметив его клеветническим числом дьявола.

– Вы сами опозорили этим числом Джакомо Анфузо и Антонию Мерино!

– Не мы начали эту игру. Финчер навязал ее нам. Он хотел оклеветать нас, но мы ответили ему его же оружием.

Безразличие, с которым Мартин говорил о смерти людей, пугало Пауля. Но еще страшнее ему становилось при мысли о том, что он сам, если верить Финчеру, ведет свой род от древнего Бога, ради которого и заварили всю эту кашу. Он поблагодарил Бога – единственного и истинного Бога – и святого Игнатия за то, что не чувствовал ничего, совсем ничего, что влекло бы его к Сыновьям Старика и их ложному божеству. Вероятно, Мартин прав и со временем ситуация изменится. Но возможно ли это вопреки его воле? Пауль был твердо намерен не допустить, чтобы все зашло так далеко.

– Я не думаю, что ваш план удастся, даже если вы взорвете настоящую могилу Петра, – заявил он. – Зачем людям обращаться к вашему так называемому Богу, если у них уже есть один?

– Это будет медленный, постепенный процесс, и большинство людей даже не заметят его. Они будут ходить в церкви и молиться своему Богу, но это уже будут церкви Старика, и однажды люди начнут молиться ему и станут следовать его приказам. Ведь христианство именно так и поступало, когда возводило свои церкви на развалинах языческих храмов и накладывало свои праздники на старые празднества языческих божеств. Старик побьет христианского Бога его собственным оружием.

Тем временем взрывчатку уже установили и Мартин приказал очистить помещение настоящей могилы Петра.

Карабинеров по-прежнему не было ни видно, ни слышно. Куда же они подевались? Пауль должен был что-нибудь предпринять. Охваченный отчаянием, он вырвался из рук мужчины, который хотел вытолкать его в коридор, и прижался животом к саркофагу.

– Что это значит? – спросил его Мартин.

– Я запрещаю вам взрывать могилу!

– По какому праву?

– Я – Ожидаемый!

– Но по вашему поведению этого не скажешь, – вздохнул Мартин. – Мои люди могли бы легко сбить вас оттуда, но я всерьез спрашиваю себя – зачем? Я не думаю, что вы окажете нам помощь при достижении наших целей. Ваш отец был важен для нас, поскольку верил в наше дело. Однако вы, Пауль, разочаровали меня. Старик и без вашей помощи возвратится в мир. Он – сила, а вы, в конечном счете, только человек. Возможно, Старик даже обрадуется, если Ожидаемого принесут в жертву в честь праздника его возвращения. Посмотрим.

– Но вы не можете так поступить! – закричала Клаудия. – Вы не можете вот так просто взорвать Пауля!

– Это его собственное решение.

Клаудия умоляюще посмотрела на Пауля.

– Пожалуйста, не надо! Спустись, прошу тебя!

Пауль почувствовал ее отчаяние. Он действительно кое-что значит для нее, и понимание этого в других обстоятельствах сделало бы его счастливым. Но он не мог покинуть настоящую могилу Петра. Хотя бы ради своего отца он должен был остаться здесь. Какие бы прегрешения Ренато Сорелли ни совершил, его грех был определенно велик. Возможно, какую-то его часть Пауль сможет искупить, если останется у могилы Петра до самого конца.

– Идем отсюда! Пусть глупец умрет, – прокаркал Анжело, – он только задерживает нас.

– Ты прав, – согласился Мартин и приказал всем уходить.

Клаудия еще раз попыталась уговорить Пауля спуститься с саркофага. Но как бы ему ни хотелось послушаться ее, он уже принял решение. Затем она исчезла, уведенная охранниками, из его поля зрения, так же как и остальные, постепенно уходившие через дыру в скале. По крайней мере, Мартин забрал с собой раненых и изумленных стражей.

Принадлежали ли эти люди к Обществу Иисуса? Иезуиты с оружием? Так много вопросов оставалось без ответов, которых Пауль никогда уже не получит. Он закрыл глаза и стал считать секунды, оставшиеся до его смерти.

Однако вместо ожидаемого большого взрыва Пауль услышал много маленьких. Затем раздались выстрелы. Прошло довольно много времени, прежде чем Пауль понял, что это карабинеры, которые ввязались в перестрелку с Сыновьями Старика. Буквально в последнюю секунду.

Пауль испытал огромное облегчение при мысли о том, что Мартин и его люди не достигли цели. Однако одновременно его переполнило беспокойство о Клаудии. Он спустился с саркофага и побежал к дыре, за которой слышалась отчаянная стрельба. От того, что он увидел, у него перехватило дыхание.

Карабинеры одерживали верх, и поражение заговорщиков было делом всего лишь нескольких минут. Мартин и Анжело, догадавшись об этом, собрались сбежать с поля боя, используя Клаудию как живой щит!

Анжело обвил левую руку вокруг ее талии и прижал ее к себе. В правой руке он держал пистолет, из которого время от времени стрелял в карабинеров. Мартин держался рядом с ним. Их целью был проход, зиявший в скале в конце помещения.

Пауль находился сбоку и позади них, на него никто не обращал внимания. Он подкрался к маленькой группе, бросился к Анжело, схватил его за правую руку и сумел-таки выбить у него пистолет. С глухим стуком оружие упало на землю. Одновременно Клаудии удалось вырваться из хватки Анжело.

– Опять ты! – Вся ненависть Анжело, кажется, обратилась на Пауля. – На этот раз я доведу дело до конца!

Жестокий удар кулаком в живот заставил Пауля отшатнуться. При этом он споткнулся о неровности почвы и упал навзничь. Из-за раны в затылке боль была вдвое сильнее, и на пару секунд у него потемнело в глазах.

Этого времени Анжело хватило, чтобы броситься на него, сжимая в правой руке камень величиной с кулак. Его рука с камнем уже пошла вниз.

В последний момент Пауль отклонил голову, так что камень ударился прямо рядом с его щекой. Если бы камень попал в цель, он, пожалуй, раздробил бы ему череп.

– Во второй раз у тебя не выйдет!

Анжело снова яростно размахнулся и застыл на месте. Камень выпал у него из руки, упал в полуметре от Пауля и покатился по земле, но скоро замер. Человек без лица осел и рухнул на землю рядом с Паулем. В его спине зияла кровавая дыра.

Клаудия медленно подошла к нему, обеими руками, все еще закованными в наручники, сжимая оружие Анжело. Она опустилась на колени рядом с Паулем, положила пистолет на землю и приподняла ему голову скованными руками.

– Иезуит ты или нет, теперь мне все равно! – заявила она и поцеловала его.