Игорь Лесев - 23

 Диктофон зашипел и через несколько секунд выключился. Я стоял как вкопанный, переваривая всю информацию и совершенно забыв про сгоревшую картошку. Теперь я знал, что мне надо сделать для своего спасения. Непонятно было только, как это сделать. Кто такая женщина в красном? О ней сестра Анилегны ни разу не упомянула. Почему сестра Анилегны так ненавидит ее саму? Что делать с остальными гулу (хотя Димка, скорее всего, уже мертв)? Одним словом, вопросов было предостаточно.

Я выключил картошку и направился к кладовке за консервами. В этот момент мне показалось, что я услышал шорох. Телевизор? Телевизор действительно работал в спальне, я его забыл выключить. На цыпочках пробравшись в спальню, я нажал на пульт, и квартира погрузилась в мертвую тишину. Через несколько секунд я опять услышал отчетливый шорох. Кто-то пытался открыть дверной замок.

Глава 42

19 апреля. Среда

Мел! Обвести мелом входной порог! Замок щелкнул, и я увидел, как входная дверь стала медленно открываться. Преодолев в себе жгучее желание кинуться к двери и захлопнуть ее (сознание подсказывало, что тот, кто за дверью, обладает куда более значительной физической силой, чем я), я достал из кармана кусочек мелка и нарисовал круг на двери, которая тут же перестала открываться дальше. За дверью раздалось знакомое мерзкое шипение, но усилий открывающего не хватало, чтобы распахнуть ее шире. Я обвел мелком обе стены и только тогда решился заглянуть в зазор.

Там стояла Соня — все в той же грязной белой ночнушке и с вытекшим глазом. Увидев меня, она зашипела еще громче, но невидимая сила не позволяла ей переступить порог.

Взяв первую попавшуюся вещь (ею оказалась щетка для обуви, лежащая на журнальном столике), я запустил ее над головой Сони на лестничную площадку, и, как только она развернулась на брошенный предмет (Соня при жизни не была такой тупой, как Димка, но тупеть, похоже, участь всех гулу), я захлопнул дверь.

Только после этого у меня стали трястись руки. Меня нашли — и теперь я в ловушке. Впрочем, винить себя в этом было глупо. Тайник я все же обнаружил, в отличие от этих выродков, которые здесь бывали, судя по всему, неоднократно. В самой квартире эти выродки вряд ли появятся — через мел они пройти не могут, и это…

Зазвонил дверной звонок, заставив меня вздрогнуть. Через несколько секунд звонок повторился. Я стал медленно подходить к глазку. На площадке стояла улыбающаяся Анилегна. Сони нигде видно не было.

— Витенька, солнышко, открывай дверку, хозяюшка пришла, — Анилегна излучала сияние.

— Так меня ведь не Витенькой зовут. Назови по имени, открою.

— Назову, мой хороший. Обязательно назову. И очень скоро это сделаю.

— А как там в школе, Анилегнушка? Не подпалила брюшко? — проговорил я.

— Все дерзишь, Витенька. Ничему тебя жизнь не учит. Может, она и не нужна тебе, эта жизнь, а, Витенька?

Я промолчал. Обсуждать свою жизнь с существом, которое пытается у меня ее отобрать, было глупо. Мне захотелось сейчас же открыть дверь и прокричать ей в лицо что-то вроде: «Добро пожаловать, тварь! Входи, если сможешь!», — но рисковать я не стал. Мел мелом, но дверь мне все равно казалась надежней. К тому же, возможно, мел действовал только на туповатую чету Обуховых, а серьезные гулу, такие как Анилегна, способны его проходить.

— Так ты откроешь, Витенька? Обещаю, что больно тебе не сделаю.

— Ты Вере тоже обещала? Когда резала ей голову и конечности? И Сущенко, и той девушке на Замковой горе? Ты им всем обещала?

— Витенька, их убивала не я. Поверь мне. Хочешь, я тебе расскажу одну историю? Однажды, когда я была маленькой и еще не умела писать стихов, мне повстречался в лесу… Почему она не пытается проникнуть в квартиру? Не думает же она, что я ее сам открою? И куда делась Соня? …Он мне и говорит: «Все неприятности, девочка, происходят от маленьких детей…»

Мне послышался непонятный звук, совсем близко. Как будто в окно ударила антенна.

— Витенька, ты слушаешь меня? Отзовись, малыш, я не люблю разговаривать со входной дверью.

— Д-да, мне очень интересно.

Эта сука специально меня отвлекает! Я кинулся на кухню, к балкону. И успел как раз вовремя: Соня почти вскарабкалась на балкон. Распахнув его и схватив табурет, я со всей силы ударил им Соню по голове. Гулу пошатнулась, но с первого удара не упала, лишь немного сместилась к пропасти. Я размахнулся, но тварь неожиданно выбросила руки вперед и ухватила меня за полы пиджака. Я заскользил к краю балкона вместе с падающей Соней. Ударив ее, мне удалось отцепить ее руки. Через две секунды я услышал шлепок упавшего тела. В темноте виднелась ее белая ночнушка. Тело лежало без движения.

Но мне сейчас на это было наплевать. Ну что ж. Я еще жив. Это плюс.

Посмотрев вниз с балкона, я не увидел белой ночнушки. А вот это уже минус.

Выйдя на кухню, я обвел мелом балконную дверь. То же самое проделал с подоконниками.

В это время кто-то стал с силой барабанить во входную дверь. Похоже, после неудачной попытки проникновения в квартиру, настроение у Анилегны испортилось. Когда я взглянул в дверной глазок, настроение испортилось и у меня. Рядом с Анилегной стояла Обухова — это она и колотила в дверь кулаком. А за ее спиной… я просто не поверил глазам… За спиной Татьяны Александровны стояла моя соседка по общежитию, которая еще вчера сгорела на моих глазах. На ней был синий домашний халат, а лицо закрывала марлевая повязка.

— Немедленно открой дверь, дрянной мальчишка! — лексика Обуховой была все та же. — Что с Димой сделал, паразит! Ого, это я паразит!

— Витенька, ты понимаешь, что Татьяна Александровна очень быстро сможет открыть входную дверь? Помоги нам, и я постараюсь помочь тебе!

— Я думаю, вы и без меня прекрасно справитесь. У меня картошка на кухне стынет, так что извините, — я постарался проговорить это как можно увереннее, но все же страх в голосе читался.

Бежать мне было некуда. К тому же непонятно, как тучная женщина, которой являлась Обухова, собирается открывать дверь. Не выламывать же она ее будет…

А в это время Обухова без остановки крутила ключ в замке. Но толку от этого не было никакого, так как замок давно уже был поставлен мною на блокиратор. Для пущей уверенности я закрыл дверь еще и на цепочку.

Неожиданно у меня опять проснулся аппетит. Я сбегал на кухню и, схватив остывшую сковородку, вернулся с ней в прихожую, сел под дверью на журнальный столик и стал уминать картошку.

Тем временем истерика у Обуховой прошла. По крайней мере, дверь она больше не дергала.