Олег Кожин - Бестиариум. Дизельные мифы (сборник)

Девочку, которая приходила к Розе в магазин – то ли во сне, то ли наяву, – никто не видел. Как и отца Петра.

Роза несколько раз перебрала украшения на витринах, но второго браслета из пары так и не нашла.

А как-то, задумчиво теребя в пальцах оставшийся браслет, Роза вдруг почувствовала… нет, не так – увидела… Перед ее слепыми глазами мелькнула невнятная вязь цветных ниточек и пятен. Роза испуганно вскрикнула, браслет свалился на пол, на глаза упала привычная темнота.

Она долго не могла прикоснуться к украшению. Потом решилась.

Первый восторг, сдобренный счастливым смехом, слезами и обрывками полузабытых молитв, скоро прошел.

То, что Роза видела, дотрагиваясь до тонкой бисерной косички, было скорее галлюцинациями, чем какими-то осмысленными понятными картинами. Пульсирующие нити, размытые фигуры, яркие вспышки – мир, преломленный цветными стеклышками калейдоскопа.

Но всё же эти яркие цвета, которые уже много лет Роза видела только во снах, были настолько притягательны, что она сидела часами, судорожно сжимая в пальцах бисерную ленточку. Путеводную нить в потерянный мир красок и света. А со временем Роза с удивлением стала разбирать, что эти нити и образы содержат в себе эмоции. Переплетаясь и сталкиваясь, они разыгрывали перед изумленной Розой целые спектакли, полные бурями чувств. А еще чуть позже, вглядываясь пристальнее, Роза вдруг различила за мешаниной цветных пятен человеческие лица и фигуры. Вот бывший мэр сидит в спальне в полосатом халате и фланелевом ночном колпаке, опрокидывает в себя рюмку за рюмкой. И жгучая ядовито-зеленая тоска, разъедающая его сердце, с каждым глотком будто мутнеет, становится болотной теплой жижей, противной на вид, но вполне терпимой на ощупь… Вот мэрова дочка меряет перед зеркалом свадебное платье, светится ярко-синим восторгом. А вот аптекарь, ее жених… с тревожной алой нитью посреди груди, как с рваной глубокой раной, разрезающей его пополам…

– Жертва, – со вкусом сказал магистр. – Знаешь смысл этого слова?

– Да… то есть я…

– Только то, что дорого тебе самому. Только такая жертва достойна бога. Иная – оскорбительна. Авраам принес в жертву любимого сына своего, Исаака, и рука его не дрогнула.

– Но ведь… – Иозеф запнулся, смущенный напоминанием о запретной книге. Верно, магистр привел это как известный пример, годный потому, что суть принесения в жертву одинакова, независимо от бога. Каждому подай самое лучшее, что у тебя есть. Иначе какая это жертва, если отдашь то, что тебе самому не нужно. Эдак получится помойка, а не жертвенник.

– Но ведь бог отвел его руку? В последний миг? – всё же возразил Иозеф, решив, что, раз суть он понял верно, детали можно и уточнить.

– Но мог бы и не отвести, – сказал магистр.

Иозеф молча согласился с магистром… И верно – мог бы.

А этот точно не отведет, понял Иозеф, снова ежась под ледяным взглядом из-под маски. Подразумевая и самого магистра и его бога, который теперь, получается, должен был стать богом Иозефа…

– Что это?! – завопила жена бывшего мэра. Дочка вскрикнула в унисон.

– Что? – испугалась Роза.

– Это! – Украшение отшвырнули на прилавок. Как ядовитую змею.

– Ожерелье, – сердито сказала Роза, ощупывая вязь бусинок. Что им не так, привередам? – Свадебное ожерелье.

– Да?! – взвилась опять мэрова супруга. И сквозь ее вопль с трудом пробился слабый голос дочери:

– Тогда почему оно черное, Роза?

«О! – ужаснулась Роза. – Надеюсь, они не шутят. – Она внимательно гладила дрожащими пальцами маленькие бисеринки. – Черные? Я перепутала коробки?!»

– Простите, – пробормотала она виновато. – Досадная ошибка. Это не то ожерелье. Это для другой заказчицы. Ваше будет готово завтра к утру.

– Ах, – с облегчением вздохнула невеста аптекаря. – А можно посмотреть?

– Извините, работа на открытых нитках, всё рассыплется, если я вам понесу. Завтра утром.

– А говорила – сегодня, – упрекнула жена мэра. – Как насчет неустойки, милочка?

– Мама, в городе такое творится, а ты…

– Ладно, еще обсудим.

– Конечно, – покладисто согласилась Роза, торопясь выпроводить посетительниц.

Такое с ней было впервые. Перепутать цвет. Да вот же, они даже отличаются на ощупь – белые чуть шершавее, теплее, черные – гладкие, холодные. Как она могла?..

Свадьба удалась.

Невеста была восхитительна. Ожерелье, стоившее Розе бессонной ночи, обвивало гибкую шею невесты тончайшим сверкающим кружевом, спускалось прихотливыми узорами по груди, обнимало плечи серебристым дождем, невесомой морской пеной, в которой проблескивали жемчужины.

– Богиня! – шептали восхищенные гости. – Морская дева…

Жених смотрел на будущую жену покрасневшими и влажными от слез глазами.

– Морские мотивы, – объяснял соседу взволнованный отец невесты, – такая мода в этом сезоне. Ну, вы понимаете…

– Добрый день, Роза. Пойдем, я провожу тебя к столу.

У нее перехватило горло от его голоса.

Молча кивнув, она легонько оперлась о подставленную руку. Строго говоря, поводырь ей теперь был больше не нужен. Недавно, перебирая старые украшения, Роза открыла еще одну интересную особенность нового зрения. Сосредоточившись и вспомнив какую-нибудь свою работу, Роза могла видеть глазами ее владельца. Острота восприятия зависела, видимо, от расстояния и от того, надета вещь на хозяине или нет. Впрочем, эта возможность Розу несколько смущала и она старалась не злоупотреблять, опасаясь случайно увидеть что-то, не предназначенное для чужого взгляда.

Сейчас же она спокойно смотрела счастливыми глазами невесты на веселящихся гостей, наслаждалась фейерверком ярких цветов – праздничных платьев, букетов, затейливо украшенных блюд, веселых лиц… Забывая пить и есть, напивалась допьяна светом и праздником, которого была лишена столько лет…

– Роза, ты не заболела? – забеспокоился доктор, заглядывая в ее лицо. – Съешь хотя бы салат.

Он был моложе, чем Роза его представляла. И хорошо, что она раньше не видела его глаз – взволнованных и нежных, потому что тогда было бы стократ сложнее сказать ему «нет».

В любом случае, сейчас он задавал ей совсем другие вопросы. А те, на которые Роза уже ответила, не повторяют дважды.

Второй тост попытался сказать отец невесты.

– Хочу отметить, что поскольку я уже официально неофициальное лицо, хочу конфиденциально, то есть совершенно неофициально заявить…

Супруга дернула его за фрак, бывший мэр покачнулся и, прежде чем упасть обратно в кресло, успел воскликнуть:

– Одним словом, давайте выпьем!

Роза задержалась дольше других. Жена бывшего мэра вместо неустойки пожелала заказать для себя переделку первого, черного ожерелья. Следовало снять мерки и чуть переплести узор, расширив шею и грудь.