Коллектив авторов - Страхослов (сборник)

– Полагаю, мистер Мейкпис, вы здесь для того, чтобы задать кое-какие нелегкие вопросы. – Кит теребила вязаное одеяло, осторожно проводя кончиками пальцев по переплетению нитей. – Конечно же, я отвечу на них.

– Какое облегчение, – сухо ответил инспектор и чуть наклонился вперед. – Откуда вы узнали? Откуда вы узнали, что он там будет, что там будет Келли?

И Кит рассказала ему все, начиная со своей первой встречи с Келли и откровения касательно того, что уайтчепльские шлюхи практикуют ведовство, – на лице Мейкписа проступила гримаса недоверия, но Кит было все равно. Она рассказала ему о полученном письме, о своем договоре с Мэри Джейн, о том, как ужасно закончилось это партнерство, и о том, что было дальше, – хотя об этом инспектор уже знал. Кит подумала, что это самое меньшее наказание, которого она заслуживает, – снова и снова рассказывать историю своего провала.

– И вы мне ничего не рассказали, потому что подумали, что я сочту вас сумасшедшей со всей этой чушью про ведьм?

– А сейчас вы разве так не думаете? – Кит вздохнула. – Неважно. Мне уже нечего скрывать, нечего терять. У него есть то, что ему нужно. Мэри всегда говорила, что ему нужны пятеро, поскольку это число имеет магическое значение: неспроста именно пятиконечная звезда используется в магических ритуалах, именно столько необходимо для призыва духов и сделок с ними. Она полагала, что он делает именно это – забирает части тел, чтобы души держались за них, по крайней мере до того, как он сделает то, что ему нужно.

– Но зачем все это… Кэтрин? – Мейкпис указал на одежду девушки, имея в виду отсутствующую униформу. – Зачем этот маскарад?

Кит не хотела вдаваться в подробности, как ей удавалось вести двойную жизнь, рассказывать о схроне и помощи мистера Виня – эти тайны были лишь ее тайнами.

– Вы хотите сказать, мистер Мейкпис, что если бы я пришла на Леман-стрит в платье с турнюром и в капоре и попросила работу, меня бы с уважением выслушали? Хотите сказать, что мне бы не рассмеялись в лицо с порога, не пригрозили упрятать в лечебницу до тех пор, пока я не выброшу подобные мысли из головы? Мне нужно кормить несколько ртов, мистер Мейкпис, а знаете, на сколько хватает жалованья подмастерья модистки семье из трех человек, один из которых болен, а состояние второго ухудшается?..

Она не закончила.

– Я сделала то, что должна. Нет, – поправилась она, – я сделала то, что хотела.

– Сделали то, что посчитали правильным.

– Правильным? Удобным? Не думайте, что я не понимаю, как много из случившегося – моя вина. Если бы мне не надо было хранить свои секреты, все это давно бы уже закончилось. Я осознаю́, что поставила жизнь своей семьи превыше жизней уличных девок, потому что я не лучше любого мужчины, потому что я не верила в них. Я не думала, что они заслуживают спокойной жизни, как я, хотя никогда этого не говорила; я думала, что они сами навлекли на себя насилие, потому что вели такую жизнь. Я ставила их ниже себя, мистер Мейкпис, и с этим мне придется жить каждый проклятый день своей жизни! – Кит ткнула пальцем в инспектора, словно он собирался спорить с ней. – И не говорите мне, что вы сами так не думаете: что жизнь этих женщин стоит меньше вашей. Если бы это было неправдой, вы бы не сидели сейчас здесь с таким спокойствием, будто я всего лишь украла пакетик конфет. Вы не думаете, что жизни этих женщин стоят вашей злости – вас приводит в ярость то, что этот человек осмелился бросить вам вызов, творить беспорядок на ваших улицах, выставил ваших людей идиотами. Если вы будете отрицать это, я буду знать, что вы лжец.

Губы Мейкписа побелели. Кит подумала, что она, возможно, зашла слишком далеко, но инспектор не вышел из себя и не стал спорить с ней.

– Чай и бисквиты, – провозгласила миссис К., внося в комнату поднос. Засуетившись, она поставила его на небольшой столик рядом с креслом Кит, отчего чайные ложки звякнули о фарфоровые блюдца.

– Благодарю, миссис К., – сказала Кит тоном, недвусмысленно говорившим, что ей следует поторопиться и освободить комнату.

Кит принялась наливать темно-коричневую жидкость в разрисованную розами чашку. Мейкпис сидел ссутулившись.

– Я слышал вас, – сказал он.

– Что?

– Я слышал, как Эйрдейл вел вас в камеру. Я был в кладовой позади стойки и слышал, как вы просили Райта найти меня. Я слышал это и проигнорировал. Я подумал: «Пусть это будет тебе уроком, маленькая мисс, будешь знать, как делать из меня дурака!»

Мейкпис опустил глаза на шляпу, едва державшуюся на его колене.

– Как давно вы знали? – спросила Кит.

– С вечера после двойного убийства. Я заходил проверить, как вы. Я был на другой стороне улицы и неожиданно вместо своего лучшего констебля увидел на пороге дома высокую женщину в ночной рубашке, которая глядела вслед шлюхе, уходившей по дороге в Ледиз-Ментл-корт.

– Вы знали все это время? Знали и ничего не сказали? Знали и все равно прислушались, когда я рассказала вам о сувенирах? – удивленно спросила Кит.

Мейкпис пожал плечами.

– Ваши слова имели смысл, а я уже знал, что вы не идиотка. Я не думал, что если вы другого пола, то это что-то меняет.

– Спасибо, – тихо сказала девушка. Она и правда была благодарна инспектору.

– Но я злился на вас. Очень злился. Когда Эбберлайн приказал запереть вас в камере, я не вмешался. Я подумал: «Так ей и надо». – Мейкпис потер ладонями лицо с многодневной щетиной. – Так что во всем этом есть и моя вина. Я позволил им закрыть вас в камере. Я позволил Эйрдейлу увести вас – хотя, клянусь, я не знал, что он вас ударил. Я тоже виновен в смерти Келли.

Кит посмотрела на свои руки, осмотрела ногти – не скопилась ли под ними грязь? – что угодно, лишь бы не смотреть на инспектора. Девушка была возмущена, хотя и понимала, что на самом деле у нее нет на это права – это было неважно. Она лгала всем, она рискнула жизнью другой женщины. Вина полностью на ней.

Внезапно Кит почувствовала усталость. Она не спала с тех пор, как обнаружила тело Келли, – просто лежала, глядя на потолок, дверь, стены, надеясь, что, несмотря на отсутствие у нее тайных сил, Мэри сможет явиться ей, чтобы Кит могла рассказать, что случилось, объяснить, что она не предала ее, не бросила во тьме.

– Полагаю, мистер Мейкпис, мне следует уйти в отставку.

Инспектор медленно кивнул, поднялся и замер в растерянности. Кит протянула ему руку. Мейкрис держал ее долгие секунды, будто не мог подобрать нужных слов. Кит проводила его до двери и открыла ее – на пороге стоял маленький китайский мальчик, как раз собиравшийся стучать. Его глаза при виде мужчины и женщины распахнулись, и Кит испугалась было, что он бросится бежать, но мальчик взял себя в руки.