Игорь Середенко - С улыбкой хищника

Мор посмотрел на Александра. На лице Мора засияла хищная улыбка.

— Я знаю, кто его нарисовал, — сказал Мор. — Пусть он не волнуется, хозяин рисунка находится под моей защитой. И покинет он этот мир не случайно, а естественно, закономерно. Его враги сильны и коварны, они пытаются превзойти себя, сделать невозможное, чтобы достичь своей цели.

— Что мне передать Громову? — спросил, ничего не понимая, Александр.

— Пусть не беспокоится, я получил задание и приступаю к его выполнению.

— Но как ты выполнишь его, ведь ты находишься здесь, под Кремлем? Тебе надо выйти …

— Не беспокойся, я всюду, где есть страх. А страх есть и у президента, он ведь человек. Я опущусь в пучину его страхов и увижу его врагов.

Глава 20. Послание к нации креста

В ясный солнечный день в провинции Анбар, что на западе Ирака, в предместье одного из городов, проходило торжественное и важное для молодоженов мероприятие. Свадьба проходила в семье полицейских. Будущий супруг, работающий в городе полицейским, молодой парень лет восемнадцати, пригласил на свою свадьбу весь отдел. Все ребята были новобранцами. Год назад их направили на запад страны, прямо с училища, где они обучались у лучших американских инструкторов.

В течение года службы молодые люди проходили практику, следя за порядком в провинциальном городе. Молодого звали Абид, он был крепок, широк в плечах, его лицо украшала коротко постриженная растительность — от висков до подбородка. У него был прямой нос, большие черные глаза, и коротко постриженные волосы. Его родители жили на востоке страны и из-за военных событий опаздывали на церемонию. Их ждали к обеду. Со стороны невесты, местной уроженки, собралось человек двадцать пять — местные жители. Невесту звали Абраб, что означает «правдивая».

Молодые шли впереди, за ними шли товарищи Абида — 17 молодых и крепких полицейских, переодетых в штатское, далее шли родственники жены и семьи полицейских. У самой церкви, где ждал их священник, толпились женщины, одетые в белые платья, их лица прикрывались балаклавами, среди них был ребенок лет десяти. Женщины стояли скопом, о чем-то разговаривая и иногда бросавшие пристальные взгляды на венчальную церемонию. Мальчик стоял рядом с одной из женщин и, не отрываясь, любовался молодоженами, его лицо, как и лицо матери, было закрыто балаклавой.

В толпе родственников жены обсуждали поведение семьи жениха.

— Но почему же они не явились на свадьбу? — сказала полная пожилая женщина.

— Они мусульмане, шииты, — пояснял мужчина, отец невесты.

— Ну и что, — возражала пожилая женщина, — ради свадьбы сына, можно и явиться вовремя.

— Хорошо, что они вообще приедут, — вмешалась женщина зрелого возраста, высокая и сутулая.

— Как вы не можете понять, — отвечал отец невесты, — наша дочь христианка, а Абид относится к мусульманам и его родственники тоже.

— Но не все ли равно? — спросила пожилая женщина.

— Видимо, нет, — ответила высокая женщина, поправляя платок на голове. — Слава богу, что священник не стал перечить и согласился обвенчать молодых по христианским законам.

— Да, нынешнее правительство всех жалует, — сказал мужчина. — Не важно, какой ты религии, главное, что они любят друг друга. Священник против не будет, ведь молодой — представитель власти.

У церкви, где их ожидал священник, родственники молодой перекрестились. Священник торжественно прочитал молитву, запев протяжным голосом, окропил водицей и вошел в здание церкви. Белоснежное здание с одной башней, где находился колокол, стояло в отдалении жилых домиков, на невысоком холме. Молодожены и вся толпа родственников и полицейских проследовали в церковь, за ними прошли и группа женщин в белых платьях, пряча лица в балаклавах.

Кто-то из родственников поинтересовался, не являются ли эти люди, поджидавшие у церкви, родственниками мужа, но все торопились и никто не стал спрашивать, толпу засосало в чрево церкви. Один из полицейских остановился у двери, к нему подошли еще трое мужчин и юноша, выполняющий обязанности служки — помощника священника.

— Кюре передал, что с оружием входить в лоно церкви нельзя, — строго сказал юноша.

— Да, да, мы знаем, — согласился один из полицейских. — Так, ребята, быстро передали мне оружие.

Они отдали три пистолета и проследовали в церковь, присоединяясь к последовавшей толпе.

— Других пистолетов нет? — недоверчиво спросил юноша полицейского, оставшегося сторожить оружие.

— Нет, нет, остальные оставили оружие в участке. Все в порядке.

Юноша уже повернулся к нему спиной, как тот его окликнул.

— Эй, а можно мне в коридоре постоять?

— Да вы что, нет, ни в коем случае, — возмущенно сказал юноша. — Даже здесь, у входа, это уже богохульство и грех.

— Ясно, — недовольно сказал полицейский.

Пистолеты он сложил в сумку и сел у дверей с грустным видом. Он смотрел на дорогу, где к церкви шла небольшая группа людей. В церковном зале все стали за молодоженами, некоторые разместились с боков. Женщины в белых балаклавах, стояли с левой стороны, у иконы Божьей Матери, а мальчик наблюдал за толпой, среди которой он приметил мальчика одного с ним возраста, с открытым ртом слушавшего молитвы священника. Некоторые молитвы выполнялись пением, голос священника отражался от белого купола церкви и от этого он как бы усиливался. Молодожены склонили головы, а священник поднес к их головам короны, которые тут же были подхвачены двумя товарищами Абида и ими удерживались над челом молодых. Протяжный, певучий голос священника поднимался к куполу, и там, словно объединившись с возвышенным, божественным таинством обряда, усиливал свое звучание, и, отразившись, спускался, наполняя сердца новобрачных и их взволнованных близких, удивительным, чудотворным чувством, от которого у женщин замирало сердце, грудь колыхалась от вдохов в приятной истоме. А у мужчин нежный прилив тепла наполнял их застывшие тела, придавая особое неземное ощущение. Мужчины удивлялись, затаив дыхание, а женщины, склонив головы, с трепетом вспоминали первые дни замужества. Одна из женщин, чье сердце пропиталось божественным пением священника, всплакнула, у другой, высокой сутулой женщины, вслед за первой, глаза наполнились слезами, она приложила к ним платок.

Полицейские — приятели Абида, стояли молча, с лицами людей, наблюдающих за рождением Христа. Для них было все новым и необычным, словно из другого мира. Многих интерес к батюшке, обстановке в церкви и таинству обряда привлекал, как туристов удивляет музей, где они еще не были.