Хилари Мантел - Чернее черного

— Темнота. И какой-то шелест.

Она подумала, не хотела бы я вспомнить свою жизнь до рождения. Перед ее глазами возникла картинка: мать терпеливо пытается выковырять ее из себя вязальной спицей.

— Больше ничего? Кроме шелеста?

— Да. Теперь, когда ты спросила, я припоминаю. Мне кажется, я вернулась в прошлую жизнь. Последние секунды, понимаешь. Мне врезали по голове охрененно большим копытом. По-моему, я даже слышала, как трескается мой череп.

На девичниках, долгими летними вечерами, Колетт сидела на чужих кухнях, взгромоздившись на табурет, и хмурилась, вводя данные в электронный органайзер. Она выглядела спокойной и опрятной в своих маленьких бежевых юбках и крошечных футболках, из-под которых торчал дюйм голого плоского живота, как диктовала мода. Она сидела, положив ногу на ногу, и болтала сандалией, корректируя осеннее расписание Элисон и подсчитывая затраты. Когда медиумы в развевающихся шарфах выскальзывали передохнуть, когда они подпирали холодильник и пытались вовлечь ее в беседу, она окидывала их фирменным пустым взглядом и, сердито скривив губы, возвращалась к своим цифрам. Когда их звали обратно на вечеринку, она глубоко вздыхала, оказавшись в одиночестве, и смотрела по сторонам. Они работали в шикарных районах — Вейбридж, Чобем; Колетт восхищалась кухнями, оборудованными по последнему дизайнерскому слову: гранитные столешницы, похожие на темные зеркала, и матовая сталь, в которой она ловила слабый дрожащий отблеск своего стройного силуэта, когда вставала, чтобы налить стакан «Сан-Пеллегрино». Время от времени дверь открывалась, и на Колетт накатывали волны музыки в стиле нью-эйдж, и сонные полуодетые девушки с телами, скользкими от ароматических масел, плыли мимо, время от времени предлагая ей кусочек моркови или немного суси.

— Вот забавно, — сказала она Эл. — Ваша компания советует, как сохранить любовь и брак. А сами-то так и норовите друг друга укусить.

Она слышала, как медиумы вполголоса обсуждают ее, слышала, как Сильвана говорит о ней как о «той приживалке». Она знала, что Сильвана завидует, потому что не может себе позволить импресарио. Она представила, как дает сдачи: да я на самом деле ядро всего вашего начинания. Можете спросить у моего бывшего, Гэвина. Кстати, сейчас я его содержу. Я подняла этот бизнес на ноги. У меня полно умений и талантов. Я и сама могу сказать клиенткам, что их ждет в личной жизни. Для этого не надо обладать паранормальными способностями.

Элисон вошла на кухню разгоряченная.

— Я соскочу ненадолго. Скажи клиенткам, что я вернусь через десять минут. Или, если кто явится за мной, перекинь Каре.

— Нет проблем. — Колетт открыла таблицу, в которую заносила все вечерние дела.

— Что, сачкуешь? — спросила Джемма, входя на кухню вслед за Элисон. — Мне нужны спички, лунные свечи все время гаснут. — Она быстро оглядела кухню. — Похоже, в таких домах зажигать-то нечего. И они не курят. По крайней мере, утверждают, что не курят.

Колетт открыла сумку и достала коробок спичек. Она с самодовольным видом потрясла им.

— Не надо, — вздрогнула Эл. Женщины уставились на нее. — Не знаю, — сказала она. — Я просто не люблю, когда трясут спичками. Это мне что-то напоминает.

— Может, тебя сожгли на костре, — предположила Джемма. — В прошлой жизни. Наверное, ты была катаром.[46]

— А когда они жили? — спросила Колетт.

Джемма нахмурилась.

— В Средние века, — сообщила она.

— Тогда вряд ли у них были спички.

Джемма выскочила из кухни.

— Здесь кто-то есть, — сказала Эл, — чей-то дух задувает свечи. Кара пыталась загнать его в угол, но мы не хотим пугать клиенток. Я хочу перейти через дорогу, там у забора стоит целая толпа бабушек.

— Где? — Колетт подошла к окну.

— Привидений бабушек. Прабабушек. Прапра.

— Чего они хотят?

— Да так, поздороваться. Поздравить. Посмотреть, как обставлен дом. Ничего необычного.

— Ты слишком добрая, — сказала Колетт. — Пусть себе стоят и дальше, а ты иди к клиенткам.

— Я должна объяснить им, — возразила Эл, — что их тут не ждут. Объяснить так, чтобы не причинить им боль.

Она вышла и направилась к лифту, а маленькая женщина посеменила за ней, вопрошая:

— Простите, мисс, но вы не видели Морин Харрисон?

— Опять ты? — спросила Эл. — Так и не нашла? Не уходи далеко, детка, поедешь с нами домой.

Джемма вернулась на кухню, на плече у нее висела девушка: худая как палка, еле ковыляет на высоких каблуках, подвывает и слезы ручьем.

— Вставай, Колетт, — сказала она, — это Шарлотта, наша хозяйка, пусти Шарлотту сесть.

Колетт встала, и Шарлотта запрыгнула на ее место — на табурет особо не плюхнешься. Девушка продолжала скулить, а когда Джемма попыталась обнять ее, взвизгнула: «Нет, нет!» — и принялась вяло отбиваться.

— Он только что прислал ей сообщение на мобильник, — объяснила Джемма. — Ублюдок. Все кончено.

Тетки с открытыми ртами набились в дверной проем.

— Разойдитесь, дамы, — настаивала Сильвана, — не толпитесь, дайте ей прийти в себя.

— Иисусе, — сказала Колетт. — Она невеста?

Маленькая энергичная Кара распихала теток.

— Напиши ему ответ, Шарлотта.

— Ты можешь отправить его задним числом? — спросила Джемма. — Сумеешь? Что думаешь, Колетт? Если она сделает вид, что послала сообщение первая, то выйдет, будто это она его бросила.

— Да, так и сделай, — поддержала ее Кара. — На кону твоя самооценка. Притворись, что не получала его сообщения.

— А теперь послушай, дорогая. — Джемма присела перед Шарлоттой на корточки. Шарлотта рыдала и махала руками, но Джемма схватила ее за руки и крепко сжала их. — Послушай, тебе сейчас кажется, что земля перестала вращаться, но это не так. Ты пережила шок, но ты с ним справишься. Ты сейчас на самом дне, и отсюда путь только наверх.

— Грязный подонок, — завывала девушка.

— Он просто тень, — сказала Джемма. — Оставь его в прошлом, солнышко.

— Только сначала пусть заставит его оплатить счета, — посоветовала Колетт. — Обязательно. В смысле, она же внесла задатки. Банкетный зал и прочее. И билеты на самолет уже куплены. Разве что она все равно полетит отдыхать, с подругой.

— По крайней мере, она должна написать и спросить его, в чем дело, — заявила Кара. — Иначе ей с этим не разделаться.

— Верно, — согласилась Джемма. — Надо двигаться вперед. Ну, не повезло тебе разок, что толку предаваться унынию?.

— Не согласна, — возразила Колетт. — Это не неудача. Это плохой расчет.

— Может, заткнешься? — прошипела Джемма.