Закатное солнце почти не слепило (СИ) - Губкин Артем

После этого корабль был обстрелян с берега, заряды точечно попадали только в те орудия, из которых вёлся огонь по десанту.

— Я же сказала, что с вами меня никто не тронет. — Ангелла была довольна, как слон. — Но, продолжим переговоры!

Дипломатия в исполнении хозяйки линкора выглядела, как залпы из крупных калибров по скалам над огневыми точками Утопии. Рокот камнепада стих и больше пушки не говорили.

— Ты им показала, что можешь уничтожить весь лагерь? — Спросила Рита.

— Да. — Коротко ответила Ангелла и добавила невпопад. — Моя копия на берегу погибла, вы были с ней знакомы. — Она взглянула на Риту, немного стеснительно. — А мы с тобой, оказывается, чуть не подружились ещё на берегу.

— Если дружбой можно назвать неудержимое желание переспорить друг друга, и в процессе придушить, то да. А откуда ты знаешь?

— Она умерла, а значит, теперь я знаю всё, что видел и слышал мой обученный дубль, подруга Рита, в том числе и тебя. Одна из сторон моего практического бессмертия.

Ангелла хотела сказать что-то ещё, но прямо перед кораблём в воздухе появилась огромная полупрозрачная надпись: «Запрос на связь. Привет, Ангелла. Утопия».

— Какие вежливые, — просияла блондинка, — ещё и разрешение спрашивают. Я знала, что вы будете полезны. — Она погладила по головам стоящих к ней ближе двух девушек. Те от неожиданности отшатнулись и засмеялись.

Со словами: «Надо принарядиться», — Ангелла сделала несколько шагов сторону и за её спиной из палубы быстро выдвинулась стойка, похожая на блестящие внутренности огромного трактора, в переплетении труб, проводов и механизмов которой невозможно было рассмотреть отдельных деталей, кроме невнятной и трудноуловимой симметрии. Когда монстр, не глядя, защёлкнула на сочленениях крыльев две строенные пушки, стало понятно, что это полка с оружием, грозным и незнакомым, предназначенным не для рук, а для манипуляторов.

Так же быстро, как появилась, стойка спряталась.

— Как я вам? — Спросила Ангелла у всех, глядя на Риту.

— Нормальных ног не хватает. Без них тебе не принять героическую позу.

— В точку! — Паучиха соединила попарно четыре ноги, заклацали складываясь механической головоломкой сочленения нижних конечностей и вскоре Ангелла стояла на двух механических, но вполне по-человечески пропорциональных ногах, черных в тон броне на торсе и руках, так что их можно было принять за настоящие, если не присматриваться. — Запрос на связь принимаю, — сказала она негромко.

На палубе из искр неонового света, прямо в лучах клонящегося солнца, соткалась фигура седого, но крепкого мужчины в белом халате. Он оглянулся и заулыбался отшатнувшимся солнечным ласточкам.

— Здравствуйте, Учитель. — Сказала Ангелла с холодным почтением.

— Здравствуй, Ангелла. Хорошо выглядишь.

— Вы тоже, и не скажешь, что сто двадцать отметили.

— Медицина продвинулась, моя девочка. Плюс закаливание, зарядка.

— Плюс биоинженерия. — Подсказала девушка и скромно сложила за спиной крылья с пушками.

— Так и тебе она на пользу пошла. — Мужчина поправил короткие седины. — Ещё больше, чем мне.

— Я просто смелее распорядилась этими знаниями.

— Ты всегда отличалась смелостью. На грани и за гранью безумия.

— Вы пришли в этот мир за мной, чтобы критиковать? Не надоело, Учитель?

— И никогда не надоест, ведь ты до сих пор моя любимая ученица. А за тобой или вперёд тебя мы пришли — вопрос неоднозначный, в нём ясно только одно: этот мир оставлять тебе на растерзание — преступно.

— Вы называете растерзанием освобождение.

— Освобождение от нормальных людей твоих территорий, действительно, проходит успешно.

— Неудачное начало переговоров, Учитель, вам не кажется?

— Кажется, Ангелла. Давай перейдём к делу.

— Переходите, наконец.

Мужчина на голограмме вытащил руки из карманов халата и скрестил их на груди.

— Ангелла, ты понимаешь, что между тобой и превращением тебя вместе с кораблём в горячие брызги стоят только эти подростки?

— А вы понимаете, что не только они, а еще три тысячи человек, в основном детей, которые находятся в этом живописном лагере? Я поставила мины, которые в случае, если вы решите пожертвовать десятком этих девушек и убить их вместе со мной, простерилизуют берег до самых гор перегретым цунами.

Учителя передёрнуло.

— Что-то такое мы ожидали. — Он обернулся к кому-то, кто сейчас находился за кадром, выслушал его. — Мы займёмся твоими минами немедленно.

— Но вы не знаете сколько их.

— Я уверен, что мы найдём и обезвредим все.

— А пока вы ищите, я неприкосновенна.

— Само собой. Я сюда пришёл договариваться, хоть с минами, хоть без. Армия местного государства приводится в боеготовность и скоро здесь будут сотни, а потом и тысячи солдат.

— Ваш ЭМИ купол остановит их танки и самолёты.

— Но они придут пешком с простейшими автоматами и гранатами. Столько, сколько понадобится чтобы засыпать весь лагерь телами в сколько угодно слоёв.

— Сбрасывайте тела в море. В чём проблема?

— В том, что Утопия — это не твоя армия чудовищ, и нам не нужна война на истребление против всей планеты.

— Так на кой чёрт вы вообще сюда припёрлись? — Ангела принялась ходить по палубе взад и вперёд между голограммой собеседника и кучкой растерянных девушек. — Если не готовы прорубить себе место в этом густонаселённом мире силой, думаете справитесь уговорами? Тут сто государств и столько же армий, а население — восемь миллиардов! И все — бараны! Кроме тех шакалов, кому служат армии. Здесь не пастухов ждут, а избавителей, которые не побоятся облиться кровью этого стада с ног до головы!

Учитель медленно захлопал в ладоши.

— Спорить трудно. Но есть одно огромное «но» — мы сюда не как завоеватели вторгаемся.

— А как кто? — Ангелла даже споткнулась. Она уставилась на собеседника.

— Мы возвращаемся домой.

— Ч. Т. О? — Раздельно произнесла тиран с выражением весёлого недоумения.

— Дом, Ангелла, этот слой и есть наш дом. Разве не странно, что мы говорим с этими детьми, — жест в сторону Ласточек, — на одном языке? Здесь прошло всего сто лет, как эскадры с нашими предками отправились в неизвестность, убегая от своих политических противников. У нас промелькнули триста, за которые мы выжили на чужой планете, устояли в войнах против адских тварей и создали Государство.

— Я поняла. — Сказала Ангелла. Значит, вся та чушь, что написана в Книге насчёт «люди были изгнаны и бла, бла» — не полностью чушь?

— Да.

— Почему этого никто не знает в Утопии? Почему правительство кормит всех сказками?

— Мы не были уверены, что нам удастся найти дорогу домой. Скоро все узнают, если операция окажется успешной. Ты можешь вписать своё имя в историю, Ангелла, не просто как сумасшедший полководец и главный враг Утопии, а как герой, который вернул всем Дом, разумеется, рука об руку с Государством.

— Пообещай мне вычеркнуть из будущих книжек это тошнотворное «рука об руку».

— Обещаю.

— Тогда разговариваем дальше.

— Нам нужны твои таланты в области контроля за сознанием и оборудование твоего корабля для вмешательства в местные сети информации и пропаганды. Первые же командиры, чьи отряды будут вторгаться на территорию лагеря, будут завербованы тобой. Рядовой состав мы обезоруживаем и отпускаем. Одновременно с этим немедленно начинаем круглосуточное вещание обращений Утопии к населению этого государства и всей планеты.

— Утопия успешно глушит все мои передачи, это же сделают и земляне. — Возразила Ангела.

— Не сделают. Твои передатчики, милая, совершеннее всего, что есть на этой планете, а мы поможем с энергией, сможем сделать мощность любой, какая потребуется.

Вперёд вышла Рита, тиран и учитель с удивлением посмотрели на неё.

— Включите интернет по всему лагерю и у вас появится пара тысяч добровольных корреспондентов со своими камерами и неудержимым желанием рассказать всему миру о происходящих событиях. — Сказала она и в подтверждение своих слов вытащила из кармана телефон. Из него грустно закапала морская вода.