Сергей Дубянский - Живущие в нас (сборник)

Однажды Катя реально тонула, и память мгновенно вернула весь детский ужас, но вдруг она почувствовала прикосновение чего-то теплого; что это, она не поняла, но сон прервался. В сознание медленно вползло ощущение своей постели, а теплым оказался Володя, забравшийся под одеяло.

– Сколько времени?.. – сонно спросила Катя, словно это имело значение.

– Час, – ответил он трезвым шепотом, – только закончили.

– И даже не обмывали?..

– Народ и так попа́дал – пришел же второй КамАЗ.

– Ты меня любишь?..

– Конечно, – Володя обнял жену.

– Давай спать… – глубоко вздохнув, она устроила голову на плече мужа. Сон возвращался, только уже без прежнего щемящего ужаса – теперь поток бережно нес ее и, в конце концов, аккуратно вытолкнул на каменные ступени набережной. Катя увидела совсем незнакомый город; представила, как должна выглядеть после купания в грязи, но, оказалось, что даже волосы у нее чистые и уложенные в прическу; да и сама грязь исчезла, а рядом мерно плескалась голубая прозрачная волна. Катя поднялась на красивую набережную, полную красивых людей в белых одеждах, но они почему-то не улыбались и шли строго в одном направлении. Катя присоединилась к ним и скоро увидела несуразный барак с вертикально возвышавшимся над крышей огромным колесом; сооружение походило на те, что показывали в передачах про забастовки шахтеров, и все эти белые красивые люди входили туда! Кате совершенно не хотелось в барак, но двигаться против течения было невозможно, и молчаливая толпа внесла ее в полутемный зал…

Что происходило дальше, Катя не успела узнать, так как Володя заворочался; она открыла глаза и увидела утро. …О, сон!.. Надо рассказать Полине… забуду ж!.. – она перешагнула лениво зевавшего мужа и метнулась к столу, где остались приготовленные для составления списка бумага с ручкой.

Андрей почувствовал, как кто-то осторожно трясет его за плечо, и открыл глаза.

– Андрей Николаевич, на работу опоздаем.

Он вспомнил, где находится и что за мужчина склонился над ним. За окном было так же пасмурно – то ли утро, то ли вечер. Андрей потянулся и резко отбросив одеяло, спустил на коврик босые ноги.

Завтрак ждал на столе – все было рассчитано по минутам, так как требовалось оказаться на остановке точно в нужное время, чтоб успеть на нужный автобус.

И все получилось, поскольку Федорыч давно жил в таком ритме; да и дорога, уже ставшая знакомой, показалась Андрею гораздо короче.

В цехе было пусто, и Федорыч, вновь превратившийся в дон Кихота, отправился искать «кого-нибудь», а Андрей уселся на вчерашний ящик. Выспавшись, физически он чувствовал себя гораздо лучше, чего нельзя было сказать о настроении, ведь теоретически электрики могли появиться хоть к Новому году, и что тогда?..

– …Добрый день!

Повернув голову, Андрей увидел белобрысого парня в черном бушлате и кирзовых сапогах.

– Андрей Николаевич, я по электрической части; чего тут куда подключать?

– Да пресс же! – обрадовался Андрей – оказывается, не все в этом кооперативе было так ужасно, – рубильник запитайте и прокиньте кабель до шкафа; остальное готово.

Парень прошелся по участку, аккуратно отбрасывая валявшиеся на полу «бычки», попробовал рубильник, заглянул в шкаф и произнес совершенно бесстрастно:

– Завтра все будет в лучшем виде. Приходите утром, а пока город посмотрите или, вон, с Федорычем водки попейте, – парень кивнул на появившегося в дверях слесаря, – он нам не нужен – у нас тут своя команда.

– Миш, я на тебя надеюсь, – дон Кихот погрозил парню пальцем, но тот засмеялся.

– Федорыч, иди отсюда.

– Пойдемте, Андрей Николаевич, – слесарь взял Андрея под локоть, – Мишка у нас, ас. Как вы насчет водочки?

– Я – хорошо, – настроение у Андрея, действительно, поднялось, – только давай сначала все тут доделаем, чтоб завтра только кнопку нажать, и покачу я домой, – он повесил ветровку на уже знакомую трубу, – а потом обязательно водочки.

«Мелочей» хватило как раз до обеда, и когда Миша с бригадой принялись выкладывать на газету еду, Андрей с Федорычем направились к выходу.

Когда Володя ушел на работу, Катя тут же открыла шкаф, взяла бумагу и уселась к столу. Составить список оказалось совсем не сложно, ведь мысленно она уже давно решила, что из ее гардероба достойно поездки в город; с обувью дело обстояло еще проще, так как выбора просто не было; с косметикой еще проще – забирать все. В конечном итоге, Катя пришла к выводу, что в две большие белые сумки все ее пожитки должны поместиться. Она даже достала их… и остановилась. …Сложить-то я все сложу, и что? Оставлю посреди комнаты, чтоб Вовка начал выяснять, куда это я собралась? Я ж, блин, так и не решила, ни с кем ехать, ни когда… А с кем и когда?..

Катя отшвырнула сумки ногой и уселась на диван, но вариантов, из которых можно выбирать, никак не возникало (то есть, вообще!), и она понуро опустила голову – мечта рассыпалась из-за сущей ерунды. …Господи, люди из тюрьмы бегут, а я не могу придумать, как доехать до города! Что ж я такая дура!.. Кого б попросить, чтоб никто ничего не узнал раньше времени?..

Она принялась в очередной раз перебирать знакомых автомобилистов, но потому они и попали в круг знакомых, что так или иначе, были связаны с Володей и заводским гаражом; естественно, эти отношения им были дороже, чем любые Катины просьбы. …Но я ведь убила быка! – подумала она в отчаянии, – значит, все должно получиться!.. А если сегодняшний сон – это новая подсказка?.. Блин, Полина, небось, опять у кого-нибудь на картошке, так что ничего я не узнаю… теть Нин, – она подняла глаза к потолку. Бредовые варианты, вроде, марш-броска до трассы, где проходят сотни посторонних машин, опали, как листья с дерева, оставив лишь голый мистический ствол, который нельзя поколебать, потому что вера не подчиняется ни логике, ни законам и приходит на помощь в минуты безысходности, – я ж отвезла вам туфли – подскажите, что делать. Я буду хорошо следить за вашей квартирой, и на могилу буду ездить, честно!..

Катя долго смотрела в потолок, но ничего не произошло – ни видения не возникло, ни гласа с небес не прозвучало. Вздохнув, она снова подошла к столу; сдвинула список, ибо он являлся лишь пустой иллюзией. …И ошибиться нельзя – мать не даст второй попытки; чувствую, она просто заберет мои шмотки и будет выдавать только то, что я соберусь надеть. Блин, тетя Нина ей плохая, а сама?.. Все они, Аплечеевы… но я ведь тоже Аплечеева! Я тоже упрямая! Упрямая – только дура… а ведь, точно, дура – тряпки все переписала, а деньги?.. А документы?.. Стоп! Надо ж и трудовую книжку забрать – куда я без нее устроюсь? …Ага, сейчас заявление напишу, а Ирина Михайловна сразу матери – что это ваша Катька увольняется?.. Она крыса еще та… а скажу, что в магазин к Вероникиным друзьям! Точно! Надо сейчас зайти в Администрацию – узнать, чего они в тот раз не приехали; может, передумали открываться? Хотя, куда они денутся, если помещение уже купили. Кстати, может, Вероника поможет – они ж часто в город мотаются; и машины своей у нее нет, так что Вовка ей по фигу, и с матерью она не очень… только язык у нее без костей – она не по злобе́, а просто разнесет по всему поселку. Нет, про отъезд говорить ей буду, а про магазин надо узнать, и если все у них в силе, сегодня же напишу заявление по собственному… да, без трудовой нельзя…