Маркус Хайц - Ритуал

— Сначала поедем в Хомбург, отдадим твоему знакомому пробы на анализ, потом снова вернемся в Хорватию. — Надев кожаные штаны, он натянул черный свитер, поверх которого набросил лаковый плащ. Эрик любил свою боевую экипировку. Картину завершили белые сапоги и белые лаковые перчатки. «Р9» он сунул в кобуру на поясе, новый серебряный кинжал в ножны на локте. — Мы найдем бестию и убьем ее. И посетим несколько монахинь.

— Монахинь?

— Да. Что бы им ни было нужно от бестии, я это выясню.

Завернув пузырек в пластиковый пакет, он спрятал его в коробку, обложив поролоном. Старый листок упаковал с не меньшим усердием. С этим ценнейшим грузом ничего не должно случиться в дороге.

— Мы выясним, — поправила Лена.

Эрик покачал головой.

— Не слишком удачная мысль.

— Возможно. — Она по-волчьи оскалилась. — Но я поеду с тобой в Хорватию, чтобы наподдать под зад скотине, которой всем этим обязана.

Эрик решил оставить ее пока при этой уверенности.

— Готова?

Кивнув, Лена допила кофе.

— Как долго мы будем в пути?

— До Хомбурга? Четыре часа. Если все сложится удачно, три с половиной.

— Снег идет, Эрик.

— Мой «кайен» уже ждет, — с усмешкой отозвался он. — Ты же знаешь, в нем GPS.

— Помню, помню, — рассмеялась она.

Он взял со стола сверток.

— Ты известила своего знакомого в университетской клинике?

Кивнув, Лена набросила бежевое шерстяное пальто, накинула на голову капюшон и собрала немногие вещи.

— Мюльштайн занимается научным проектом, и у него собственная лаборатория с уймой оборудования.

Забрав у нее чемодан, он толкнул дверь номера. Коридор был пуст.

— Как по-твоему, сколько времени ему понадобится для анализа?

Они вместе спустились в подземный гараж, где грязный «порше» ждал, когда его снова погонят по улицам, объездным путям и через городские скверы.

— Он быстро работает, — успокоила Эрика Лена, садясь в машину. Чемодан она забросила на заднее сиденье.

Эрик предпочел бы более конкретный ответ, поскольку полнолуние неуклонно приближалось. Он надеялся, что сможет предотвратить первое превращение Лены, но эта падеж-да понемногу угасала. В маленьком саарском городке придется подыскать ей подходящее укрытие, где она могла бы рычать, выть и орать подальше от человеческого жилья. Или придется подключить ее к аппарату внутривенного вливания и накачать тремя граммами гамма-гидрокси-масляной кислоты. Если раз в несколько часов давать ей очередную дозу нелегального наркотика, способного усыплять оборотней, она мирно проведет три дня и три ночи. Он по собственному опыту знал, что это сработает. Кроме того, это еще и возможность помешать ей поехать с ним в Хорватию. В схватке она будет для него обузой.

Спортивный внедорожник счастливо заурчал, когда Эрик завел двигатель. Они вывернули к съезду на трассу, а там повернули на Саарланд.

Лена выдержала молча до поворота.

— Это больно?

— Что именно?

— Превращение в волка. Я о нем знаю лишь по фильмам ужасов. — Ее передернуло. — Там всегда так тошнотворно трещит и скрепит, люди отворачиваются и орут. — Взгляд зеленых глаз остановился на нем. — Это так будет?

— Превращения, при которых я присутствовал, происходили очень быстро. — Он попытался ее успокоить. Скоро она на собственной шкуре узнает правду.

— А после? — Она перевела взгляд на трассу. — Что думают в волчьем обличье? Что слышат, что чувствуют?

Эрику не понравилось, что в ее тоне он услышал оттенок любопытства.

— А ты как думаешь? Полагаю: «голод, убивать». А после «жрать», а если поблизости есть еще один волк-оборотень, то, наверное, «спариваться». — Он намеренно говорил гадости, чтобы нарождающееся в ней воодушевление не успело укорениться. — Ты полностью потеряешь контроль над собой. Я… я говорил с несколькими оборотнями. Большинство вообще не помнит первого превращения. На следующее утро они просыпались где-нибудь голыми и поначалу считали, что сошли с ума. — Он увидел, как она съежилась на сиденье. — Мне, правда, очень жаль, Лена. Но ты должна понять, что в таком существовании нет ничего хорошего. Ты станешь орудием тьмы, ничего больше. Все преимущества тут кажущиеся и скрывают истинную природу оборотня. А она животная.

Молчала она не очень долго.

— Странно, сколь многого мы, люди, не замечаем. С тех пор, как тварь меня укусила, мир… мир стал для меня интенсивнее. Я больше воспринимаю. Я чувствую запахи людей и предметов еще до того, как их увижу. Я почти могу видеть перед собой ароматы и легко их различаю. И, наверное, у меня ухудшается зрение. Зато я быстрее реагирую на движения и бегущих людей. Мне хочется броситься за ними следом, помериться с ними силами. Я стала импульсивнее, чем раньше… — Она подыскивала слова, чтобы выразить свои ощущения. — Почему оборотни одиночки? — неожиданно сменила она тему.

— Почему ты меня об этом спрашиваешь? — недоуменно отозвался Эрик. — Это же ты социобиолог.

— Ну да. Но когда речь заходит об этом виде, у меня нет опыта. — Лена рассмеялась. — Мне только что пришло в голову: а ведь им нужно дать научное обозначение. Например, lupus hominem anthrophagus.

— Среди них не все одиночки, — сказал Эрик. — В прошлые годы бестия, на которую мы охотимся, многократно пыталась создать что-то вроде семьи, но до сих пор нам удавалось вовремя ей воспрепятствовать.

Устраиваясь поудобнее, Лена подтянула ноги на сиденье и стала смотреть в окно на заснеженный ландшафт.

— Понимаю. Они ведут себя скорее как изгнанные из стаи альфа-звери. — Она вздохнула. — Надо думать, это проистекает из сознания превосходства. Поскольку они лучше остальных и, по меньшей мере, считают себя более сильными, а потому не терпят никого рядом с собой. — Нагнувшись, Лена достала из сумки блокнот и карандаш, перелистнула несколько десятков страниц, чтобы найти чистую. По всей видимости, она уже многое записала об оборотнях. — Они устраивают между собой поединки?

Эрик пожал плечами.

— Ничего не могу сказать.

— Возможно, когда один заходит на территорию другого, — вслух размышляла Лена. — Поскольку существует множество их разновидностей, не так уж невероятно, что время от времени случаются столкновения.

Он молчал. Чем больше он ей рассказывал, тем больше она хотела знать. В ней зарождалась увлеченность, которая ни к чему хорошему не приведет. В тишине бежали километры трассы. Лена писала, Эрик вел машину, и «порше» летел по автобану.

Поздно вечером они въехали в студенческий городок при клинике и нашли здание, где работал знакомый Лены.