Геннадий Башунов - Могильщик. Чёрные перчатки

  - Эта мелкая засранка ждала тебя, за что получит розгами. Иди, тебе никто не помешает.

  Сгорбившись, Велион вошёл в предбанник. Сбросив покрывало и штаны, он тяжело вздохнул и открыл дверь в баню. В лицо ударил горячий пар, наполненный ароматами мёда, хлеба и разных трав. Могильщик не очень любил горячую баню, но на дворе уже почти ноябрь, а долгое лечение так его доконало, что казалось, будто эта короткая прогулка по двору проморозила его насквозь. К тому же, помыться в кой-то веки самостоятельно было не менее приятно.

  Сжимаясь под горячими струями пара, тотенграбер вошёл внутрь и плотно закрыл дверь.

  Но Марва нарушила своё обещание. Когда достаточно пропотевший Велион слез с полка, намереваясь, наконец, помыться, дверь в баню отворилась, утаскивая наружу клубы пара. Могильщик вздрогнул, прикрываясь, но тут же сел спокойно. Не мальчик уже прикрываться. Как он и думал, к нему пришла Марва. Но снимать покрывало она не стала, а просто подошла ближе.

  Войдя, настоятельница осмотрела тотенграбера с ног до головы.

  - Ложись, - сухо сказала она. - Я тебя попарю.

  - Не надо...

  - Это для профилактики, кретин. Ты настолько ослаб, что тебя сейчас любая простуда свалит с ног, а долго ждать твоей крови я не собираюсь. Да и парить я тебя буду не обычным берёзовым веником.

  Велион послушно лёг на живот и, закрыв глаза, расслабился. Послышалось шипение жидкости о раскалённые камни, и в ноздри Чёрного могильщика ударил тяжёлый, но приятный запах, напоминающий аромат смолы с какими-то непривычными и экзотичными примесями. И почти сразу его спину ожгло веником. Париться тотенграбер не любил вовсе, но сейчас это было даже приятно.

  - Не спишь? - спросила через некоторое время Марва.

  - М-м? А, нет-нет... Не сплю.

  - Вот и молодец. Я брызгала на камни не очень-то... безобидный отвар, и тебе надо, чтобы его пары вышли из тебя, прежде, чем ты уснёшь, иначе кошмары тебе обеспечены.

  - Хорошо.

  - Тебя что-то смутило в Зарке? Или ты хотел, чтобы вместо меня пришла она?

  - Нет, просто... - Велион на миг задумался. - Почему она, да и ты называете меня Чёрным могильщиком?

  - А разве тебя зовут не так?

  - Так, но...

  - Откуда мы знаем это прозвище? Мы знаем многое, Чёрный могильщик. К тому же, ты не совсем чужой нам... человек. - Марва на миг замолчала. - Вставай, - буркнула настоятельница, изо всех сил огрев могильщика по заду веником.

  - Я ещё не помылся.

  - Окатись холодной водой и выходи. И никаких "но", делай, что сказано.

  Велион послушно поднялся с лавки, окатил себя холодной водой и вышел вслед за настоятельницей. Чистый и прохладный воздух буквально ударил в ноздри могильщику, ноги подкосились, и, тяжело навалившись спиной на дверь, он начал оседать на пол. Но упасть ему не дали. Кто-то подставил тонкое плечо и с неожиданной силой помог ему встать на ноги и дойти до лавки. Могильщик тяжело сел. В голове шумело, всё плыло перед глазами. Подняв глаза, он посмотрел на человека, помогавшего ему...

  Сердце на миг остановилось, а потом бешено забилось в груди. Перед ним стояла...

  - Виллита... - прошептал могильщик и протянул руки. - Виллита... - Он резко поднялся с лавки и шагнул к ней, вцепился руками в плечи, прижал к груди, а потом грубо и страстно впился своими губами в её губы. Пока длился поцелуй, Велион сорвал с неё мокрое покрывало, усадил на лавку, после опрокинул на спину, начала целовать шею, плечи, небольшую грудь, живот... Виллита стонала, выгибаясь всем телом, стремясь к нему, и тогда он вошёл в неё, забившись как в припадке, страстно, яростно, буквально кусая губы и шею, впиваясь пальцами в плечи и плоскую грудь. Виллита стонала, неумело отвечая на ласки.

  А потом всё замерло. Их мышцы напряглись до предела и расслабились. Могильщик тяжело застонал, а Виллита впилась в его плечо зубами, сдавливая крик...

  Велион тяжело лёг на лавку. Он засыпал и был не в силах бороться со сном. Счастье переполняло его, как минутами ранее переполняла страсть.

  Перед тем, как провалиться в сон, тотенграбер услышал сбивчивый, запыхавшийся голос Виллиты.

  - Я брызгала на камни не очень безобидный отвар, Чёрный могильщик... А теперь спи.

  И Чёрный могильщик спал.

  Велион давно не читал книг. Либо у него не было времени, либо ему попадалась редкостная чушь, вроде бессмысленных рассуждений "учёных-историков", ни разу в жизни даже близко не подходивших к могильникам, о причинах войны, её ходе и последствиях. Конечно, некоторые из них были вполне логичными, но крайне неправдоподобными: экономический кризис, вторжение извне, дворцовый переворот. Для могильщика ввиду его основной профессии каждая из этих теорий казалась бредом. Он в своё время получил неплохое образование и знал, что такое экономический кризис, но не понимал, как это явление может привести к тотальному уничтожению населения и, в большей степени, магов. Геноцид могло объяснить вторжение извне, но в этом случае вставал другие два вопроса: откуда же тогда появились завоеватели и куда ушли? На первый вопрос звучали невразумительные предположения о вторжении из джунглей севера ("Макаки, наверное, вторглись, - бурчал Квален, один знакомый маг могильщика. - И своими красными жопами всех передавили".) или откуда-то из-за островов Щита, что тоже выглядело бредом: сразу за самыми южными необитаемыми островами располагался ледяной щит, меняющий свои границы в зависимости от времени года, но не становящийся от этого ощутимо меньше, ибо он был бесконечен. Второй вопрос имел более вразумительные ответы (если, конечно, взять на веру всю эту бредятину о вторжении): уничтожены или ушли (маловероятно, но возможно - хотя, как уничтоженная армия могла разгромить ВСЕ города и уйти?), прижились (всё разгромили и остались жить на пепелище) или число вторженцев было невелико, и они вели только подрывную деятельность. К последнему ответу было близко предположение о перевороте. Переворот мог быть чем угодно: борьбой за власть или революцией, но ни то, ни другое не могло привести к таким разрушениям. Избирательные боевые действия в городах? Это на какой же войне такое видано? Историкам удалось найти несколько полей сражений военного периода (примерно 15-20 год до Новой эры, сейчас шёл год 61-ый), но на эпические битвы они никак не тянули даже по нынешним меркам: по оценкам в крупнейшем сражении участвовали от четырёх с половиной до семи тысяч человек.

  Но все эти доводы были для могильщика таким же бредом, как и опровергаемые ими теории, так как, по его мнению, в них не было ни малейшего смысла. У Велиона была другая теория, и основывалась она на ненависти. Он знал, что его засмеяли бы даже другие могильщики, поэтому держал эту теорию при себе. Да и не так уж давно она родилась, если честно.