Андрей Тепляков - Пустошь

— Ага. А тогда скажи мне, сколько из таких формальностей заканчивались пересмотром физики?

— Ты прав. Такое тоже бывает. Но редко.

— У меня предчувствие, Том!

— У тебя не предчувствие, а богатое воображение. Тебе просто не терпится посмотреть в лицо Господу Богу.

— Да. И я этого не скрываю!

— Я дам тебе бесплатный совет: не путай науку с научной фантастикой. Первое поможет тебе дописать диссертацию, второе — навсегда похоронит тебя, как ученого.

— Знаю, знаю. Только факты и ничего кроме фактов. Но за каждым научным достижением, тем более таким, всегда стоит что-то, чего мы никогда не сможем понять. Уже сама идея Большого Взрыва является прекрасным доказательством существования Бога. Акт Творения. Настолько грандиозный, что ни тебе, ни мне, ни всем нашим потомкам до сотого колена не понять.

— Я бы не стал смешивать науку и религию. Это нечистоплотно. Байка о том, что, когда ученые подойдут вплотную к моменту Большого Взрыва, они увидят лицо Божества, придумана писателями. К людям науки она не имеет отношения.

— Не согласен!

— Как хочешь.

Том откусил от булки и стал, не торопясь, жевать. Майкл продолжал кипятиться.

— Вы — лицемеры. Вы заявляете, что никакого Божества нет, а сами просто даете ему другое имя, отвечающее вашим собственным вкусам. Но это — не более, чем имя. Христиане называют его Господь Бог, мусульмане — Аллах, а вы — сингулярность. Это просто имя.

— Какой же ты болтун!

— Скажешь, я не прав?

— Не хочу вдаваться в демагогию.

Том доел свою булку и посмотрел на часы.

— Пора.

Майкл взглянул на электронный циферблат, установленный над входом в столовую.

«2:14 PM»

— Черт!

Он за один укус проглотил свою булку и вскочил.

— Передавай привет Господу Богу, — сказал Том Рашник.

— Непременно! Только бы не забыть спросить про выигрышные номера в воскресной лотерее.

Майкл вышел. Том, не торопясь, закончил свой ленч и взял оба подноса, намереваясь оставить их на ленте конвейера у противоположной стены.

— Майкл-Фантастик, — сказал он, усмехнулся и покачал головой. И ушел, оставив Анну и Майкла одних.

— О чем это они? — спросила Анна.

Майкл молчал и хмурился, выстукивая пальцами по столу какой-то веселый мотивчик.

— Майкл? Але!

— А?

— О чем они говорили? Ты что-нибудь понял?

Майкл сделал неопределенный жест плечами.

— В общих чертах.

— Что они затевают?

— Похоже, они хотят поставить какой-то эксперимент, который поможет им ближе подойти к сингулярности.

— К чему?

— Существует теория происхождения Вселенной. Согласно ей, вначале всего существовала сингулярность. Трудно объяснить, что это такое…

— Попроще.

— Постараюсь. Сингулярность — это точка, не имеющая размеров, потому, что еще не существует такого понятия — размер. Сингулярность — это потенция. Возможность, заключающая в себе все.

Майкл посмотрел на Анну и улыбнулся.

— Вобщем, на самом деле никто не знает, что это такое. Их цель как раз и заключается в том, чтобы поближе подойти к этому пониманию.

— Понятно. То есть не понятно… Но, понятно.

На этот раз улыбнулись оба.

— А что за взрыв?

— Тоже теоретическое понятие. Тот парень правильно сказал — момент Творения, когда сингулярность породила Вселенную.

— Да… Занимательно.

Анна посмотрела на часы. Те показывали «2:18 PM». Когда последняя цифра сменилась, столовая опустела. Лаборатория снова сделалась необитаемой. По крайней мере, на какое-то время.

— Похоже, у нас расхождение с местным временем, — сказала Анна. — Часы показывают два, а мне уже хочется ужинать.

Майкл посмотрел на свои.

— На моих почти восемь.

— Тогда я займусь ужином. Ты не против?

— Нет.

Анна полезла в рюкзаки.

Майкл встал и, засунув руки в карманы, медленно побрел по столовой. Голову он опустил так, что подбородок почти касался груди. Пару раз он стукнулся об стулья, будто слепой. Анна смотрела на него с тревогой. Сейчас он действительно напоминал ей приведение, блуждающее по покинутой Лаборатории. Одинокий и неприкаянный призрак науки. Похоже, на него опять нашло.

Как ни странно, эта мысль не испугала ее. Анна застыла, пытаясь проанализировать свои чувства. Майкл перестал казаться ей сумасшедшим. И то сходство с Хорьком, которое она ощутила и которое ее так сильно потрясло, казалось теперь не таким уж значительным. Хорек являл собой пример чистого безумия — помешательство без малейшей попытки анализировать. Он действовал рефлекторно, как зверь, подчиняющийся инстинктам, и именно это Анне не нравилось. Именно это ее пугало. Реакции Майкла были другие. За ними чувствовалось знание.

Те двое упомянули Бога. В их разговоре это прозвучало так непринужденно и даже обыденно, что не вызвало никакого отторжения. И, даже больше того, они успокоили Анну. Похоже, в интеллектуальных кругах божественные идеи весьма популярны. Нет ничего удивительного, что и Майкл примерял их к себе и тому, что с ними происходило.

В конце концов, какая разница, чем объяснять. Главное, чтобы объяснение работало.

Анна кивнула своим мыслям и вернулась к приготовлению ужина.

За едой Майкл продолжал хранить молчание. Его пальцы все так же барабанили по столу, выстукивая одну и ту же мелодию. Он ел автоматически, глядя на противоположную стену. «Если его сейчас спросить, что он видит, он не сможет ответить на этот вопрос. Потому что на самом деле смотрит куда-то внутрь себя», — подумала Анна.

— А тот молодой — твой тезка, — сказала она.

Майкл повернулся к ней, и лицо его немного прояснилось.

— Что ты сказала?

— Я сказала, что того, кто помоложе, тоже зовут Майкл. Он — твой тезка. Забавно.

— Да. Действительно.

Он снова отвернулся.

— Что тебя гложет?

— Пока не знаю. Что-то крутится в голове, но не могу ухватить. То, что мы сейчас услышали — очень важно.

— Почему?

— Подожди немного. Дай мне время подумать.

— Нет проблем. Судя по тому, что все часы здесь показывают одно и то же, времени у нас полно.

Майкл посмотрел на электронное табло над дверью и нахмурился. Его взгляд снова погас. Анна пожала плечами и вернулась к еде. Говорить с ним сейчас было так же бесполезно, как, например, общаться с кофеваркой.

Она убрала остатки трапезы и занялась своим спальным мешком. Несколько минут Анна бродила по столовой, держа его в руках, выбирая место, где на нее не наступит ни одно из местных приведений. Конечно, реальности в них — кот наплакал, но все равно неприятно проснуться и обнаружить, что кто-то стоит у тебя на голове.