Стивен Кинг - Полная тьма, ни одной звезды

— Нет, ты сам сделал себя.

Гудхью понизил свой голос и едва слышно заговорил.

— Хочешь знать правду? Женщина сделала этого человека. В Библии сказано, «Кто может найти хорошую женщину? Цена ее выше жемчуга». Как-то так. И ты нас познакомил. Не знаю, помнишь ли ты это.

Стритер почувствовал внезапное и почти непреодолимое желание разбить свою пивную бутылку о кирпичи террасы и засунуть зубчатое и все еще пенящееся горлышко в глаз своего старого друга. Вместо этого он улыбнулся, глотнул еще немного пива, а затем встал.

— Кажется, мне стоит нанести небольшой визит в уборную.

— Ты не покупаешь пиво, а только арендуешь его, — сказал Гудхью, и затем рассмеялся. Словно сам это только что придумал.

— Истинные слова, и так далее, — сказал Стритер. — Извини меня.

— Ты действительно выглядишь лучше, — сказал Гудхью ему в след, когда Стритер уже уходил.

— Спасибо, — сказал Стритер. — Дружище.

Он закрыл дверь ванной, нажал на кнопку замка, зажег свет, и впервые в своей жизни открыл дверцу аптечки в доме другого человека. Первое что попалось ему на глаза, весьма его обрадовало: флакон шампуня «Только Для Мужчин». Также было несколько бутылочек по рецепту.

Стритер подумал: Люди, которые оставляют свои лекарства в гостевой ванной просто напрашиваются на неприятности. Не то, чтобы было что-либо сенсационное: у Нормы было лекарство от астмы; Том принимает «Атенолол», лекарство от давления и использует какой-то крем для кожи.

Бутылка «Атенолола» была наполовину полна. Стритер взял одну из таблеток, сунул ее в карман джинсов для часов, и спустил воду в туалете. Затем он покинул ванную, чувствуя себя человеком, который только что пробрался через границу чужой страны.

Следующий вечер был пасмурным, но Джордж Эльвид все еще сидел под желтым зонтиком и опять смотрел «Инсайд Эдишн» по своему портативному телевизору. Главная история имела отношение к Уитни Хьюстон, которая потеряла подозрительное количество веса вскоре после подписания нового солидного контракта на запись альбома. Эльвид следил за этим слухом, заломив от волнения свои пухлые пальцы, и приветствовал Стритера с улыбкой.

— Как самочувствие, Дэйв?

— Лучше.

— Да?

— Да.

— Рвота?

— Не сегодня.

— Ешь?

— Как конь.

— И держу пари, что у тебя были кое-какие медицинские анализы.

— Откуда вы узнали?

— Я и не ожидал меньшего от успешного банковского служащего. Ты принес мне что- нибудь?

На мгновение Стритер подумывал уйти. Он действительно собирался. Затем он полез в карман легкой куртки, которая была на нем (вечер был прохладен для августа, а он был все еще слаб), и вытащил крошечный квадратик салфетки «Клинекс». Он поколебался, затем передал его через стол Эльвиду, который развернул его.

— Ах, «Атенолол», — сказал Эльвид. Он сунул таблетку в рот и проглотил.

Стритер открыл рот, затем медленно закрыл.

— Не смотри так удивленно, — сказал Эльвид. — Будь у тебя такая напряженная работа как моя, у тебя также были бы проблемы с давлением. И отрыжкой, которой я страдаю от внуков. Не стоит тебе этого знать.

— Что теперь будет? — спросил Стритер. Даже в куртке, он чувствовал холод.

— Теперь? — Эльвид выглядел удивленным. — Теперь ты начнешь наслаждаться своими пятнадцатью годами хорошего здоровья. Возможно двадцатью или даже двадцатью пятью. Кто знает?

— А счастье?

Эльвид удостоил его плутоватым взглядом. Это было бы забавно, если бы не неприветливость, которую Стритер увидел в нем. И возраст. В тот момент он был уверен, что Джордж Эльвид занимался бизнесом очень долгое времени, с отрыжкой или без нее.

— Счастье придет к тебе, Дэйв. И конечно к твоей семье, Джанет, Мэй, и Джастину.

Он говорил Эльвиду их имена? Стритер не мог вспомнить.

— Возможно, дети важнее всего. Есть старая поговорка о том, что дети — наш залог счастья, но на самом деле — это дети, взяли родителей в заложники, вот, как я думаю. Один из них мог бы умереть или стать калекой в несчастном случае на пустынном шоссе…, жертвой изнурительной болезни…

— Вы хотите сказать…

— Нет, нет, нет! Это не какая-то бестолковая моральная сказка. Я бизнесмен, а не персонаж из «Дьявола и Дэниэла Уэбстера». Все, что я хочу сказать, твое счастье находится в твоих руках и руках твоих близких. И если ты думаешь, что я собираюсь объявиться через два десятилетия или около того, чтобы, в конце концов, забрать твою душу в свой старый заплесневелый бумажник, тебе стоит подумать снова. Души людей стали жалкими и призрачными.

Он говорил, подумал Стритер, как лис, после того, как многократные прыжки доказали ему, что виноград был действительно и по-настоящему вне досягаемости. Но Стритер не собирался говорить это. Теперь, когда сделка была заключена, все, чего он хотел, это убраться отсюда. Но все же он медлил, не желая задавать вопрос, который был на языке, но зная, что придется. Поскольку подарка не вышло; Стритер большую часть своей жизни заключал сделки в банке, и знал выгодный обмен, когда видел его. Или когда он почувствовал это: слабое, неприятное зловоние, словно сожженное авиационное топливо.

Одним словом ты должен сделать грязное кому-то еще, если грязное должно быть снято с тебя.

Но кража единственной таблетки от гипертонии точно не делала грязного. Или делало?

Эльвид, тем временем, дернув, закрыл свой большой зонт. И когда он свернулся, Стритер увидел удивительный и приводящий в уныние факт: он вообще не был желтым. Он был столь же серым как небо. Лето близится к концу.

— Большинство моих клиентов полностью удовлетворено, совершенно счастливо. Это, ты хочешь услышать?

И это… и не совсем это.

— Я чувствую, что у тебя есть более подходящий вопрос, — сказал Эльвид. — Если хочешь ответ, бросай ходить вокруг да около и спроси. Дождь собирается, и я хочу оказаться в укрытии прежде, чем он пойдет. Последнее, в чем я нуждаюсь в своем возрасте, это бронхит.

— Где ваша машина?

— О, это был твой вопрос? — Эльвид открыто глумился над ним. Его щеки были тощими, совсем не пухлыми, а глаза сузились в уголках, где белизна незаметно перешла в неприятную — и да, это было так — злокачественную меланому. Он был похож на самого неприятного клоуна в мире, с наполовину удаленным гримом.

— Ваши зубы, — тупо сказал Стритер. — Они остры.

— Ваш вопрос, мистер Стритер!

— Том Гудхью заболеет раком?

Эльвид мгновение смотрел в изумлении, затем начал хихикать. Звук был хриплым, сухим, и неприятным — подобно угасающей каллиопе.

— Нет, Дэйв, — сказал он. — Том Гудхью не заболеет раком. Не он.