Стивен Кинг - Чёрный дом

— Я просто не верю своим глазам, — говорит Пэм. — Какой идиот развязал язык?

Как и Дэнни, она наблюдает за Нюхачом и его друзьями, несущимися к ним мимо стоящих автомобилей.

— Не знаю, но я бы с удовольствием вогнал свою дубинку ему в глотку. А потом отправился на поиски Уэнделла Грина.

— Тебе не пришлось бы долго искать. Его машина по очереди шестая. — Пэм указывает на красную «тойоту» Грина.

— Святой Боже, — выдыхает Дэнни. — Знаешь, я даже рад, что удастся пообщаться с этой мразью. Теперь-то я точно выскажу ему все, что о нем думаю. — Улыбаясь, он наклоняется, чтобы поговорить с юношей, сидящим за рулем «миаты». Юноша отъезжает, и Дэнни машет рукой водителю следующего автомобиля, наблюдая за Громобойной пятеркой, расстояние до которой стремительно сокращается. Поворачивается к Пэм:

— На этот раз, если Нюхач полезет на меня с кулаками или даже если мне покажется, что он собирается это сделать, клянусь Богом, я достану «пушку».

— Представляешь, сколько потом придется заполнять бумаг.

— А мне плевать.

— Ладно, составлю тебе компанию. — И Дэнни понимает, что она поддержит его, если он возьмется за оружие.

Водители, пытающиеся свернуть на проселок, не дают возможности следить за Нюхачом и его командой. Суровые лица за прозрачными защитными щитками и развивающиеся бороды говорят за то, что стычки не избежать. Сердце Дэнни Щеды ускоряет бег, а сфинктер напрягается.

Но байкеры проезжают мимо, даже не повернувшись, один за другим: Нюхач, Мышонок, Док, Сонни и Кайзер. Расстояние между ними и съездом с шоссе увеличивается с той же скоростью, с какой еще недавно уменьшалось.

— Черт, — вырывается у Дэнни, который не знает, испытал он облегчение или разочарование. Но смятение, которое вызывает очередной маневр байкеров — не проехав и пятидесяти ярдов, они разворачиваются, — говорит за облегчение.

— Пожалуйста, не надо, — шепчет Пэм.

Головы водителей и пассажиров стоящих автомобилей поворачиваются, когда байкеры вновь проскакивают мимо, на этот раз в направлении города, и на несколько секунд все звуки заглушает рев «харлеев». Когда он немного стихает, Дэнни Щеда снимает форменную фуражку и вытирает лоб. Пэм Стивенc разгибается, расправляя плечи, шумно выдыхает. Потом кто-то давит на клаксон, к нему присоединяются еще два водителя, и седоусый мужчина в джинсовой рубашке, показывая Дэнни какую-то бляху размером с четвертак, объясняет, что он — кузен окружного судьи и почетный член полиции Ла Ривьеры (сие говорит о том, что его никогда не штрафовали за не правильную парковку или превышение скорости), а потому имеет право ехать, куда ему вздумается. Усы расходятся в широкой улыбке: «Так что пропустите меня, патрульный, а потом займитесь своим делом».

«Мое дело — никого не пропускать», — отвечает Дэнни.

Ему приходится повторить эту фразу несколько раз, прежде чем почетный полицейский уступает место следующему водителю. Отослав прочь еще нескольких достопочтенных граждан, он оглядывает вереницу автомобилей, чтобы понять, как скоро ему предстоит послать куда подальше Уэнделла Грина. Конечно же, журналист должен быть на подходе. Но как только Дэнни поднимает голову, начинают гудеть клаксоны, а люди орут: «Пропусти нас! Эй, приятель, не забывай, что я плачу тебе жалованье! Я хочу поговорить с Дейлом, я хочу поговорить с Дейлом!»

Несколько мужчин вылезают из автомобилей. Они целятся пальцами в Дэнни, их губы шевелятся, но он не может разобрать, что они кричат. И тут же острая боль простреливает голову. Что-то не так, красной «тойоты» репортера нет. Что за черт? Неужели этот подонок вывалился из череды стоящих машин и поехал к «Закусим у Эда» по полю? Дэнни поворачивается, окидывает взглядом поле. Сердитые голоса и гудки бьют в спину. Нет ни красной, с помятым кузовом, «тойоты», ни Уэнделла Грина. Или этот мешок с говном отказался от попыток прорваться к полуразрушенной закусочной?

Несколько минут спустя пробка рассасывается, и Дэнни с Пэм думают, что успешно справились с заданием. Все четыре полосы шоссе № 35 пусты, обычное дело для субботнего утра.

Лишь один пикап катит мимо, направляясь в Сентралию.

— Не пора ли нам ехать туда? — спрашивает Пэм, кивнув в сторону развалин.

— Может, через пару минут. — Дэнни не торопится вновь вдохнуть аромат, которым благоухает бывшая закусочная. Он бы с радостью оставался на обочине шоссе до прибытия медицинского и технических экспертов. Что вообще происходит с людьми? Сам бы он, не колеблясь, отдал двухдневное жалованье, лишь бы не смотреть на разложившееся тельце бедной Ирмы Френо.

Потом до него и Пэм доносятся звуки, от которых им разом становится не по себе. Во-первых, шум автомобильных двигателей: на них накатывает новая волна зевак. Во-вторых, рев мотоциклов, доносящийся из-за полуразрушенной закусочной.

— К этому сараю есть еще одна дорога? — в изумлении спрашивает Дэнни.

Пэм пожимает плечами:

— Похоже на то. Но послушай… Дейлу придется самому разбираться с гуннами Нюхача, потому что нам хватит хлопот и без них.

— Это точно.

До тридцати легковушек и пикапов скапливается у съезда на шоссе, и они с Пэм видят, что в них люди более злые и настроены куда решительнее, чем те зеваки, с которыми они уже успели разобраться. Из последних автомобилей вылезают мужчины и женщины и направляются к двум полицейским. Водители автомобилей, которые стоят в голове колонны, кричат и размахивают кулаками. Какая-то женщина (невероятно!) привезла с собой двух детей-подростков. Они развернули полотнище, на котором написано: «НАМ НУЖЕН РЫБАК». Мужчина, приехавший в запыленном старом «кадиллаке», высовывает из окна написанный от руки плакат:

«ГИЛБЕРТСОН ДОЛЖЕН УЙТИ».

Дэнни оборачивается и видит подтверждение своей догадке: Громобойная пятерка таки пробралась к «Закусим у Эда» по объездной дороге, потому что четверо бородачей стоят в ряд, странным образом напоминая агентов Секретной службы, тогда как Нюхач Сен-Пьер о чем-то говорит с чифом. И выглядят эти двое как главы двух государств, обсуждающих торговое соглашение. Дэнни просто не понимает, как такое может быть, поэтому поворачивается к колонне автомобилей, к недоумкам с плакатами, направляющимся к ним.

Гувер Далримпл, старичок семидесяти одного года с козлиной бородкой, встает перед Пэм и начинает качать свои неотъемлемые права. Дэнни помнит его: шестью месяцами раньше Далримпл стал инициатором драки в баре отеля «Нельсон» и теперь, похоже, решил поквитаться. «Я не собираюсь говорить с вашим напарником, — кричит он, — и не собираюсь выслушивать его, потому что вашего напарника совершенно не интересуют права простых граждан».