Река – костяные берега - Полина Луговцова
— Мне кажется, там какой-то человек! — Она повернулась к Кольке.
Мальчишка в это время с тревогой смотрел на горящее село.
— Мне бы сбегать, родителей проведать! — Он оглянулся на брата, потом умоляюще обратился к Маше: — Побудь с ним недолго, ладно? Только глаз не спускай!
— Да, конечно. Беги!
Прежде чем уйти, Колька обошел вокруг звонницы, обозревая горные склоны, чтобы убедиться в отсутствии какой бы то ни было опасности, а заодно проверить, что медведь не собирается вернуться и снова покатить тележку куда-нибудь. Затем он расцеловал младшего брата в обе щеки, наказал «не капризничать» и вприпрыжку помчался вниз в сторону села.
А Маша снова посмотрела в сторону зарослей у подножия горы. Их насквозь пронизывали солнечные лучи: в гуще ветвей теперь никто не скрывался. Ее взгляд переместился дальше, к черному полю за горой, и выхватил мужской силуэт в черном плаще, удаляющийся в сторону леса, из которого они с Колькой недавно вышли, следуя за медведем. Из-за плаща человек сливался с полем, и, если бы не двигался, вряд ли бы ей удалось его заметить. Будто почувствовав ее взгляд, он остановился и обернулся. Лица на таком расстоянии было не разглядеть, но Маше показалось, что она узнала его по белой бороде, взметнувшейся от ветра. «Хозяин моторки из города? — подумала она растерянно, не в силах поверить в это. — Или ночной гость, приходивший в ракушечный домик Марьи? Но его только что тут не было! Мы бы заметили, когда смотрели на убегающего медведя». На ум пришли истории об оборотнях, и Маша вспомнила, что где-то слышала легенду о лесном боге Велесе, принимающем разные обличья: то седовласого старца, то огромного медведя, то заросшего шерстью великана с бычьей головой и сияющими рогами в форме полумесяца. Великан с рогами ей пока не встречался, но вот старец, появившийся в том месте, где только что исчез медведь, стоял и смотрел на нее прямо сейчас. Расстояние было слишком велико, но ей казалось, что она видит добрую улыбку, скрывающуюся под седой бородой.
За спиной настойчиво звякнуло, и, опомнившись, Маша бросилась к Лешке, все еще сидевшему в колоколе. Занятая своими мистическими домыслами, она совсем забыла о ребенке! Убедившись, что с малышом все в порядке, она оглянулась назад, заранее зная, что на этот раз в поле никого нет.
В это время Борис добрался до дома Звонаря, разрубив по пути немало речных гадов, попавшихся под ноги. Дом, который он увидел, назвать домом было уже нельзя: от него остался догорающий черный остов, по которому бегали слабые языки пламени. Если Звонарь не успел выбраться до начала пожара, теперь ему уже не помочь. На этой улице горело все вокруг — не только соседние дома, но и заборы, сараи, даже срубы колодцев. Некоторые постройки выглядели еще целыми — огонь совсем недавно добрался до них. Гадов нигде не было видно: наверное, уползли подальше от пожара. Раскаленный воздух обжигал легкие, густой дым выедал глаза и душил. Сквозь сизую пелену Борис бросил взгляд в сторону дома Щукиных: его угол облизывал огонь, но стекла в окнах были еще целы. В окне мелькнула человеческая фигура. Решив, что внутри осталась Нина и ей нужна помощь, Борис бросился туда, натянув на голову куртку и прикрывая лицо рукавом.
Входная дверь была закрыта, но не заперта, и легко распахнулась от рывка. Внутри почти не было дыма, и Борис начал жадно хватать ртом воздух. Отдышавшись, помчался по комнатам, но везде было пусто. Подумав, было, что вместо человека в окне двигалось отражение клубов дыма, он вдруг услышал скрип где-то наверху, а потом заметил лестницу и ноги какого-то человека, спускающегося с чердака. Вскоре показалось знакомое мальчишеское лицо, в котором Борис с радостью узнал пропавшего Кольку. Тот выглядел изможденным и перепуганным, но тоже был рад встрече.
— Не видел моих родителей? — спросил он после короткого приветствия.
— Нет. Наверное, они ушли в безопасное место, когда начался пожар.
— А почему его никто не тушит? Где, вообще, все люди?
— Да прячутся, кто где. Тут, кроме пожара, еще одна беда. Наверное, ты еще не видел, иначе бы не спрашивал.
— Что за беда? — Колька испуганно вытаращился.
— Ты не поверишь, пока не увидишь, так что почаще под ноги смотри. Где сильно горит, там их нет, а вообще, все село ими кишит.
— Да кем кишит-то?!
— Рыбами какими-то, вроде угрей, только больше гораздо. Кидаются под ноги и кусаются. Если упадешь, то вряд ли потом встанешь.
— Кидаются? Вот, блин! А я в поле Зяблика обглоданного видел, у него сапоги были рыбой забиты, только та рыба по-другому называется… Забыл! А, вспомнил: минога!
— Эта рыба в сапоги не влезет,— сказал Борис с усмешкой. — Такая тварь может сапог целиком проглотить!
— А как она без воды здесь очутилась? Летающая, что ли?
— Ползает, как змея. Так что под ноги смотри, не забывай!
В этот момент в комнате, в которой они стояли, лопнули стекла сразу в двух окнах, и под звон посыпавшихся осколков внутрь повалил дым.
— Надо выбираться! — опомнился Борис, хватая Кольку за рукав и увлекая к выходу. В сенях мальчишка притормозил, сорвал с вешалки что-то большое и шуршащее и, накинув на Бориса сверху, тоже нырнул под жесткую ткань.
— Батин брезентовый плащ! — пояснил он.
Прижимая полы плаща каждый со своей стороны, они выбежали из дома, промчавшись прямо сквозь пламя, полыхнувшее на них из распахнувшейся двери.
На улице кто-то кричал «Помогите!» жалобным старческим голосом. Борис приподнял над лицом край плаща и оглянулся: в дыму между заборами маячила человеческая фигура. Несмотря на плавящийся от жара воздух, Борис ощутил озноб, узнав ведьму Двузубову. Она ползла по земле, как заморенная улитка, и стонала. Заметив его взгляд, старуха остановилась и протянула руку, взмолившись о помощи. Колька тоже увидел ее и понял, кто это.
— Пошли отсюда! — сказал он Борису, увидев, что тот колеблется.
— Она сгорит или задохнется, — возразил тот, не двигаясь с места. А потом неожиданно потянул Кольку в другую сторону от выхода с улицы, к бабке. — Давай поможем ей. Хоть и ведьма, а тоже человек!
— С ума сошел?! — воскликнул Колька, заходясь в кашле от дыма, но послушался: деваться было некуда, ведь брезентовый плащ был один на двоих, а длинные языки пламени тянулись к ним от заборов с
