Риданские истории II - Виктор Александрович Авдеев
И вдруг Лоуренс почувствовал, что устремляется куда-то вниз, во мрак. В один миг потеряв точку опоры, он почувствовал странную легкость во всем теле вместо нестерпимой боли, как это было в момент превращения в сгусток мерзкой скверны. Он вдруг обернулся воробьиным перышком, однако падал вниз с такой скоростью, будто весил не меньше каменного валуна, отколовшегося от какой-нибудь скалы.
Через мгновение полет стал замедляться, и Лоуренс, плавно приземлившись, оказался лежащим в сухой грязи. В нос ударил запах затхлости и сырости. Где-то впереди тускло горела зажженная свеча, и Лоуренс в полном смятении огляделся вокруг. По чьей-то страшной воле он оказался заточен в узком тоннеле. Нет, скорее в земляной норе. Справа и слева из земли торчали черные корни деревьев, похожие на тоненьких змей. Повсюду ползали мелкие насекомые. Жирные округлые жуки, длинные ворочающиеся черви и мерзкие пауки на тоненьких лапках. С отвращением Лоуренс попытался подняться, но ударился головой о потолок и вновь упал на живот. Крупицы земли просыпались ему на волосы и за ворот пижамы. Холодок пробежал по его спине. Он решил подползти к свече, перебирая руками и ногами. Вдруг его правая нога зацепила какой-то предмет. Лоуренс обернулся назад и увидел шахтерскую кирку, такую же, какая была при старике, что вылез из стены его гостиной. Вспомнив о нем, Лоуренс поморщился. Сама мысль о том, что происходит с ним сейчас, казалась каким-то неистовым бредом.
— Хорошо. Пусть это будет сон очень похожий на явь, — буркнул он, пытаясь унять в себе дрожь, что стучала по его телу крохотными молоточками. — Раз не получается проснуться, значит, придется исполнить свою роль, какой бы умопомрачительной она не казалась.
Лоуренс взял в одну руку кирку, другой схватил свечу и пополз вперед, пытаясь не замечать снующих перед его лицом омерзительных насекомых.
Коридор петлял как пьяный, вправо и влево, вниз и вверх. Кое-где на пути встречались булыжники, и тогда Лоуренс пытался выкорчевать их из земли киркой, чтобы протиснуться вперед. Если камни сидели слишком глубоко, он рыл в земле обход вокруг них и раскидывал землю по сторонам, освобождая для себя проход. Так он продвигался все дальше. Стук кирки о камень напомнил ему звуки, которые он слышал за стеной в своем доме по ночам.
Вскоре тоннель в последний раз повернул вправо и стал уверенно уходить вверх. Когда свеча истлела на одну треть, Лоуренс в замешательстве остановился перед поросшей мхом каменной преградой, испещренной горизонтальными и вертикальными линиями.
— Хм, похоже на старую кирпичную кладку, — проговорил он и ударил в бетонный шов острием кирки.
Цемент оказался крепким. От удара была лишь высечена искра — не более того. Тогда Лоуренс размахнулся, на сколько позволяло пространство тоннеля, и ударил в кирпич. И от него откололся кусочек. Это слегка обрадовало мистера Торбина, и он принялся колотить по нему, вгрызаясь все глубже и глубже в стену.
Свеча уменьшилась на две трети, и вот настал момент, когда острие кирки прошло кирпич насквозь. Лоуренс выдернул орудие и припал к отверстию глазом, пытаясь разглядеть, что сокрыто от него по ту сторону баррикады. Но он увидел лишь лунную мглу, серые неопределенные очертания каких-то предметов. Тогда Лоуренс, ободренный маленькой победой, с новыми силами принялся разбивать стену, отчаянно круша кирпич за кирпичом до тех пор, пока в каменной преграде не образовалась достаточно большая брешь. Оценив ее размеры, Лоуренс пришел к выводу, что пролезет сквозь нее.
Он просунул голову по плечи в проем и увидел какую-то комнату. Она напоминала ему его же гостиную с похожей, хоть и тускло освещенной мебелью. Но он недолго задумывался над этим. В лицо ему дыхнула приятная свежесть, закружившая голову. После нескольких проведенных часов в затхлом земляном тоннеле, свежий кислород показался ему прекрасным нектаром цветов из чудесного сада. Он зажмурил глаза и с удовольствием вдохнул еще раз. В последний раз.
Раскрыв глаза, он вдруг увидел в полумраке чьи-то ноги перед своим лицом. Он повернул шею вверх так, чтобы разглядеть хозяина и в ужасе раскрыл рот. На Лоуренса глядела точная копия его же самого в такой же пижаме. Только глаза были черными, холодными и злыми. В руках его двойник сжимал садовую лопату, поблескивающую в лунных лучах, проникающих в гостиную через просторное окно.
— Ты готов отправиться в пустоту, червь? — презрительным тоном проговорил тот.
— А-а-а? — лишь прохрипел Лоуренс, а через мгновение его отрубленная голова, так и не закрыв рот, покатилась в недра земли, и обмякшее тело поползло вслед за ней.
В глазах нового Лоуренса засияли крохотные звезды, а на его лице вспыхнула зловещая улыбка. Сжимая в руках окровавленную лопату, он промолвил в полумрак:
— Скоро придет эра Тьмы, но жалкие Риданцы к тому времени все до единого отправятся по своим вонючим норам! Они не заслуживают чести жить среди нас!
Вспоминая об этом, обновленный Лоуренс допил из кружки остывший кофе. После того, как он залез в тело мистера Торбина и завладел его сознанием, воспоминаниями и чувствами, ему с отвращением пришлось несколько дней выполнять еще и его обязанности и ждать, когда его призовут Оттуда. Но зов не приходил.
Сквозь щелки в жалюзи проникал оранжевый свет от клонившегося к горизонту солнца и осыпал золотыми лучами кабинет. За дверью послышался гомон и шум. Офисные клерки засобирались домой — рабочий день был окончен.
Дверь в кабинет слегка приотворилась, и в образовавшуюся щелку просунула свою голову Афелия. Напомнив о том, что рабочий день завершен, она махнула рукой и ушла. Лоуренс сидел за столом с мрачным видом и монотонно раскачивался влево-вправо в своем крутящемся кресле, даже не удостоив ее своим вниманием. Внутри него кипела кровь, присутствовало странное возбуждение, что вот-вот его призовут и тогда… Что будет тогда, он еще не знал, но не сомневался в том, что грядут большие перемены! Он был рожден всего несколько дней назад, но внутри него уже бушевала лютая ненависть к людям, неудержимая злоба и дикая жестокость. Он хотел бы выплеснуть наружу тот огонь, что сжигал его изнутри, но он не был уверен, что ему будет дозволено делать все, что он пожелает. Склонив голову как раб, он прислушивался к себе, смиренно ожидая своего часа.
И в этот вечер наконец он услышал в своей голове настойчивый, шелестящий голос, который указал ему дальнейший маршрут. Поднявшись с кресла, Лоуренс покинул кабинет и через минуту уже двигался по улочкам Ридана на своем автомобиле. Пересиливая в себе безразличие ко всему, что
