Николай Берг - Ночная смена. Остров живых

А мои фонарики где?

А нету, в оружейке лежат.

От я — молодец!

По стенке вжикает еще раз.

Сверху опять начинает бахать стрелок, в ответ у самой двери подъезда зубодробительно рвется еще одна граната. Дверь перекашивается, сыплются шурша по фасаду стекла соседних окон…

Еще сейчас нам гранатку — и приходи кума любоваться.

— Все, идем квартиру чистить! Прикрывай со спины — рычу Тимуру.

И прижав к автомату брелок с ключами, дергаю в квартиру. Света от брелка — чуть, но что есть. Все ж не полная темнота. В квартире вроде пусто — бедная обстановка, характерные для хрущевки малюсенькие комнаты, грязища — то ли тут алкаши жили, то ли нарки — на кухне сразу и не поймешь, засрано все многолетне, слоями.

Тимур просто как-то по-девчачьи взвизгивает, не успеваю повернуться, как в меня вцепляются две лапы, вырваться не удается никак, хотя делаю, как учили — резко присел, потом так же резко вскочил. Вскочить мне не удается, тот, кто меня держит, тут же наваливается на меня сверху и вместо того, чтоб вскочить валюсь на спину. А эта гадость давит сверху, неотвратимо, как бетонная плита. А я только и могу, что пытаться подставить под зубы каску. Не выдраться — цепко держит, как железо лапы. Автомат бесполезно зажат между нами, пистолет в кобуре оказался где-то на заднице и сейчас всей пользы от него — в крестец впился.

Туша на мне все активнее.

Вертит гад мордой, клацает зубами и отжимает и отжимает мне голову, шея не выдержит, откину голову — и все.

Вцепится в лицо — конец.

Становится чуть полегче — я пытаюсь спихнуть тушу, но не получается, а тут чувствую, что кто-то топчется рядом — и туша чуть легче становится. Догадываюсь — парнишка пытается с меня зомби стянуть. Вот дурак, ага, в потягушки играть будем — только результат убогий, зомбак повыносливее нас обоих будет.

— Стреляй! Стреляй черт тебя дери! Стреляй! — хриплю остатками воздуха.

— Куда? На тебя же все польется!

— Черт с ним. А так не удержу, скорее же, твою поперечину вдоль об косяк!

Еще хуже становится — туша наваливается тяжелее, чем раньше и разгибает мне шею, сволочь вонючая. Что там этот чертов Тимур делает?

Века проходят, а он все возится с чем-то.

Наконец рядом почему-то на полу практически бахает выстрел, но туше хоть бы хны.

— Ты… сво… лочь… ско…ро?

Скашиваю глаза в сторону выстрела. Из окон от разгоревшейся в полную мощь санитарной буханки падает чуток красно-оранжевого света и этот свет бликует на ТТ, который напарничек видимо просто уронил на пол. Оттого тот и бахнул.

— Сейчас, сейчас! В голову стрелять?

— Дааа…

Тушу дергает вбок, почти спихнув с меня. Грохает несколько выстрелов, на третьем или четвертом зомби странно мякнет, словно его тело превращается в жижу. Только выбираться мне из-под него очень непросто, хотя взъерошенный Тимур и помогает как умеет, стараясь на замазаться щедро разбрызганной из разбитой башки мертвеца мерзотной грязью.

Очень хочется блевануть. Я уже практически начинаю это делать, но как-то очень не вовремя вспоминаю, что пока я тут буду эгоистично развлекаться, может произойти куча событий. Во-первых, стрельба не смолкла, стала слабее, но не смолкла. Во-вторых, еще одна граната бабахнула неподалеку. В-третьих, на лестнице лежат двое необработанных раненых. И черт меня дери пополам — в-четвертых, на меня добротно брызнуло, вылилось, вывалилось и всяко разно еще попало трупного материала от висевшего надо мной зомбака. И если эта ихорозная жижа попадет на свежую царапину или на слизистые, а у меня их на лице как-то сразу много получается, этих самых слизистых оболочек, то как бы самое время заскулить. А если еще и микротрещинки там или ссадинки…

Так, блевать отставить, аж глотку перехватило от страха. Что делать? Вот вопросец!

Автомат долой, сумку долой, лифчик — разгрузку долой, куртку долой, каску долой, перчатки? Перчатки пока оставим, сейчас из сумки дезраствор достать… Стоп, стоп, лезть грязными перчатками в чистую сумку — это дикость и хамство.

Ага, вот топчется субъект с чистыми руками!

— Тимур, открой сумку, достань…

Э, а что достань? Есть йод. Не катит. Есть спирт. Есть зеленка. Зеленки мало. И как-то оно не того потом будет, хоть дохлому с зеленой мордой, хоть живому… Решено, спирт. И вату! Эх, жаль, перекиси водорода нет — она то тут была бы в самый раз, да мне как-то влом показалось таскать, голова садовая.

Парень мнется, потом брезгливо какой-то валяющейся на полу не то шариковой ручкой не то еще чем-то — вижу плоховато в темноте — откидывает крышку сумки. Несколько активнее — благо я на него рычу злобно, тянет флакон со спиртом, отрывает пласт ваты от рулона.

Получаю холодящий ладони мокрый шмат ваты, гоню парня втащить в квартиру раненых и тру лицо, но аккуратно тру — не хватает только для полного счастья самому поранить кожу и втереть туда гажу. Так. Вроде ощущения были брызг на подбородке, выше — на каску полетело. Теперь вату сложить — и еще раз. Где флакон? Ага, вот из сумки горлышко торчит, поблескивает… Рот прополоскать и… Что он там орет? Блинский деготь — так стрельба-то у дверей, туды ему качель! Автомат тереть не успею. А, он все равно ниже был, не должно бы попасть, считать условно стерильным!

Выскакиваю из комнаты — глаза в темноте чуток пообвыклись — вижу, что парень втянул одного раненого и корячится в дверях со вторым. Очередь бьет неожиданно как прутом по нервам — раненый корчится и протяжно стонет, я просекаю, что это он и стрелял — а стонет от боли — отдача его тряхнула. Волоку первого из прихожей, Тимур уже его топтать стал, волоча второго. Так, втащил, благо тут не царские покои — в хрущевке такое ощущение, что из кухни можно спокойно дотянуться до спальни. Что с дверью?

Неосторожно высовываю башку на лестницу. Тут же несколько пуль врезаются в стенку, правда, далековато от меня. А от двери на улицу осталась смешная и нелепая фигня. Но видно не очень хорошо — и дым с улицы и пыль от побитых пулями стенок.

Время, выиграть время — мне нужно время, двое раненых — это очень много на одного и сразу. А мы вот так — высовываю ствол автомата и очень стараясь, отсекаю две ровненькие очереди по три патрона. Восчувствуй, враг, мы тут себя в руках держим!

Не знаю — подействовало это на врага или нет, но я как-то успокоился.

Сверху кто-то долбает не торопясь одиночными — Ильяс? Капитан?

Ладно, время — дороже денег. Гораздо.

Так. Сумка. Резиновые перчатки. Отлично, что я их спецом положил отдельно. Нащупал сразу. Света бы хоть чуть-чуть, хоть самую малость! Брелок, где-то тут со связкой ключей валяется.