Саймон Грин - Город, где умирают тени

— Премного тебе благодарен, Нэйт. Утешил.

Оба невесело усмехнулись, затем Голд поднялся на ноги; следом поднялся и Кэллеген и проводил его из кабинета в прихожую. У порога Голд чуть помедлил, будто подыскивая, что бы такое сказать на прощание — мужественное и многозначительное, — но в конце концов просто улыбнулся, пожал Кэллегену руку и вышел. Священник стоял и смотрел, как Голд медленно шел к своей машине, потом закрыл входную дверь и вновь в задумчивости поджал губы. События развивались гораздо быстрее, чем он предполагал. Вернувшись в кабинет, Кэллеген сел за письменный стол — именно здесь он по обыкновению выстраивал и упорядочивал свои мысли, когда писал проповеди: всякий раз, когда ему предстояло прийти к какому-либо серьезному решению, он предпочитал делать это сидя.

Кэллеген выдвинул нижний ящик стола и вытащил оттуда девственно белый телефон. На первый взгляд аппарат был как аппарат, единственное, что его отличало от обычного телефона, — он не был подключен к городской телефонной сети, и священника уверили в том, что подслушать разговор по нему было не под силу никому — ни технарям, ни волшебникам. Тем не менее Кэллеген каждый раз с большой нерешительностью пользовался им. Это же, в конце концов, Шэдоуз-Фолл. Тихонько вздохнув, он поднял трубку. Гудка не было — лишь едва слышное жужжание, а затем кто-то назвал его имя.

— Да, это я, — сказал он в трубку, и тут же понял, что ляпнул глупость. Ну конечно это он, никто, кроме него, по этому телефону не в состоянии что-либо услышать. Так был устроен аппарат. — Вы должны предостеречь ваше начальство: обстановка в городе выходит из-под контроля. Если вы не поторопитесь с началом вторжения, то потеряете преимущество фактора неожиданности. Ваше имя не сходит с уст всех прорицателей города. Они пока не знают, что оно означает, но оставаться в неведении им суждено недолго. Кроме того, обилие необъяснимых факторов может помешать исходу операции. Главные: это убийства и возвращение Джеймса Харта. На данный момент он исчез, однако существует угроза вмешательства в дела города со стороны Фэйрии.

— Есть ли вероятность вашего разоблачения? — спросил голос на другом конце. Не похоже, чтобы собеседника очень заботил ответ на заданный вопрос.

— Не знаю. Я очень рисковал, тайком переправляя сюда вашего человека, и еще больше, когда готовил «прорехи» в системе защиты города, так что можете присылать за ним вертолет. Вы должны были предупредить меня, что это убийца!

— Знать этого вам не следовало. Не высовывайтесь — и останетесь невредимы. Повторите вашу информацию о Фэйрии. Они задействованы в обороне города?

— Не знаю. Возможно, будут чуть позже.

— Вот это совершенно ни к чему. Эти дьяволы могущественны и непредсказуемы. Позже мы эльфами займемся и искореним их, однако сейчас не время.

— Они порождение тьмы, — подытожил Кэллеген. — И не в силах устоять перед крестоносцами Всевышнего.

— Разумеется. Однако, когда начнется вторжение, они могут нанести очень серьезный урон нашим силам. Мы не можем себе позволить провалить наступление. Делайте все что сможете, чтобы предотвратить получение городом помощи от Фэйрии. Осталось недолго. Мы скоро придем, и тогда падут пред нами все демоны и порождения их. Мы крестоносцы, избранные Господом солдаты, и никто не в силах устоять перед нами.

Шин Моррисон сунул голову в снежную круговерть пластикового сувенира и чуть не задохнулся от резкого холода. Пурга его подхватила, и он полетел вниз. А далеко внизу, искрясь под неизвестно откуда взявшимся в ночи светом, лежала укутанная снегом равнина. Шину удался короткий судорожный вздох, и стужа, ворвавшись в легкие, снова пронзила его ледяным клинком. Моррисон стиснул зубы и сконцентрировался на том, чтобы постараться обратить свое падение в контролируемый прыжок. Земля по-прежнему была далека, но он уже проделывал этот путь — значит, должно получиться и сейчас. Насколько помнилось ему с прошлого раза, приземление обещало быть отнюдь не мягким и довольно болезненным, но не настолько, чтобы ноги отнялись и были бы не в состоянии унести хозяина с места посадки. А это главное.

Дедушке-Времени и в самом деле было плевать на незваных гостей. Помимо «затяжного прыжка» у него были и менее утонченные способы обескураживать людей, но Моррисон не волновался. То есть, конечно, волновался, но не особо. Шин вдруг нахмурился, заметив, что воздух вокруг него стал будто бы уплотняться, замедляя падение. Поначалу он подумал, что Время смилостивился и решил избавить гостя от некоторых трудностей. Но через несколько мгновений до него вдруг дошло, что падение не замедлилось, а прекратилось вовсе, и теперь он практически завис на полпути к земле, вздрагивая от тычков штормового ветра.

Напряженно вглядываясь в пляску вьюги, Шин собрался с силами, перевернулся головой вниз и поплыл к земле. И белая равнина вдруг с нарастающей скоростью стала подниматься ему навстречу. В последние годы Моррисон кое-чему научился у эльфов — в основном силе воли и решительности. И немножко — волшебству. Внезапно буран перед ним расступился, и лицо со всего маху встретилось с землей.

Толстый слой плотного снега смягчил удар, тем не менее прошла минута-другая, прежде чем Моррисон нашел в себе силы выкарабкаться из ямы, пробитой его телом. Стоя на ледяном ветру, он крепко обхватил себя руками, пытаясь сохранить в теле хоть немного тепла, и огляделся. Невдалеке — будто маяк — манил к себе Пантеон Всех Святых. Никуда Пантеону не деться от него, как бы Время ни старался. В галерее Инея Дверь в Вечность звала барда — как звала всех тех, кто должен был через нее пройти, но не сделал этого. Моррисон побрел к Пантеону — так усталая лошадь бредет к родному стойлу. Частичка Шиновой души поразилась, насколько сильный отклик в ней находит этот зов, будто она, эта маленькая частица, страстно желала пройти через Дверь и обрести покой. Моррисон безрадостно усмехнулся. Покой откладывается. Есть сейчас дела поважнее.

А буран ярился все круче. Да только не в силах бурану остановить его. Он так долго шел сюда, к Дедушке-Времени, чтобы задать ему несколько крайне срочных вопросов. Почему, например, некто, располагающий властью, мощью и ресурсами Дедушки-Времени, до сих пор не в состоянии отыскать или хотя бы идентифицировать убийцу, терроризирующего Шэдоуз-Фолл. И почему Время не предостерег город о появлении Беса. Или как там его. И самое главное: когда, в конце-то концов, Время собирается приподнять свою замшелую задницу и сделать хоть что-нибудь полезное!

Моррисон хотел сказать ему без обиняков, что он и другие горожане не собираются сидеть сложа руки и терпеливо ждать, пока старик соблаговолит пошевелить пальцем. У народа есть кое-какие планы, как своими силами защитить город. Например, «спустить с цепи» Фэйрию.