Андрей Тепляков - Антитело
«С нами Бог. Он дал знак»
Лес. 7 часов 55 минутСмрадный мушиный рой вдруг единым порывом взметнулся вверх и рассыпался в воздухе на мириады черных точек. Лиза испуганно обернулась, но никто их не преследовал. Стена леса была мрачна и недвижима.
В доме скрипнула дверь, и на пороге появился Глеб. Он махнул им рукой.
— Быстрее! — крикнул он. — Заходите в дом!
Ферма. 8 часов— Настя, деточка моя! Господи!
Лиза вцепилась в дочь, заливая ее слезами.
— Больше так не делай! Никогда! — крикнула она.
В двери, ведущей на лестницу, показалась Аленка. Она возникла, словно привидение — бледная, худая и безмолвная. На миг все замолчали, глядя на нее со страхом и жалостью.
— Девочка…, - пробормотала Лиза.
— Мам, я должна ее увести. Глеб вам все расскажет. Не нужно, чтобы Аленка слышала.
— Я все знаю! — заявила Аленка.
— Что ты знаешь, милая?
— Все! Про маму, и про папу. И про нее, — девочка указала на знахарку. — Все знаю.
— Алена, — сказала Настя и замолчала. Она не знала, что добавить и с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться.
— Папа не виноват. Он не хотел. Это не он сделал.
— А кто сделал? — спросил Глеб.
Девочка не ответила. Только в глазах у нее промелькнуло выражение, странное настороженное, словно она к чему-то прислушивалась. И вдруг лицо ее сморщилось, губы изогнулись и задрожали. Аленка села на пол и заплакала, громко и безудержно, судорожно всхлипывая и размазывая по щекам слезы.
— Отпустите пааапу! — рыдала она. — Хочу к пааапе!
Она внезапно вскочила, оттолкнула склонившуюся к ней Настю, обвела прихожую диким взглядом и выкрикнула.
— Мама!
Девочка сорвалась с места и бросилась в гостиную. Никто не пошевелился. Спустя секунду Настя бросилась за ней.
— Вот тебе и пирожки с котятами…, - протянул Борис.
— Она не в себе, — сказал Анатолий.
— Идемте на кухню, — предложил Глеб. — Нужно поговорить.
Они устроили Анну на диване, где до нее лежал Сергей, а сами собрались за столом.
— Давай, мы слушаем, — сказал Борис.
Глеб потер щеки и начал.
— Все началось с того, что мы с Аленкой пошли в лес смотреть на водопад…
Пока он говорил, на кухню вернулись Аленка с Настей. Девочка больше не плакала и выглядела спокойной, даже отстраненной. Они устроились в углу на табуретке и тоже стали слушать. Глеб начал свой рассказ со странных событий в лесу, рассказал о появлении тумана и противостоянии двух непостижимых сил, между которыми они все оказались. Рассказал о загадочном поведении Аленки и своих исследованиях в библиотеке. Когда он перешел к появлению Степана, среди слушателей возникло недоверчивое движение. Глебу не поверили, но он был готов к этому. Ведя рассказ, слушая его в собственном изложении, он и сам удивлялся тому, как фантастично он звучит. Он подробно остановился на фотографиях, сделанных на поляне и даже пообещал показать их потом в качестве доказательства. Едва он закончил, как Анатолий встал и сказал:
— В жизни не слышал такого бреда!
— Да уж, — согласился Борис. — Звучит, так себе.
— Это еще не все, — Настя тоже встала и, глядя на отца, сказала. — Я тоже кое-что добавлю.
Убежище. 8 часов 21 минутаОни парили в бескрайней белой пустоте, сидя в вершинах невидимого треугольника: Анна, Аленка и Степан. Пока на кухне шло совещание, они собрались здесь, чтобы принять свое решение. Все, что говорили Настя и Глеб, не представляло для них никакого интереса — все это было известно и давно пройдено. Они искали не объяснения, а способ борьбы.
— Нельзя оставлять все как есть, — сказал Степан. — Это принесет большие беды.
— А что мы можем сделать? — спросила Анна.
— Кое-что мы можем. Но нам потребуется их помощь.
— Но мы не можем говорить с ними.
— Можем, — Степан указал на Аленку. — Она может.
— Я могу. Но я…
Образ Аленки замерцал и сделался менее плотным. Она испуганно посмотрела на знахарку. Та опустила голову, замерла и через секунду то, что захватило девочку, отступило.
— У нас мало времени, — сказала Анна. — Я не могу удерживать это долго.
— Да… Мало…
Степан задумался.
— Выбор у нас небольшой, — сказал он, наконец. — Поляна — вот сердцевина зла. Поляна и деревья на ней. Это жилы, по которым течет его жизнь. Если срубить их, дьявол умрет.
— Это действительно так? — спросила Анна. — Откуда ты знаешь.
— Знаю. Я часть его и знаю.
Он снова показал на Аленку.
— И она знает.
Знахарка посмотрела на нее. Девочка кивнула.
— Но как это сделать?
— Они сделают. Они пойдут на поляну и срубят деревья!
— Им не пройти.
— Они могут пройти, если с ними пойдет ребенок.
— Нет! Я не дам свою дочь!
Степан досадливо мотнул головой.
— Глупая тетка. Ничего ты не потеряешь — не тронет дьявол твою девочку, потому что нужна она ему. Она — щит для остальных, а вторая девушка будет им глазами. Пусть посылает свои мороки, она видит сквозь них. Я одного только боюсь, он зверье пустит. Тут уже им самим не справиться.
— Его надо занять, — сказала Аленка.
— Что?
— Отвлечь.
Степан с сомнением покачал головой, а потом лицо его вдруг прояснилось.
— Огонь! — сказал он. — Мы подожжем лес!
Ферма. 8 часов 30 минут— Ну и что мы имеем с гуся? — спросил Борис.
— Да ну — бред это все, — с досадой сказал Анатолий. — Зачем мы это слушаем?
— Мы можем выделить факты, — сказала Настя. — Во-первых, мы знаем источник всего этого — поляна в лесу. Во-вторых, здесь заболевают люди и заболевают очень тяжело. В-третьих, что-то есть в этом лесу, и оно способно гипнотизировать людей, не давая им пройти.
— Мы прошли, — сказал Борис.
— Вас пропустили, — заметила Аленка.
Все удивленно уставились на нее.
— Кто? — спросила Настя.
— Степан.
— Девочка бредит, — тихо сказала Лиза.
— Погоди-ка, — остановил ее заинтересованный Анатолий. — Что ты знаешь?
— Я знаю все.
— Что все?
— Все. Спрашивайте.
Они смотрели в ее сосредоточенные карие глаза и не знали, как себя повести. Перед ними стояла, переплетя пальцы тонких рук, маленькая измученная девочка. Здесь рядом, в доме, лежала в глубокой коме ее мать и связанный отец, а девочка смотрела на них и ждала вопросов, будто ей было все равно, живы они или нет. Это было вопиюще неправильно, неестественно, чувства взрослых путались, и они не знали, что сказать. Девочка выглядела бездушным устройством, для которого нет никаких прочих целей, кроме одной единственной. Еще не сказав ни единого слова, она сама являлась веским аргументом в пользу всего, что рассказывали Глеб и Настя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});