Стефани Майер - Полуночное солнце

Она считала себя обыкновенной? Считала себя не идущей ни в какое сравнение с моей выдающейся персоной?! В чьём понимании? Глупых, тупых и слепых людишек вроде Джессики или мисс Коуп? Да как же она могла не осознавать, что она — самая прекрасная... самая исключительная... самая... Слова какие-то бесцветные, маловыразительные... Разве такими словами надо было говорить о ней?!

А она, похоже, и не догадывалась...

— Знаешь, ты, наверно, не способна ясно увидеть себя со стороны, — заговорил я. — Да, признаю, насчёт "всякой гадости" ты, конечно, попала в яблочко. — Я невесело рассмеялся. Само собой, ничего смешного в преследующем её злом роке я не усматривал. А что касается неуклюжести, то она действительно была комичной. Лично у меня она вызывала лишь чувство умиления.

Если я просто скажу, что она прекрасна, как внутри, так и снаружи, — поверит она или нет? Скорее, не поверит. Наверняка, её больше убедит, если я просто приведу одно чисто практическое пояснение:

— Но если бы ты только слышала, что о тебе думал абсолютно каждый парень в твой первый день в этой школе!

Ах, какие надежда, трепет и желание были в их мыслях! И как быстро они превратились в неисполнимые фантазии! Неисполнимые, потому что она не хотела никого из этих парней.

Я был единственным, кому она сказала "да".

Каким, должно быть, довольным собой я сейчас выглядел!

На её лице появилось удивлённо-недоверчивое выражение.

— Что-то мне в это верится с трудом, — проворчала она.

— Ты совершенно необыкновенна! Хоть один раз можешь мне поверить?

Одно только её существование было достаточным оправданием для сотворения всего этого мира.

Я видел, что Белла не привыкла к комплиментам. Ещё одна вещь, к которой ей придётся привыкать.

Она вспыхнула и переменила тему.

— Но ведь я не пытаюсь с тобой распрощаться.

— Ну как же ты не понимаешь? Это и доказывает мою правоту. Мои чувства сильнее, потому что если я смогу распрощаться...

Да когда же я справлюсь со своим эгоизмом и начну поступать правильно? В отчаянии я затряс головой. Мне нужно найти силы. Она заслуживает жизни, а не того, что пророчит ей Элис.

— Если расставание — единственно правильный выход из положения… — А разве есть другой? Глупый ангел был лишь моей фантазией. Белле не место рядом со мной. — ...то я готов страдать, лишь бы не причинить вреда тебе, лишь бы ты была в безопасности.

Да будет так. Теперь она знает всю правду.

Её взгляд пылал гневом. Мои слова почему-то рассердили её.

— А ты не думаешь, что и я поступила бы точно так же? — гневно спросила она.

Столько гнева — и столько мягкости и хрупкости. Она никогда и никому не смогла бы нанести рану.

— Так ведь тебе никогда и не пришлось бы делать подобный выбор, — возразил я, и снова осознание огромной разницы между нами пронзило болью всё моё существо.

Теперь она смотрела на меня не с гневом, а с тревогой; на переносице пролегла знакомая морщинка.

Должно быть, в этой вселенной что-то ужасно неправильно, если кто-то такой хороший и такой уязвимый не заслужил настоящего ангела-хранителя, оберегающего её от бед и тревог.

"Ну что ж, — подумал я с изрядной долей черного юмора, — в конце концов, у неё есть вампир-хранитель".

Я улыбнулся. Вот за что себя люблю — так это за способность ухватиться за любое возможное оправдание, чтобы не расстаться с ней!

— Знаешь, я начинаю думать, что обеспечение твоей безопасности становится работой на полную ставку, что требует моего постоянного и неусыпного наблюдения за тобой. Так что придётся тебе и впредь терпеть моё присутствие.

Она тоже заулыбалась.

— Сегодня на мою жизнь ещё никто не покушался, — сказала она беспечно.

И вдруг на одно мгновение на лице Беллы появилось выражение задумчивости, и тут же глаза её снова стали непроницаемыми.

— Пока ещё, — сухо отозвался я.

— Пока ещё, — к моему изумлению согласилась она. Я-то ожидал, что она сейчас пустится в возражения, мол, ей не нужна защита и прочее в том же духе.

"Как он мог? Этот эгоистичный болван! Как он может так поступать с нами?" — Пронзительный мысленный вопль Розали ворвался в мой мозг. Я вынужден был с досадой отвлечься от Беллы.

— Роуз, успокойся, — слышал я шёпот Эмметта с другого конца столовой. Его рука плотно облегала её плечи, прижимая Розали к его боку и мешая ей сорваться с места.

"Извини, Эдвард, — виновато думала Элис. — По вашему разговору она могла понять, что Белла знает слишком много… Вот мне и пришлось ей всё рассказать. Прямо сейчас. Если б я этого не сделала, было бы только хуже! Уж поверь мне".

Она воспроизвела бросившую меня в дрожь картину: что случилось бы, расскажи я о том, что Белла знает правду о нас, дома. Ведь дома Розали не стала бы заботиться о сохранении внешних приличий. Мне придётся спрятать свой Астон Мартин где-нибудь во Флориде, если она не успокоится к концу учебного дня. Вид моего любимого автомобиля, искорёженного и сожжённого, был мне как-то не по нутру. Хотя я и понимал, что заслуживал наказания, но всё же... Зачем же так сурово?..

Джаспер тоже не выглядел особенно счастливым.

Я разберусь с ними потом. Моё время с Беллой было ограничено, и я не собирался тратить его на всякие глупости. К тому же спроецированная Элис картинка напомнила, что у меня имеется ещё одно неотложное дело.

— У меня к тебе есть ещё один вопрос, — сказал я, заглушив мысленную истерику Розали.

— Валяй, — сказала Белла, улыбаясь.

— Тебе и правда нужно ехать в Сиэттл в эту субботу, или это только так, отговорка, чтобы не ранить чувства твоих поклонников прямым отказом?

Она состроила мне рожицу.

— Знаешь, я ещё не простила тебе выходку с Тайлером. Это ты виноват, что он себе навоображал, будто я собираюсь пойти с ним на выпускной.

— О, Тайлер и без меня изыскал бы возможность, чтобы попытаться пригласить тебя. А мне так хотелось увидеть при этом твоё лицо!

Я засмеялся, вспомнив, какой перепуганно-ошеломлённой она тогда выглядела. Ничего из того, что я ей рассказывал из своей собственной мрачной истории жизни не вызвало в ней такого ужаса. Правда не страшила её. Она хотела быть со мной. Поразительно.

— А если бы тебя пригласил я, ты бы и мне дала от ворот поворот?

— Наверное, нет, — сказала она. — Но потом бы я бы всё равно как-нибудь извернулась — прикинулась бы, что заболела или вывихнула лодыжку.

Как странно.

— Почему?

Она покачала головой, словно удивляясь, что мне нужно объяснять очевидные вещи.