Джейн Остин - Гордость и предубеждение и зомби

— Потому что честь, приличия, благоразумие, нет, скорее ваши собственные интересы — всё против этого! Да-да, мисс Беннет, ваши интересы — вы ведь не рассчитываете, что его родственники и друзья признают вас, если вы намеренно пойдете против всеобщих желаний? Все его знакомые будут презирать, избегать и осуждать вас! Ваш союз обернется бесчестьем, и мы никогда даже не упомянем вашего имени!

— Невыносимые беды, право же, — усмехнулась Элизабет. — Однако у жены мистера Дарси найдется столько других поводов для счастья, сообразных ее положению, что в целом ей будет не о чем печалиться.

— Упрямая, своевольная девчонка! Мне стыдно за вас! И такова ваша благодарность за радушие, оказанное вам этой весной? Думаете, вы мне ничем не обязаны? Я не привыкла, чтобы мне отказывали!

— А я не привыкла, чтобы меня унижали!

— Не смейте прерывать меня! Слушайте молча! Моя дочь и мой племянник созданы друг для друга! Оба они — наследники огромных состояний. Каждый в нашем роду выразил свое одобрение этому браку, и что же грозит разлучить их? Дерзкие поползновения девицы, чья сестра недавно опорочила свое имя, сбежав с сыном полировщика мушкетов покойного мистера Дарси! Девицы без роду без имени и без денег?

— Состояние вашей дочери и впрямь огромно. Но скажите же, какими еще достоинствами она обладает? Она очаровательна? Знает толк в боевых искусствах? Хватит ли у нее сил хотя бы поднять катану?

— Да как вы посмели! Скажите мне наконец, помолвлены вы с ним или нет?

Не желая угождать леди Кэтрин, Элизабет не торопилась отвечать на этот вопрос, но после недолгого размышления все же сказала:

— Нет.

Леди Кэтрин, похоже, обрадовалась.

— Можете ли вы пообещать мне, что никогда не обручитесь с ним?

— Я скорее умру, чем запятнаю свою честь таким обещанием.

— В таком случае, мисс Беннет, — ответила леди Кэтрин, опуская зонтик на пол и снимая накидку, — вы умрете.

И она приняла боевую стойку.

— Желаете вызвать меня на дуэль, ваша светлость? Здесь, в нашем семейном додзё?

— Я желаю лишь избавить свет от несносной девчонки и уберечь достоинство того, кто несравнимо выше вас, дабы ваше зловоние не замарало Пемберли.

— Если причины таковы, — ответила Элизабет, — то пусть это будет нашей первой и последней битвой!

И она тоже изогнулась в боевой готовности.

Две дамы, между которыми было пятьдесят лет разницы в годах и никакой — в боевых талантах, застыли в таком положении на несколько секунд, пока леди Кэтрин, обдумав план нападения, не прянула ввысь с поразительным изяществом для женщины столь преклонного возраста. Перевернувшись в воздухе, она пролетела над головой Элизабет и ногой нанесла ей столь сокрушительный удар по черепу, что та упала на колени. Если бы Элизабет не была полностью подготовлена к такому развитию событий, удар этот, несомненно, раздробил бы ей шейные позвонки.

Леди Кэтрин мягко опустилась на пол и, видя, что противница пытается встать, одним мощным пинком отправила ее в другой угол додзё. Хватая ртом воздух, Элизабет старалась вновь подняться, но тут пожилая воительница вновь приблизилась к ней:

— У вас нет ни капли уважения к чести и репутации моего племянника! Бесчувственная, себялюбивая девчонка! Неужели вы не понимаете, что, женившись на вас, он уронит себя в глазах всего общества?!

Ее светлость ухватила Элизабет за ворот и рывком поставила ее на ноги.

— Ну что? Желаете сказать что-нибудь перед тем, как отправитесь в ад?

— Только это… ваша светлость!

Глаза леди Кэтрин расширились, когда она ощутила резкую боль в животе. Она выпустила Элизабет и отшатнулась назад — кинжал противницы вошел в нее по самую рукоять. Младшая дама воспользовалась этим замешательством и нанесла леди Кэтрин несколько смертоносных ударов по голове, шее и груди и напоследок пнула так, что, взлетев ввысь, ее светлость разбила в щепки несколько потолочных балок.

Ниндзя леди Кэтрин, привлеченные шумом, поспешили к додзё.

Ее светлость без движения лежала на полу. Элизабет склонилась над ней, надеясь увидеть хоть какие-нибудь признаки жизни. Но их не было.

«Боже правый! — подумала она. — Что я натворила? Разве сможет Дарси когда-нибудь простить мне убийство его любимой тетушки?»

Едва она успела подумать это, как тотчас свалилась на землю от удара ноги леди Кэтрин. Вскочив, та с громким смехом вытащила кинжал из живота и метнула его в руку Элизабет, пригвоздив ее к полу.

— Потребуется мастерство получше вашего, чтобы у меня хотя бы капелька пота на лбу выступила. Слабая, глупая девчонка! Пока в моем старом теле теплится жизнь, вам не быть с моим племянником!

Вбежали ниндзя леди Кэтрин, приготовившись метать сюрикены, но их повелительница, полностью владея сражением, приказала им остановиться:

— Стойте здесь, милые ниндзя. Когда я отрублю ей голову, можете делать с телом все, что вам заблагорассудится.

— Слабая, глупая девчонка! Пока в моем старом теле теплится жизнь, вам не быть с моим племянником!

Пока Элизабет пыталась освободиться, ее светлость сняла со стены один из мечей. Вынув его из ножен, она оглядела сверкающее острие:

— Превосходно. Катана не хуже тех, что я видела в Киото. Жаль, что ей пришлось так много лет пробыть в распоряжении столь недостойного семейства.

Оторвав взгляд от клинка, леди Кэтрин хотела было посмотреть на свою противницу. Но ничего не увидела. Ничего, кроме пустого додзё и двух изувеченных безжизненных ниндзя. Однако она снова громко расхохоталась:

— Ах, как весело! Что ж, признаю, если бы мне так легко удалось с вами расправиться, я была бы, пожалуй, даже разочарована.

Леди Кэтрин выступила на середину додзё, держа меч в руке. Она обернулась кругом, ожидая нападения, но его не последовало.

— Какая трусость! — вскричала она. — Что, не хватает духу показаться? Ваш наставник научил вас лишь отступать?

— Мой наставник, — ответила Элизабет, — научил меня, что кратчайший путь к поражению — это недооценивать своего противника.

Ее светлость глянула вверх и увидела Элизабет под потолком, с мечом наготове. Младшая воительница нырнула вниз ровно в тот момент, когда старшая воспарила вверх — и в воздухе сошлись два меча. Яростный звон стальных клинков наполнил додзё. Леди не уступали друг другу в мастерстве, но молодость Элизабет давала ей преимущество, и она уставала не так быстро, как ее светлость.

Спустя несколько минут полета, сопровождаемого ударами такой силы, что менее стойкие воины уже давно бы отправились к праотцам, Элизабет изящной восьмеркой выбила меч из рук ее светлости. Обезоруженная леди Кэтрин поспешила снять со стены нунчаки, но их мгновенно перерубила надвое катана Элизабет. Она прижала ее светлость к стене и уперла кончик меча в ее морщинистое горло.