Джеймс Херберт - Возвращение призраков

Ее появление было встречено аплодисментами телефонного техника. Бизнесмен сочувственно улыбнулся, когда она обернулась. Кейт поежилась и продолжала идти, успокаивая себя, чтобы не побежать.

— Вам как будто померещился там дракон, — сказал бизнесмен, словно эта шутка могла ее ободрить.

«Нет, — подумала Кейт, глядя через плечо на непроницаемую стену лениво колышущегося тумана, — ничего романтического там нет. А есть что-то дьявольски зловещее».

Она снова забралась в машину и сидела там, восстанавливая дыхание. Двое мужчин залезли в свои автомобили и развернулись на узкой дороге в сторону холмов. Бизнесмен махнул Кейт рукой, телефонный техник на прощание посигналил, и она осталась в одиночестве смотреть во мглу через ветровое стекло.

Что же теперь делать? Как же, черт возьми, добраться до Дэвида Эша с информацией для него?

Хотя сведения Кейт не имели прямого отношения к его расследованию — по крайней мере, так ей казалось, — но ее находка могла вызвать интерес. И вдруг возникла тревога, потому что этот Симус Фелан, как ни странно, появлялся только тогда, когда случалось какое-нибудь несчастье. Нет, не совсем так: он появлялся перед тем,как случалось несчастье. Когда Эш упомянул его в первый раз, имя показалось Кейт знакомым, но потребовалось несколько запросов, чтобы выяснить кое-что об этом ирландце, и все равно сведения были весьма скудными.

Его имя никогда официально не фигурировало в расследованиях катастроф — очевидно, власти считали его не более чем чудаком, — но нашлись люди, знавшие его: полиция, некоторые журналисты и кое-кто из работавших в сходных с Кейт областях — те, кто изучал метафизическую природу всяких страшных происшествий. От них-то она и разузнала о Фелане.

Его первое появление было отмечено около тридцати лет назад, когда в Эберфане, маленьком шахтерском поселке в Мид-Глеморгане, вершина террикона съехала вниз и накрыла школу и дома, убив сто сорок четыре человека, в основном детей. Потом о Фелане не было ничего слышно до середины восьмидесятых, когда станцию лондонской подземки Кингс-Кросс охватил пожар. Тогда сгорел тридцать один человек из пассажиров и персонала. Фелан с несколькими, не связанными между собой личностями, о которых публично ничего не сообщалось, был арестован по подозрению в поджоге, но потом освобожден без предъявления каких-либо обвинений.

Кажется, он снова всплыл в 1988 году, когда предупреждал жителей маленького шотландского пограничного городка под названием Локкерби перед тем, как направлявшийся из Франкфурта американский Боинг-747 взорвался в небе от бомбы террориста и обрушился на дома внизу. Потом, не так давно — и это были лишь слухи, что подчеркивали источники Кейт, — Фелан направил полицию в дом в Глостере, где в полу погреба, а также в саду и в поле рядом нашли двенадцать тел — все принадлежали женщинам и молодым девушкам, которые за год до того были объявлены пропавшими. Здесь Фелан впервые появился послесобытия — во всех остальных случаях он умудрялся оказаться рядом загодя, явно предупреждая людей о близящейся беде. Вряд ли можно считать удивительным, что никто его не слушал.

А теперь Симус Фелан появился в Слите.

Кейт ударила кулаками по рулю и прокляла туман, отгородивший ее от деревни.

Зачем этот ирландец приехал сюда?

И что ему нужно от Дэвида Эша?

36

Река текла лениво, но все же с неодолимой силой давила на мельничное колесо. Деревянные колодки, удерживавшие колесо на месте более полувека, начали трескаться, откалывались щепки, части превращались в пыль. И, когда колесо содрогнулось и медленно повернулось, ночь пронзил визгливый скрип, напоминавший мучительный стон какого-то существа.

С первым поворотом из реки появилось что-то раздутое и белое — разложившийся труп, когда-то, возможно, бывший человеком. Проржавевшие цепи приковывали его к позеленевшим от тины лопастям, и из дыры, где когда-то был рот, вырвался звук — жалобное стенание страдающей души.

Сэм Ганстоун не побеспокоился стряхнуть грязь с башмаков и оставить их у порога. Он поспешил по коридору, оставляя за собой след грязи и пыли, и, хватаясь за перила, чтобы удержаться в вертикальном положении, взобрался по лестнице. Как фермер ни запыхался, он не останавливался, пока не добрался до верха. Что-то было не так. Он не знал, почему так уверен в этом, но не замедлял шагов. Странного цвета туман обволок поля вокруг фермы, словно вернулся прошлогодний грязный смог, и это усиливало смертельную тревогу, которую фермер не мог себе объяснить. Когда он возвращался с охоты на кроликов, через поля поползла огромная бессмысленная стена клубящейся мглы и сначала сбила его с толку, потому что впереди не было видно ни на ярд. И запах тоже был отвратительный, а плывущие клубы тумана будто льнули к телу, отчего становилось холодно и сыро, хотя стояло лето. Сэму было даже боязно дышать.

Там, в полях, он прежде всего обеспокоился о Нелл. Она слишком больна, чтобы надолго оставлять ее одну, а если он заблудится в этом... Ганстоун стал вспоминать, закрыл ли окно в спальне, прежде чем уйти из дома. Эта дрянь не принесет ничего хорошего ее легким, а Нелл, наверное, спит, не зная, что это пробирается в комнату.

Он уронил мешок с еще теплыми кроликами и замахал руками на туман перед собой, будто расчищая себе путь. Конечно, усилия были напрасны, но хорошо, что он знал эти места. Пока видно землю под ногами, все будет в порядке.

К счастью, туман стал реже — в нем, казалось, появилось менее густое внешнее кольцо — и вскоре Ганстоун смог ускорить шаги. Он с трудом шел, положив «переломленный» дробовик на сгиб руки, и вскоре различил очертания своей фермы. Затем показался и сам дом, но поскольку Сэм подходил к нему с фасада, а спальня выходила на задний двор, он не смог определить, открыто ли там окно. Чертов дурень, он никак не мог стряхнуть чувства, что что-то не так, что он отчаянно нужен Нелл. Бросив дробовик, фермер побежал рысцой. «Господи, не дай мне опоздать!» — про себя молился он.

Через переднюю дверь, вверх по лестнице, и вот он на площадке. Ганстоун бросился к открытой двери в спальню и вскрикнул, увидев, что окно закрыто, а стекло снаружи заволокло туманом, но крик застрял в горле, когда Сэм заметил пустую постель.

Простыни протянулись по полу, словно тянулись за Нелли, когда та шла к окну. Окно... Ганстоун посмотрел через стекло.

Сквозь туман мерцало оранжевое зарево.

«Нет, только не это, — подумал он, — только не этот чертов призрачный огонь! Как Нелли могла узнать, как она могла увидеть его со своей постели?» Он придвинулся к окну и вгляделся во мглу, еле различая языки пламени, а они разгорались и плясали, их яркость приглушалась плывущим туманом.