Бентли Литтл - Идущие

Затем он оказался в огромной черной пещере с обнаженными мужчинами, женщинами и странными созданиями, которые никогда не видели дневного света, монстрами, которых никогда не изображала человеческая рука, которые никогда не возникали даже в самых необузданных фантазиях самых богохульствующих иллюстраторов мира. Под ногами была жидкая грязь – земля, смешанная скорее с кровью, нежели с водой. Изабелла стояла в центре пещеры, раздвинув ноги и воздев руки, и завывала. Мужчины и женщины тряслись перед ней от страха. Она нагнулась, подхватила с земли пытавшуюся убежать мелкую тварь и сожрала ее. Зубы с хрустом раздирали склизкую белесую шкурку и пережевывали мерзкую плоть. Она опять взвыла, схватила другого маленького монстра, разорвала зубами на две части и заглотнула его сущность. Потом вскрикнула – это был нечленораздельный вопль голода и боли – и на сей раз напала на более крупного монстра – дольчатого, многоногого, многоротого, многоглазого чудовища, которое запищало от ее прикосновения и попыталось сопротивляться. Она без труда убила его, вцепившись зубами в резиноподобную шкуру у него на хребте.

И опять взвыла.

И тут видения оборвались. Он снова оказался самим собой. Майлс быстро огляделся. Прошло не больше секунды. Он стоял на том же самом месте, ничто не сдвинулось, ничто не изменилось. Он почувствовал легкое головокружение. Он не очень сознавал, что произошло, но между ним и этой женщиной явно установилась какая-то связь. Он не знал, как и почему, но она дала ему возможность мельком увидеть... что? Ее воспоминания? Ее фантазии? Ее планы? Ее прошлое?

Быстрый взгляд на Дженет, Гардена и Росситера убедил его в том, что никто из них не испытал ничего подобного. Что бы это ни было за явление, оно предназначалось исключительно ему лично.

Изабелла полностью вышла из воды и уже шла по песку. Она опять посмотрела в его сторону, на губах появилась леденящая улыбка...

И вновь его озарило видение.

Плотину прорвало, вода из озера Волчий Каньон хлынула гигантской волной высотой в несколько сотен футов – вырываясь из горной теснины на пустынные пространства внизу, полностью смыв небольшой город и разметав по равнине сотни трупов.

Гибельное опустошение прокатилось по всей земле.

Феникс оказался погребен под гигантской пыльной бурей, которая охватила весь юго-запад, поглотив также Альбукерк и Лас-Вегас. Нью-Йорк был весь в огне; улицы переполняли обезумевшие толпы людей, которым некуда было бежать. Чикаго провалился под землю, воды озера Мичиган ринулись в гигантскую воронку и затопили ее. Лос-Анджелес сотрясали бесконечные землетрясения, которые, казалось, готовы были сравнять с землей каждое сооружение штата...

Как и раньше, он увидел это ее глазами, и в мгновенной вспышке озарения он понял, что она жила в Волчьем Каньоне. Она была среди тех колдунов, которые оказались погребены на дне озера после затопления города.

Видение растаяло.

Он пошатнулся. Мелькнула мысль броситься к ней, схватить ее, но ее полная глупость оказалась быстро подавлена здравым смыслом и добрым старомодным страхом. В отличие от других идущих, Изабелла не была автоматом. Она не следовала приказам. Она была той, кто отдавал их, осуществляя свои хорошо продуманные планы.

Теперь он понял. Наконец он обнаружил узловую точку зла, которое распространялось от этого места, которое оказалось способно дотянуться до любой точки страны, чтобы убить всех этих людей, которое каким-то образом воскресило его отца, дядю Дженет и родственников Гардена... ив итоге собрало их всех здесь.

Изабелла.

Она желала не меньшего, чем полная месть. Ее сила будет расти с каждой утраченной жизнью – до тех пор, пока ее уже ничто не сможет остановить.

Конец света наступит не в результате Божественного вмешательства или космического инцидента, а от мелкой жгучей ненависти рассерженной колдуньи.

Майлса трясло. От страха – да, но и от психической перегрузки, ошеломленности тем, что ему только что пришлось ощутить.

Он чувствовал ее злобу, эту раскаленную добела ненависть, которая распаляла ее ярость, но ярче всего он ощущал испытываемое ею одиночество, перед которым любые моральные императивы бледнели и превращались в несущественные мелочи, которыми можно было пренебречь или отбросить в сторону. Он вспомнил, как ребенком наблюдал по телевизору запуски «Аполлонов». Наибольшее впечатление на него тогда произвел «Аполлон-8», на борту которого американские астронавты впервые облетели обратную сторону Луны. В течение всей предшествующей недели он пытался представить, каково оказаться на их месте, вообразить то, что они увидят, испытать то, что они почувствуют. Главное, что приходило ему в голову, – одиночество. Все, что они знали – вода, небо, облака, земля, растения, животные, горы, люди, дома, жуки, – находилось на расстоянии миллионов миль, заключенное в сфере, которая проплывала у них перед глазами на фоне космической черноты, в то время как они сами находились в тесной металлической коробочке, окруженной абсолютной пустотой. А когда они облетали обратную сторону Луны, когда их радиопередатчики на этот период орбиты прекратили работу, они были лишены даже этого, оставшись лишь наедине с собой и молчанием космоса, лишены возможности даже издалека видеть их родной голубой глобус. Они были одни, абсолютно одни.

То, что Майлс ощутил, глядя глазами Изабеллы, было вполне сопоставимым чувством одиночества, схожей отчужденностью от течения жизни. Только это было хуже, потому что оставалось ему непонятным. Ее эмоции и мыслительный процесс были ему настолько глубоко чужды, что он просто оказался не в состоянии их истолковывать, не в состоянии сделать никаких предположений относительно ее действий в прошлом или будущем. Единственное, что он понял, – ничто не может сбить ее с выбранного пути, она будет абсолютно непреклонна в исполнении задуманного, и ни он, ни кто другой не в состоянии это изменить.

Изабелла посмотрела на них, мимо них, и продолжила идти по берегу озера вслед за другими.

Она не знала, что он видел!

Сердце учащенно забилось. Лишь секунду назад находясь на грани отчаяния, запуганный до крайности ее внушительной силой, теперь он увидел лучик надежды. Какого бы рода связь ни установилась между ними, она об этом не подозревала. Каким-то образом ему удалось без ее ведома проникнуть в ее намерения.

Не очень большое преимущество, но все-таки. Тот факт, что она не знала, что он получил доступ к ее мыслям, означал, что она сама не совершенна, не всесильна. Выйдя из воды, она смотрела в их направлении, но если даже увидела их или просто обратила внимание – они были для нее не больше, чем жуки или растения, не имеющие абсолютно никакого значения.