Стивен Кинг - Томминокеры

Гарднер поудобней перехватил ружье под столом и собрался было достать его, как вдруг… как вдруг защита, которую он поставил, чтобы скрыть свои мысли, разлетелась вдребезги, глаза Бобби округлились и засверкали, а ее голос, ментальный голос в голове Гарда, начал без остановки вскрикивать, (РУЖЬЕ У НЕГО РУЖЬЕ У НЕГО РУЖЬЕ У НЕГО) и звук постепенно нарастал.

Она попыталась сдвинуться с места, целясь в него из пистолета. Гарднер вскинул ружье и выстрелил в нее. Сухо щелкнул курок. Старое ружье дало осечку.

9. В ДОМ ПРИЗРАКИ ПРИДУТ…

Джон Леандро умер, но его совок все еще жил.

Давид Брайт прождал звонка Леандро до четырех, как они и договаривались. Время от времени он оглядывался на стол коллеги, и, чем ближе было к намеченному сроку, тем больше Брайту казалось, что с Леандро что-то случилось. Постепенно это чувство переросло в уверенность. В половине пятого, так и не дождавшись звонка, Брайт позвонил в полицейский участок.

На мгновение воцарилась напряженная тишина: голубые глаза Гарднера и зеленые глаза Бобби встретились.

— Ты попытался… — начала Бобби, а ее мозг (!пытался!) посылал сигналы, которые эхом отзывались у Гарда в голове. Пауза затягивалась и вдруг резко прервалась.

Бобби схватила свой фотонный пистолет. Выбора не было. Не оставалось никакого шанса, и Гарднер прочел это в ее мыслях.

Правая рука Гарднера находилась под столом, но оставалась левая. Он ухватился за край стола и, не задумываясь, изо всех сил толкнул его. Стол качнулся и упал на Бобби. В этот момент из игрушечного пистолета вырвался ярко-зеленый луч и пронизал насквозь плечо Гарднера. Кожу неприятно обожгло под рубашкой, но рука могла двигаться.

Гард отпрыгнул вправо, не дожидаясь повторения выстрела. Он схватил стул и запустил им в Бобби. От толчка луч изменил траекторию и оставил длинный след на кухонном потолке.

В голове Гарда звенели мысли Бобби, (ружье, у него ружье, он пытался убить меня, мерзавец, у него ружье) и он попытался каким-то образом защититься от них, потому что боялся, что сойдет с ума. Бобби, лежа на полу, упрямо целилась в него.

Под руку Гарднеру подвернулась банка с пивом, и он запустил ею прямо в лицо Бобби. Пиво выплеснулось на нее, заливая Новую и Усовершенствованную кожу.

Он бросился на Бобби, не думая, что делает. В руках его все еще было старое ружье.

Бобби попыталась улыбнуться.

Ее крики и стоны все время звучали в его голове, и он чувствовал, что если не положить этому конец, то он вот-вот сойдет с ума. Он прицелился ей в голову.

Выстрели, ну же, пожалуйста, выстрели…

А руки его, не переставая, дрожали.

Палец нащупал курок ружья и нажал на него.

Щелчок.

Бобби стонала, стонала, стонала… Каждый ее стон отзывался в его голове.

Он вновь спустил курок. И на этот раз ружье выстрелило.

Стон внезапно перерос в долгий, протяжный вой. В голове зазвенело так, что Гарднер чуть не потерял сознание.

Потом вдруг стон оборвался, и стало тихо.

Бобби Андерсон — или то, во что она превратилась, — была мертва, как упавший с дерева осенний листок.

Она была мертва, и Гарднеру, очевидно, тоже в скором времени предстояло умереть, но он еще не закончил всех дел.

Еще не закончил.

Киль Арчинбург пил пепси-колу, когда в его голове вдруг прозвучал этот жуткий стон. Бутылка выпала из его рук и разбилась об асфальт. Перед глазами замелькали огоньки, он зажмурился и внезапно грузно осел на землю. Под тяжестью головы шея хрустнула, и он был мертв раньше, чем коснулся земли.

Хейзел Мак-Гриди, Дик Аллисон, Ньют Беррингер — все они услышали этот стон, и все они отлично знали, откуда он.

Бобби, — думали они. — Бобби Андерсон умирает!

Стон Бобби прорезал воздух Хейвена, как сирена. Все жители города замерли… а потом преобразованные люди ринулись на улицы, все с одинаковым выражением на лицах: боли, ужаса… и злобы.

Все они знали, кто сейчас бьется в агонии.

И все они слышали внезапную тишину, означавшую только одно — смерть.

И сразу во всех головах одновременно мелькнула мысль:

Ее ферма. Все. Каждый. Убить его, пока он не совершил еще чего-нибудь.

Эта коллективная мысль, словно дружный хор, повисла в воздухе, почти осязаемая.

И дальше, как развитие этой мысли, в головах каждого прозвучало то, чего все они опасались больше всего: ОСТАНОВИТЬ ЕГО, ПОКА ОН НЕ НАНЕС УЩЕРБ КОРАБЛЮ, ОСТАНОВИТЬ ЕГО, ОСТАНОВИТЬ ЕГО, ОСТАНОВИТЬ ЕГО.

Ошеломленный происшедшим и обессиленный, Гард стоял над распростертым на полу телом Бобби. Валиум начал действовать. Больше всего Гарду сейчас хотелось спать.

Двигаясь как сомнамбула, он добрался до умывальника, взял стакан, высыпал в него всю соль из солонки, долил воды и не размешивая выпил. Через пару минут его тело сотрясала кровавая рвота. Но принятые таблетки продолжали свое действие. Борясь со сном, Гард неловко сел на краешек стула. В голове его проносились бессвязные мысли… О Бобби… О том, как счастливы они были… О Питере… Мир в его глазах померк. Гард из последних сил приказал себе не спать… и глаза его закрылись.

Пробудившись от забытья, Ив Хиллмен внезапно почувствовал, что с Гарднером неладно. Он прислушался. Так и есть — спит.

Спит… и обо всем забыл…

…но существует еще Давид.

Умирающий Давид. Ив слышал мысли внука, и это придавало ему силы.

Ив боролся с темнотой.

Боролся и звал:

Вставай! Вставай! Ты должен выйти из дома! Ты должен выйти на свет! Ты должен спасти Давида! Вставай! Вставай! ВСТАВАЙ!

Сквозь сон Гарднер услышал мысли старика.

— Хорошо, — промычал он переполненным кровью ртом. — Я слышал, оставь меня в покое.

Он попытался встать на ноги. Пол поплыл под ним, и он, покачнувшись, упал на четвереньки. Гард повторил попытку и вновь неудача.

Изо рта его выскочили два зуба и покатились под стол. Простонав что-то, Гард, как был, на четвереньках, пополз по направлению к сараю.

Хейвен преследовал Джима Гарднера.

Они ехали на машинах. Они ехали на грузовиках. Они ехали на велосипедах. Они заполнили всю дорогу к ферме Бобби. Они очень спешили. Они забыли о правилах дорожного движения, и две машины сразу же на выезде с центральной улицы столкнулись, смяв друг друга, не оставляя в живых своих пассажиров. Это был прекрасный день, отличный день для убийства, и все они хотели убить его, Джима Гарднера, и их было много, не менее пятисот, добрых горожан из штата Мэн, и каждый хотел быть первым. Они спешили. И все они были вооружены.

Гарднер прополз почти полпути до сарая. Постепенно ему стало немного лучше. Туман в голове начал проясняться.

Возможно, старик, висящий под потолком в сарае, придал ему сил.