Томас Прест - Варни-вампир

— Какая прискорбная ошибка, — с усмешкой воскликнул Варни. — Мне снова придется гадать, где он сейчас — среди живых или мертвых. Я не раз подумывал лишить его жизни, но меня всегда останавливало какое-то странное чувство. Вот и сейчас я дам ему свободно уйти, если только сама судьба не толкнет меня на убийство. Он стар — очень стар, однако ему удается держать свою смерть на поводке. Когда я видел его в последний раз, он выглядел бледным, но крепким. Увы, мне придется ждать еще час. А как бы я хотел, чтобы эта встреча уже закончилась.

Сей знакомый нам и распространенный недуг, называемый врачами беспокойным состоянием, вновь начал одолевать сэра Френсиса. Он не мог ни сидеть, ни ходить. Вероятно, бокал вина принес бы ему облегчение — тем более, что на столике стояло несколько графинов с напитками такого рода. Но Варни даже не взглянул на них. Свою озабоченность он старался обмануть размышлениями, однако по воле рока ни одно из приятных воспоминаний не приходило ему на ум, и чем больше этот непонятный человек погружался в потаенные глубины памяти, тем сильнее становилась его тревога.

Не в силах сдерживать нервозный трепет, он несколько минут был на грани обморока. Чуть позже ему удалось избавится от приступа страха, и он еще раз взглянул на часы, которые показывали теперь четверть двенадцатого. Собравшись с духом, сэр Френсис попытался успокоиться, но мысль о визите ужасного гостя едва не свела его усилия к нулю. Чтобы как-то оградить себя от дальнейших болезненных размышлений, причину которых мы раскроем читателю в должное время, сэр Френсис взял с книжной полки увесистый том и, раскрыв его на коротком рассказе, погрузился в безмолвное чтение:

"Ветер дул яростными и резкими порывами. Он выл на фронтонах Брайдпорт-Хауза, и отголоски его были слышны даже тем, кто сидел сейчас у камина, наблюдая в молчании за горящими углями и языками огня, чей яркий свет окрашивал просторную гостиную особняка в малиновые и красные тона.

Особняк был старым и большим. Он мог бы вместить до сотни гостей, но в гостиной находилось лишь несколько людей. В креслах с прямыми спинками сидела пожилая пара — хозяин и хозяйка этого пышного здания. Рядом с ними на маленьких стульчиках пристроились две юные девушки исключительной красоты. Несмотря на легкую схожесть, они создавали разительный контраст.

Первая отличалась смуглостью, черными бровями и ресницами, а также распущенными и вьющимися локонами цвета расплавленной смолы. На щеках этой гордой красавицы играл румянец. На губах застыла улыбка. Одного-единственного взгляда этих глаз было бы достаточно, чтобы взволновать любую душу.

Вторая девушка выглядела иначе. Ее черты лица были тоньше. Светло-каштановые волосы оттенялись коричневыми бровями и ресницами. Из-за раскосых глаз газели ее улыбка сияла детской игривостью, и она была года на три моложе своей подруги.

Обе девушки внимательно прислушивались к разговору, начатому минутой раньше пожилым владельцем дома. Кроме них в гостиной присутствовало несколько слуг, которым не отказывали в привилегии тепла и покоя в присутствии их хозяина. В те времена слуг не считали ленивыми, если они присаживались отдохнуть. А поскольку все домашние дела были сделаны, этот вечерний час они проводили в гостиной у камина.

— Как воет ветер, — заметил кто-то из них. — Нечасто услышишь такое.

— Словно какой-то плененный дух молит о покое, которого он был лишен на земле, — произнесла старая леди, придвинув свое кресло ближе к огню.

— Да, — согласился ее пожилой супруг, — это ветер предвещает бурю.

— В тот вечер, когда наш Генри покинул дом, была такая же погода, произнесла миссис Бредли. — Только снег тогда шел с дождем.

Старик, услышав о сыне, тяжело вздохнул. На глазах у девушек заблестели слезы. Они молча переглянулись и кивнули друг другу.

— Ах, как бы я хотела увидеться с ним до того, как сойду в холод беспощадной могилы.

— Матушка, — произнесла младшая из девушек, — не говорите так. Давайте надеяться на то, что впереди нас ожидают годы совместного счастья.

— Многие годы, Эмма?

— Да, матушка, многие.

— Ты знаешь, что я уже стара. А мои страдания еще больше урезали срок жизни. Все эти печали и волнения отняли у меня лет тридцать.

— Вы ошибаетесь, тетушка, — сказала старшая девушка. — Человек не может так точно рассчитывать свою жизнь. Иногда сильнейшие уходят первыми, в то время как те, кто более годен к смерти, при должной заботе живут долгие годы в покое и мире.

— Но мне не видать покоя и мира, пока здесь не будет моего дорогого сына. Хотя, скорее всего, я уже никогда не увижу его.

— Два года прошло с тех пор, как он покинул дом, — произнес старик.

— Да, этой ночью исполняется два года.

— Неужели ровно два года?

— Именно так, — подтвердила пожилая служанка. — Потому что в ту ночь госпожа Паутлет родила близнецов.

— Какое памятное событие!

— Один из них умер через двенадцать месяцев, — сказал широкоплечий слуга. — Она увидела сон, который предсказывал это.

— Ну да?

— И тот же сон приснился ей в прошлую среду, — добавил мужчина.

— Что она потеряет второго ребенка?

— Да, сэр, этим утром.

— Какие странные совпадения, — сказал хозяин особняка. — Мне кажется, они указывают на возвращение Генри.

— А я все гадаю, где он теперь и как сложилась его судьба, — печально ответила пожилая леди. — Возможно, его уже и нет среди живых.

— Мой бедный брат, — со вздохом прошептала Эмма.

— Несчастный мальчик! Мы никогда его не увидим! Конечно, он погорячился, но Генри не знал, как поступить иначе и не разгневать при этом отца.

— Молчи! — закричал мистер Бредли. — Ни слова больше! Я не желаю выслушивать твои упреки. Бог — свидетель, я терпел их достаточно. Откуда мне было знать, что он примет мои слова так близко к сердцу?

— Он считал, что ты высказал ему свое окончательное решение, ответила женщина.

Вслед за этим последовала долгая пауза, во время которой все собравшиеся смотрели на огонь и перебирали в уме воспоминания о прошлом.

Генри Бредли — сын старой пары — ушел из дома два года назад. Но почему он сделал это? По какой причине наследник огромного состояния покинул отчий дом? Дело в том, что юноша был влюблен, а отец хотел женить его на девушке, к которой он относился с абсолютным безразличием. И Генри отказался просить ее руки. А непослушание сына ужасно огорчило отца.

— Генри, — сказал он, — лучше не перечь мне. Я уже пообещал нашему соседу — сэру Артуру Онслову — что ты женишься на его дочери.