Дэннис Крик - Прикосновение

− В следующий раз я прокушу себе вены, − сказал он, разглаживая на коже отпечатки зубов.

− Ты получишь кровь, − кивнул Роберт. − Только сначала выполни то, что я тебе скажу. Не ради меня или Габора. Выполни это ради своей дочери.

IV

Вампир в черной шляпе и длинном черном кардигане смотрел на догорающий огонь. Его не страшило ни скопление большого количества людей вокруг, ни жар от пламени, ни опасность быть обнаруженным. Да, он был похож на безумца в своей позе созерцателя, но это его заботило меньше всего. Ведь его по-прежнему трудно было отличить от человека, и он вполне оправданно чувствовал себя неуязвимым.

Со стороны Вердану Калоту было забавно наблюдать за их суетливыми перемещениями. Словно муравьи, думал он, отходя вглубь темной улицы. Существа разумные, но чрезвычайно трусливые и по большому счету просто немощные, люди по-прежнему являлись лишь кормом для таких, как он. Прошло много лет, а ничего не изменилось.

По мере того как число его жертв росло, росли и его аппетиты. И теперь месть не могла в полной мере удовлетворить амбиции древнего вампира. Теперь он хотел всего и сразу. Его новой целью стал весь город. Вся Аригола. Целиком.

Незаметно на его плечо села летучая мышь. Она что-то проворковала ему в ухо, после чего Вердан Калот пришел в бешенство.

Быстрыми шагами он приближался к Церкви Святой Ирены, окна которой были темны. Часы на башне показывали полночь.

Он держал за руку девушку в длинном белом платье. Остановившись возле средневекового каменного строения с барельефом над дубовой дверью, он обернулся и посмотрел на Мелиссу Калот.

− Ты говоришь, клинок там?

− Да, Роберт спрятал его в церкви. Его охраняет только мой отец. Никого больше в церкви нет.

− А где же сам твой воздыхатель?

− Не знаю.

− И я должен тебе верить? Женщине, которая предала меня, отдав свое сердце человеку!

− Не верить мне − твое право. Но любовь здесь ни при чем. − ложь получилась у нее не слишком убедительной, хотя в заслугу она могла поставить себе отчаянное старание.

− А я и не верю! Если, как ты говоришь, в церкви только один пьяный священник, ты пойдешь и принесешь мне клинок сама. Самое время тебе повстречаться с отцом!

Двое мужчин наблюдали из окна за тем, как человек в черной шляпе, ведущий за руку девушку, остановился перед церковью. Он отпустил спутницу и, окинув божий храм презрительным взглядом, постучал в дверь.

− Открой, церковник, пришел Просветитель! − потребовал вампир. Ослушаться Хозяина святой отец не мог.

− Мелисса? − Питер Мона отворил дверь и увидел стоящую рядом с человеком в черном свою дочь.

− Господи, что ты здесь делаешь? Ты вернулась… С тобой все в порядке?

В отличие от отца, девушка сразу поняла, кто перед ней. И сердце ее защемило от нестерпимой боли.

− Со мной то же, что и с тобой, отец.

− Господи… − священник обнял дочь, − Это ты… − и зашипел на Вердана Калота. Он узнал человека-тьму, Хозяина, которому вынужден был подчиниться в ту ночь, когда решил отправиться на поиски дочери в далекий Хазельбрант. Он попытался наброситься на пришельца, но тот одним лишь взглядом остановил безумца.

– Тебе не стоит этого делать, церковник.

– Это продолжение той самой ночи! Но я не хочу больше быть под твоей властью!

– У тебя нет выбора, – демон улыбнулся, смотря на Меллису Мону, – И у нее его нет. У вас у всех нет выбора.

– Отец, не надо с ним спорить, прошу…

− Поистине, быть единой семьей не так уж и плохо! − воскликнул Просветитель.

− Мне нужен клинок, который у тебя оставил детектив из Аристада. − сказала дочь священнику.

− Ты уверена… − начал было Питер Мона, но по ее лицу понял, что надо подтверждать.

− Мы оба знаем, что он у тебя, − девушка перевела взгляд на Вердана. − Я хочу забрать его.

− Пусть сам заходит и берет, − священник развел руками. − Кто ему мешает?

− Церковник, слушай, что тебе говорит твоя дочь!

− Где ты спрятал клинок?

Помедлив секунду, Питер сказал:

− За алтарем.

− Она пойдет и принесет его. А ты останешься здесь.

− А ты? Ты так боишься войти в храм? Тебе надо лишь снять шляпу и войти! Смотри на меня! Я ведь такой же, как и ты. Но я не боюсь…

− Нет, церковник, − отрезал демон, − Ты не такой, − и посмотрел на девушку.

В следующую минуту Мелисса вошла в притвор и растворилась в темноте.

Святая тишина.

Здесь в храме она почувствовала, что теряет силы. Здесь она становилась обычным человеком, самой собой. Той, которой была до обращения. И это было странным ощущением.

Она могла передвигаться бесшумно, но не могла видеть в темноте. Она могла слышать далекие шорохи, но не могла чувствовать на расстоянии, не могла понять, кто это был…

Из темноты на нее двинулась одинокая фигура. Мелисса замерла в ожидании.

− Роберт?

Он подошел к ней. Мгновение они смотрели друг на друга, словно не могли поверить в то, что снова вместе. А потом настало время долгого поцелуя. Пронзительный и нежный, он венчал их обмен взглядами.

− Ты спасаешь меня уже не в первый раз. Мне впору считать тебя своим ангелом-хранителем.

− Господи, я так боялась за тебя, Роберт… боялась, что ты забудешь о нашем уговоре.

− Нет, теперь я с тобой до конца, Мелисса, − он гладил ее длинные волосы и целовал ее лицо.

– Обещаешь?

Он кивнул.

– Я люблю тебя… – почти одновременно прошептали две пары губ. И, казалось, это было самым прекрасным, что слышали Роберт и Мелисса в своей жизни.

− Так мало людей вокруг меня… Скажи мне, милый, неужели все скоро станут ами?

− Нет, − он прижал ее еще ближе к сердцу. − Мы отстоим город. Клянусь, мы остановим вторжение. Я сделаю все, что в моих силах.

− Я не смогла уберечь отца, это большой удар для меня…

− Ты видела его?

− Они стоят у входа. Хозяин ждет, когда я принесу ему клинок…

− Он решил прикрыться твоей спиной? Прав был Дарей Пол, он до сих пор боится!

− Как мы поступим? − спросила Мелисса.

− Клинок у меня.

Он коснулся рукоятки, торчащей из ножен. И вдруг его посетила страшная мысль. Именно этим оружием ему придется убить ее. Люди не позволят ему сделать ее неприкосновенной, даже если из всего вампирского племени останется только она.

О господи, как же трудно было смириться с жестокосердием судьбы, бросившей ему такой вызов! Уж лучше смерть, чем убийство любимой. Размышлять об этом было не легче, чем представлять себе то, как он это сделает.

− Надо заманить его в церковь. Здесь он ослабнет, и ты убьешь его.

− Но как? Как заманить его сюда?

− Постой, − она коснулась его губ. − кажется, я что-то придумала.

− Встань в дверях, церковник, − сказал Вердан Калот священнику.