Джеймс Херберт - Волшебный дом

Я снова двинулся вперед, и Мидж поспешила за мной.

— Сам коттедж. Посмотри на все дефекты в нем — покореженные двери, прогнившие рамы, треснувшую балку! О'Мэлли не чинил всего этого. Господи, они починились сами собой! Благодаря тебе!

Мой голос эхом разносился по лесу. Я снова остановился и посмотрел на Мидж.

— Да, и моя рука Мы думали, что это Майкрофт залечил ожоги, но теперь я думаю — он тут ни при чем. Конечно, он обладает некоторой силой — и мы только что видели демонстрацию ее. Но эта сила придумана им, так он заставляет своих людей поверить! Он внушил мне, что рука больше не болит — возможно, отчасти этому помогла и та жидкость, — и тем самым немного поубавил мой скептицизм. Черт, кто же захочет испытывать боль, если этого можно избежать? Но я догадываюсь, что это ты действительно ее вылечила. Нет — ты и Грэмери. Вы чертовски неплохо сработались! Неудивительно, что Майкрофт так заинтересовался тобой. Еще бы! Прекрасная ловушка для его синерджистского движения! Человеческая воля и Божественная Сила — и ты, живой пример.

Мидж смотрела на меня, качая головой, но я видел по ее глазам, что она верит всему, что я говорю. С дерева над нами вспорхнула птичка, и мы испуганно обернулись. Часть листьев все еще колыхались, и мы замерли, пока они не успокоились. Лес снова затих, и мы заметили, что темнота сгустилась.

— Мы правильно идем? — спросил я Мидж, оглядываясь по сторонам.

На мгновение она заколебалась, но потом кивнула.

— Скоро будет ответвление. Нам нужно свернуть направо.

— Как скажешь, — мрачно проговорил я.

Мы двинулись дальше, не сбавляя шага, напрягая глаза и уши. Иногда в лесу наступает такая тишина, когда свет сумрачен, как в церкви, а кашель или даже шепот кажутся несообразно громкими. Я сдерживал голос, не желая никого потревожить.

— Могу лишь догадываться, что происходило между старой Флорой и Майкрофтом, почему она дошла до того, что вставила в завещание пункт, препятствующий ему когда-либо завладеть Грэмери. Какое значение могло это иметь для нее после смерти? И какого черта он нам врал, что никогда не был в коттедже, если был непричастен к ее смерти?

— Ты действительно думаешь, что они запугивали ее, чтобы она продала Грэмери?

— Думаю, им удалось запугать ее буквально до смерти. Мы сами видели способности Майкрофта. Создавать из ничего кроликов и крыс для него — раз плюнуть. А вино? Ручаюсь, я бы выпил его, не поняв, что это иллюзия. А как он заставил нас поверить, что изогнул лучи? Он ас, Мидж, иллюзионист высшего класса. Даже не хочется думать, что он мог вызвать в воображении старой женщины. Тигра на пороге? Пожар на кухне вокруг нее? Как ее собственное сердце искрошилось в пыль в груди? Ему не пришлось бы коснуться ее и пальцем.

— Не думаю, что она была так беззащитна, Майк.

— Честно сказать, я тоже. Наверное, она боролась, но возраст был против нее. Может быть, ее сердце отказало само по себе.

Мы подошли к развилке, и я пропустил вперед Мидж.

— Тебе карты в руки, Чингачгук. Ты чуешь направление. Уверена, что не сбились?

— Если через две минуты мы не наткнемся на поваленный кедр, знай, что я ошиблась.

— Помню. Он лежит, свисая в овраг.

— Тот самый.

Она пошла впереди, и я направился за ее тонкой фигуркой, наши шаги не замедлялись ни на мгновение, нам обоим хотелось как можно скорее выбраться из леса Мне не нравилось ощущение леса вокруг и то, как Мидж постоянно озиралась по сторонам, вместо того чтобы смотреть на тропинку перед собой; и ей тоже это не нравилось. И хотя синерджисты остались далеко позади, меня не покидало острое чувство, что за нами гонятся.

Мидж показала мне, и я увидел впереди, ярдах в ста впереди, поваленный кедр. Мы сорвались на рысь, словно это препятствие было нашей целью, и наши шаги громко зашлепали в лесной тишине. Я поймал взгляд неясыти высоко на суку, смотрящей на нас с отстраненным интересом, ее веки то и дело опускались, как шторка фотоаппарата, над круглыми глазами, словно фиксируя события.

Мидж рухнула на грубую кору дерева, а я рухнул на нее.

— Нам лучше всего идти дальше, — посоветовал я, упав на дерево и тяжело дыша.

Мидж провела руками по лицу и дальше по шее.

— Это были они? Или это тоже хитрости Майкрофта? Их голоса... они звучали так похоже...

Я поколебался, прежде чем ответить.

— Я почти уверен, что началось это как мошенничество. Но потом... черт, не пойму, что случилось потом.

— В конце это действительно были мои родители. Я знаю, что это были они! Их предостережение вернуло меня в чувство. Все, чему я верила в Майкрофте, просто ушло...

Я соскользнул со ствола дерева и протянул руку Мидж.

— Пока что у нас хватает, о чем подумать. Так что давай вернемся в коттедж, пока еще виден путь.

Она поднялась и успела поцеловать меня в шею, прежде чем мы поспешили дальше. Не думаю, что без Мидж я нашел бы путь обратно, в лесу стало слишком темно, но она шла вперед, лишь иногда останавливаясь, чтобы свериться с заметками на местности (я запомнил только пучок красных мухоморов под совершенно прогнившим поваленным деревом). Моя спина промокла от пота, а ноги все больше деревенели; Мидж впереди тоже стала уставать, ее шаги утратили ритм.

А наша тревога не ослабевала, и, когда дорогу нам перебежала какая-то тень с белыми полосами, мы чуть было не выпрыгнули из башмаков от страха Барсук испугался не меньше нашего и быстро скрылся в кустах по другую сторону тропинки. Мы видели и слышали, как он проламывается через кустарник и вся листва трясется на его пути.

Потом я зацепился за какой-то корень. Я не заметил, как Мидж перескочила его, и тяжело растянулся на земле, хватая ртом воздух. Мидж опустилась на колени рядом, схватила меня под руку и попыталась поднять. Я встал покачиваясь и стоял сгорбившись, как старичок, одной рукой опираясь на колено, а другой — на плечо Мидж.

— Далеко еще? — спросил я между двумя вздохами.

Ее черты были смутны в тени, и голос звучал так же неровно, как и мой.

— Не может быть далеко — мы много прошли.

— Да, миль сто. Ты в порядке?..

Тень, которую я увидел, выпрямившись, была всего лишь высоким кустом, только напоминавшим притаившуюся за деревом фигуру в капюшоне. Вздох, который я услышал, был всего лишь дуновением ветра в листве. Стук в моей груди был всего лишь ударами сердца.

— Боже, я весь трясусь, — признался я.

Голос Мидж был тих:

— Или нам все это снится?

— Мои ушибленные колени говорят, что нет. А голова не уверена.

Теперь, взявшись за руки, прижатые друг к другу узкой тропинкой, мы продолжили свой путь, не заботясь о том, что идти так было неловко. Нам требовалась близость друг друга для взаимного придания мужества и чтобы не приближались лесные призраки. На лес опустилась темнота, как дым в легкие.