Питер Страуб - История с привидениями

Сзади Дон быстро обнаружил разбитое стекло, влез в него при помощи Рики с Сирсом и открыл дверь кухни.

— Пошли скорее, — тяжело дыша, потребовал Сирс. — Мне холодно.

Это было одно из самых храбрых заявлений, которые Дон слышал. Необходимо было проявить ответную храбрость. Он толкнул дверь.

— Ну вот, мы снова здесь, — сказал Рики. — Через пятьдесят лет. Давайте не расходиться.

— Боишься, Рики? — осведомился Сирс, стряхивая снег с ботинок. — Лично я не поверю в здешних духов, пока не увижу сам. Вы можете пойти наверх, а я посмотрю внизу.

— Ладно, — сказал Дон. — Я тоже удивлюсь, если мы кого-нибудь тут найдем. Давайте начнем.

Сирс на этот раз шел впереди.

— Давайте, давайте. Чем раньше мы закончим и выберемся отсюда, тем лучше.

Дон уже был на лестнице, но Рики повернулся и взглянул на Сирса:

— Если что-нибудь увидишь, кричи.

Глава 3

Дон и Рики поднимались по лестнице.

— Здесь все не то, — сказал Рики. — Тогда все было просто прекрасно. Внизу и наверху, где была ее комната.

— У Альмы тоже было очень красиво, — сказал Дон. Они слышали внизу шаги Сирса. Рики вдруг изменился в лице.

— Что с вами?

— Ничего.

— Скажите. У вас все лицо перекосилось.

— Я вспомнил. Этот дом снился нам в страшных снах. Голые стены, пустые комнаты и кто-то ходит внизу. Как сейчас Сирс. А мы были в спальне наверху, — он указал на потолок. — Надо пойти туда. Я должен увидеть эту комнату. Может, это остановит кошмары.

— Я с вами.

Когда они дошли до площадки, Рики опять остановился.

— А Питер не говорил, где… — он показал на темное пятно на стене.

— Где Бэйт убил Джима Харди? — докончил Дон. — Давайте не задерживаться, прошу вас.

— Слушайте, давайте, я пойду наверх, а вы осмотрите комнаты на этом этаже? Так будет быстрее. Я тоже хочу поскорее выбраться отсюда. Если я что-то найду, я вас позову.

Дон кивнул и направился к старой спальне Евы Галли.

Там было пусто и темно; потом послышался шум невидимой толпы, шепот, шелест бумаг. Дон нерешительно шагнул вглубь комнаты, и дверь за ним с треском захлопнулась.

— Рики? — он знал, что его голос не громче, чем этот шепот вокруг. Стало светлее, стены исчезли, и Дон увидел, что находится в гораздо большей комнате. Холодные губы коснулись его уха и чей-то голос произнес: «Добро пожаловать». Он молниеносно развернулся туда и нанес удар. Кулак просвистел в воздухе.

В ответ кто-то пнул его, и он упал на четвереньки. Руки нащупали ковер, а глаза увидели его цвет — темно-синий. Стало совсем светло. Дон поднял голову и увидел седого человека в пуловере под цвет ковра и в черных блестящих тапочках. Человек благодушно улыбнулся и протянул ему руку; сзади передвигались еще какие-то люди. Дон понял, кто это.

— Упал, Дон? Вставай. Рад тебя видеть. Мы все тебя ждем.

— Я знаю вас. Вы Роберт Моубли.

— Конечно. Ты читал мои мемуары. Хотя я не согласен с твоими оценками моего стиля, но ничего. Можешь не извиняться.

Дон осмотрел комнату: большой зал с натертым паркетным полом, в конце которого возвышалась небольшая сцена. Бледно-розовые стены уходили высоко, как в церкви. Дверей не было видно. В зале собралось пятьдесят-шестьдесят человек, похоже, на вечеринку, — в глубине размещался маленький бар. Дон увидел Льюиса Бенедикта в куртке хаки и с бутылкой пива. Он говорил с пожилым мужчиной в сером костюме, с трагическим выражением глаз — должно быть, доктором Джеффри.

— Здесь должен быть ваш сын, — сказал Дон.

— Джеффри?

Конечно. Вон он, — он указал на мальчика в толпе, который в ответ улыбнулся им. — Мы собрались здесь по важному поводу.

— И ждете меня?

— О, Дональд, без тебя вообще ничего бы не состоялось.

— Я сейчас уйду.

— Ну что ты! Ты просто обязан посмотреть это шоу. И не бойся, никто здесь не причинит тебе вреда. Это же чистое развлечение.

— Идите к черту. Это все она нагородила.

— Кто? Ами Монктон?

Бросьте, она всего-навсего ребенок. Ты даже…

Но Дон уже шел к стене.

— Зря ты это, мой мальчик, — крикнул вслед ему Моубли. — Ты все равно останешься с нами до конца.

Дон ощупывал руками стену, пока все находящиеся в зале смотрели на него. Стена была покрыта чем-то вроде материи, но под ней чувствовалась твердая и холодная поверхность, похожая на железо. Он провел по стене рукой — никаких углублений, никаких скрытых дверей.

Невидимые огни померкли. Двое мужчин подхватили его за локти и потащили на сцену, освещенную единственным лучом света. Там стояла доска с наклеенными плакатами. Один из них гласят:

ПРЕЗЕНТАЦИЯ ФИРМЫ «ЗАЯЧЬЯ ЛАПКА И ДЕ ПЕЙСЕР» Невидимая рука перевернула плакат.

КРАТКОЕ ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО НАШЕГО СПОНСОРА Занавес отдернулся, открыв экран телевизора, на котором стали появляться цветные изображения. Потом картинка вдруг вышла из экрана, и он увидел Монтгомери-стрит как бы сверху, с крыши дома Анны Мостин. По улице пробирались он, Сирс Джеймс и Рики Готорн. Потом их лица крупным планом: обледенелые брови, красные щеки. Они походили на солдат неведомой арктической войны. Было видно, что Рики сильно замерз — там, у дома. Дон этого не заметил.

Потом он лез через разбитое стекло. Потом они втроем ходили по дому. Потом Дон и Рики поднимались по лестнице, и Рики указал на кровавое пятно, его лицо исказилось болью. Потом они разделились, и камера показала Дона, открывающего дверь в спальню.

Дон смотрел, как Рики поднимается по ступенькам, проходит по коврику и входит в первую дверь.

Вот он внутри — камера разглядывает его, как затаившийся зверь. Он раскрывает рот, и глаза его расширяются — это комната кошмара. Потом камера или то, что на ней, прыгает. Две руки хватают Рики за горло, он борется, но руки душат его, и Рики умирает, не по-телевизионному, а по-настоящему, некрасиво: его спина выгибается, из носа и рта течет жидкость, лицо начинает чернеть.

«Питер Берне говорил, что они могут заставить вас видеть всякие вещи, — подумал Дон, — что они сейчас и делают…»

Рики Готорн умер на его глазах, на цветном телеэкране.

Глава 4

Рики заставил себя открыть дверь в первую спальню наверху. Лучше бы он сидел дома со Стеллой — она потрясена смертью Льюиса, но еще не знала об истории Питера Бернса.

«Может, сейчас все кончится», — подумал он и переступил порог.

Он застыл на месте, даже дыхание замерло у него на губах. Это была комната из его сна, и каждый атом в ней был наполнен страхами и мучениями членов Клуба Чепухи. Здесь они потели и холодели от ужаса, на этой постели каждый из них бился, не в силах двинуться с места. Комната ждала их смерти, она была эмблемой смерти и ее символом.