Ведьмин смех - Лили Мокашь
– Хотите чай? – спросила Оля, когда они оказались на маленькой кухне, где одна девушка кружилась легко, а вот для двоих было слишком мало места. – Кофе не предлагаю, у меня его нет.
– Пытаетесь меня чем-то опоить?
– Конечно. Ведьмы – народ коварный.
Она насыпала в прозрачный стеклянный чайник травяной сбор. Расслабляющий, безо всяких лишних примесей. Залила до половины холодную воду и поставила чайник на специальную подставку, внизу которой стояла маленькая свечка. Долго, но, судя по тому, как дозированно Александр выдает информацию, разговор тоже будет небыстрым.
Чтобы не казаться негостеприимной, Оля открыла коробку с кексами, оттуда запахло ванилью и шоколадом, из-за чего они с Алексом синхронно облизнулись.
– Я не специалист по проклятиям, возможно, вам следует обратиться к тому, кто в этом профи. – И правда ведь. Оля всю жизнь занималась травами. Она могла приготовить лучший отвар от головной боли или перетереть заживляющую пасту, но другие ведьмовские направления для нее были что темный лес. Да и с проклятиями мало кто соглашался работать – они меняли ауру и всегда оставляли след в душе того, кто пытался его снять.
– Все без исключения профи отправляют меня к вам. Вы кровная родственница, а значит, единственная, кто может снять его.
– Почему вообще моя Ба прокляла вашего прадеда? Мне нужна вся история в подробностях.
Оля плохо помнила прабабушку. В воспоминаниях отложилась только колыбельная да старые морщинистые руки, которыми Ба гладила Олины детские щечки. Она помнила почти беззубую улыбку и клюку, которая так и осталась в родительском доме. А больше ничего. Разве могла милая старушка насылать проклятия? Глупость какая-то.
– Я не знаю подробностей, никто не думал, что проклятие еще действует. Мой прадед умер ровно в тридцать два года в день своего рождения, оставив после себя одного наследника. Дед тоже. Только отцу повезло, он живет и здравствует до сих пор. Ведьмы сказали, что его удерживает связь с истинной парой, моей мамой. Их любовь сильнее проклятия.
Оля улыбнулась. У волков найти истинную пару означало обрести счастье на всю жизнь. Это был редкий дар, доступный далеко не каждому, поэтому большинство даже не пыталось искать свою половинку, заключая выгодные браки.
– Через три недели мой тридцать второй день рождения. И я его не переживу.
– Так найдите себе пару, и будете в безопасности, – пожала плечами Оля, не понимая, как помочь. С действием было понятно, но, чтобы снять проклятие, нужно знать причину, по которой его наложили. – На свидания ходить не пробовали?
– Смешно. Пробовал и не раз. Но истинная пара так не находится. Она встречается в самый необычный и, как правило, неподходящий момент.
– Такой, как наш с вами? – хохотнула Оля, ляпнув по дурости первое, что пришло на ум.
Алекс напрягся. Его взгляд недобро скользнул по фигуре Ольги. Напряжение разлилось по комнате, воздух стал резиновым. Оля нервно заерзала на стуле.
– К сожалению, – кивнул Алекс.
– Может, вы знаете что-то еще? Какие-то подробности?
В стеклянном чайнике булькнула вода. Оля, сняв крышку, перемешала травы, вдохнула приятный запах, который уже витал в кухне, и разлила напиток по кружкам. Пододвинула незваному гостю мед и сахар, а сама пригубила немного чая, блаженно прикрыв глаза. Она не торопила Александра, знала, что на воспоминания требуется много времени.
– Отец не успел спросить у своего отца, я знаю только то, что вам рассказал. – Он отпил из чашки и, вернув ту на стол, взялся за кекс. – Есть, кстати, еще кое-что. У проклятия есть метка. У отца она исчезла после встречи с мамой.
– И вы молчали?! Показывайте!
Алекс удивленно приподнял брови, но спорить не решился. Встав, так быстро расстегнул пуговицы на рубашке, что Оля даже не успела возмутиться. Сдвинув ткань в сторону, показал метку под грудью с левой стороны, которая выглядела как плохо набитая татуировка.
Девушка внимательнее всмотрелась в символ. Круглый, как от медальона, с вязью рун. Она наклонилась ближе, рассматривая детали. Что-то знакомое. Оля точно видела этот рисунок. Пальцы скользнули по коже, обводя те руны, которые были видны отчетливее остальных.
Грудная клетка Алекса ходила ходуном. Прикосновение отзывалось в его организме слишком бурно. Заметив это, Оля отпрянула, отвела взгляд и поджала губы, предпочитая никак не комментировать сложившуюся ситуацию. Кончики пальцев, которыми она трогала Александра, жгло. Сердцебиение участилось. Неуместно как-то.
– Судя по расположению метки, проклятие у вас любовное. Символ мне знаком, скорее всего, и правда дело рук моей прабабки. Но я понятия не имею, как их снимать. Если только… – Оля подскочила и унеслась в спальню. Она хранила один гримуар дома. Он больше напоминал старую кулинарную книгу и не вызывал подозрений. Большая же часть книг осталась на юге. – Вот, – аккуратно перелистнув страницы, она положила книгу перед Алексом. – Связь с прошлым.
– Предлагаете обпиться галлюциногенного чая и пообщаться с мертвыми?
– Между прочим, это ваш единственный шанс. Не я умру через три недели.
– Ваша правда. Что для этого нужно?
– Вернуться на юг, – испуганно прошептала Оля, больше всего на свете боясь столкнуться лицом к лицу с болезненными воспоминаниями.
Самолет приземлился четыре часа назад. Краснодарский край встретил Олю жарой и ярким солнцем, от которого она предпочла спрятаться в прохладе салона арендованного автомобиля. После Карелии раннее южное лето казалось невыносимо душным, поэтому девушка охлаждалась лимонадом со льдом, купленным на заправке.
Они поехали вдвоем, сопровождающих в лице двух оборотней не было, хотя Алекс и заверил ее, что в случае чего помощь придет быстро. Может, он дал приказ оставаться незаметными, чтобы не пугать лишний раз Олю?
После того разговора на ее кухне она мысленно начислила Алексу пару очков. Он не был страшным зверем, готовым растерзать бедную девушку, которой не посчастливилось оказаться поблизости. Скорее даже наоборот, Оля бы ни за что не распознала в нем волка, настолько сдержанно вел себя Александр. Случались и вспышки агрессии, но их было ничтожно мало, и всякий раз эта агрессия была направлена не на Олю.
Когда они заехали в знакомую деревню, сердце екнуло. Оля поджала колени к груди, словно хотела спрятаться от чего-то. Она жадно впитывала знакомые с детства пейзажи. Какие-то дома, раньше красивые и ухоженные, покосились без хозяев. На заборах облупилась краска, сквозь щели проросла высокая трава. Деревня понемногу умирала. Бабушка говорила, что так было всегда, когда земля лишалась своих защитников. Люди разбегались, стоило ведьмам покинуть место. И пусть они не знали, кто живет по соседству на самом деле, но все чувствовали.
Поворот, еще немного по прямой, и вот дом. Самый крайний. За годы, которые Оля тут не была, дом потускнел. Краска выцвела, окна заплелись паутиной, калитку затянуло плющом, а во дворе, наверное, трава по пояс.
Александр припарковался у забора. Оля не знала, сколько времени им придется провести здесь, но надеялась убраться поскорее. Она сжала дрожащие пальцы в кулаки, чтобы не выдать волнения. В груди разрасталась пустота, черная и мрачная.
Конечно, глупо было прятать визуальные проявления, она поняла это немногим позже по хмурому взгляду Алекса, который чувствовал ее слишком хорошо. Он всю дорогу реагировал на перемену ее настроения. Стоило Оле загрустить, как она оказывалась под прицелом обеспокоенного взгляда. Александр предлагал заехать за кофе или мороженым, пытаясь ее подбодрить, но Оля только качала головой и улыбалась. В какой-то момент ей показалось, что за суровым фасадом она наконец разглядела Сашу, но не позволила мысли развиться.
– Готова? – спросил он, заглушив мотор. В голосе его Оле чудилось сочувствие. Алекс не выказывал его явно, предпочитая оставаться исключительно в деловых рамках.
– Да, – кивнула она. – Давай только сначала осмотримся.
Александр кивнул и первым вышел из машины. Оля не спешила. Пара глубоких вздохов. Не думать о том, что произошло. Это было давно, нельзя постоянно возвращаться к травмирующим воспоминаниям, они мешают двигаться вперед.
На улице пахло волшебно – свежей, примятой колесами травой, цветами, растущими вдоль заборов. Оля улыбнулась, впитывая ароматы, прикрыла глаза, подставив лицо солнцу. Несколько мгновений сложились в приятную картинку, от которой потеплело в груди. Теперь возвращение домой казалось не таким ужасным.
Достав из рюкзака ключи, она открыла калитку. Двор и правда зарос,
