Владимир Казангап - Итихаса. Великие Духи. Книга 2

– Сам попробуй, – огрызнулся человек, сплюнув на землю. Он указал на девушку лезвием ножа, – смотри, какая она пухлая. У нею одна сиська с твою тупую башку. Я её через всю поляну волок. Ну че, – предложил он, присаживаясь у ног девушки, – сначала ноги ей раздвинем, потом жрать будем? Или наоборот, сначала черепушку вскроем, потом ноги раздвигать?

– Не-е, – протянул один из дозорных, выпучив глаза и отстраняясь ладонями, – я сначала залезу на неё. Дохлых щупать как-то не по мне.

– Да пошёл ты…, срань нежная, – чернобородый воин сплюнул на землю, – мозг, он и у обезьяны мозг. Мне лично без разницы. Я сейчас больше жрать хочу. От этой вяленой конины блевать уже хочется!

Он опять сплюнул, затем продолжал, разрезая верёвки на ногах женщины:

– Ну, раз вы такие нежные, пусть будет по-вашему.

Женщина мотала головой, пыталась кричать. По щекам её текли слёзы. Вдруг она перестала извиваться и издавать звуки. Воин удивленно взглянул ей в лицо. Женщина с ужасом смотрела куда-то мимо него. Воин медленно встал и развернулся. Вместо товарищей, которые должны были находиться за его спиной и ждать, пока он закончит свое дело, на их месте стоял человек в длинном темном плаще до колен с надвинутым на глаза капюшоном. Лица не было видно. В руках он держал занесенный меч, с которого капала кровь.

– Что за…

Договорить чернобородый не успел. Свистнул меч, и голова дозорного отлетела в сторону, а тело, выбрасывая фонтаны крови, упало на колени, затем повалилось на бок. Человек в капюшоне склонился над женщиной.

– Тсс, – подставил он палец к губам и в одно мгновение растворился в темноте. Женщина не успела даже кивнуть головой в знак согласия. Со стороны лагеря послышались шаги нескольких человек.

– Здесь что-то происходит. Я видел, как сверкнул меч, – раздались голоса.

Блестя сустугами на щитах и шлемах, на освещённое пространство вышли четверо.

– Что это? – один из них схватился за рукоять меча.

Вытащить его он не успел. Лежащий рядом камень вдруг ожил и поднялся в воздух. Перелетев через группу воинов, он приземлился с другой стороны, ударив остриём меча одного из стоящих в затылок. Тот упал, не издав ни звука. Другой воин, попытавшийся вытащить меч, вдруг закачался, одной рукой держа рукоять меча, а другой сжимая своё горло, из которого ручьем текла кровь. Оставшиеся в живых обнажили мечи. Человек в плаще внезапно оказался рядом с одним из них и приставил ему меч к горлу. Второй воин сделал резкий выпад, пытаясь проткнуть мечом незнакомца. Но острие рассекло лишь воздух. Человек в плаще молниеносно обернулся вокруг своей оси, уходя от удара, и одним движением отрубил одному противнику голову, а другому – почти наполовину. Он исчез в темноте еще до того, как тела упали на землю. Когда из-за горы взошла луна, осветив долину, на поляне, где расположился передовой отряд Тёгюнчи кагана, появились всадники в рогатых шлемах. Рыча и изрыгая проклятия, они на полном скаку ворвались в лагерь, размахивая огромными топорами. Синий свет луны отражался на широких лезвиях, которые вращались вокруг всадников, то справа, то слева нанося противнику смертельные раны. Заспанные люди метались по поляне в поисках убежища, но везде их настигала смерть. Дозорные основной рати услышали звон мечей и крики раненых. Где-то там внизу, за узким ущельем рог затрубил тревогу.

– С этими что делать? – крикнул Заригор Равару, указывая рукой на две клетки, битком набитые молодыми женщинами, – их нельзя здесь оставлять. Эти твари их сожрут.

– Забрать с собой. Каждый возьмет по одной, и пусть уходят, – ответил Равар.

Заригор кивнул и спрыгнул с коня. Одним ударом топора он сломал дверь клетки.

– Эй, братва, давай сюда! – крикнул он, – здесь женщин дают!

Запрыгнув в клетку, он стал подносить к двери упирающихся женщин, передавая их своим воинам.

– Не ронять! Везти как драгоценность! – кричал он, смеясь, – выдаются только по одной штуке на руки.

– Мне покрасивее выбери, – хрипло крикнул пожилой воин, подъезжая к дверям клетки.

– Здесь все красавицы, – ответил Заригор, – не привередничай!

– И то правда, – согласился воин, усаживая девушку рядом с собой и рассматривая ее, отчего та чуть не лишилась чувств.

Воин откинулся в седле и засмеялся.

– Все, – махнул топором Заригор, – кончились. За мной, к следующей клетке!

Сверху, откуда спускалась дорога, появились всадники. Равар поспешил к ним.

– Спешивайтесь и прячьте коней, – крикнул он, – занимайте позиции на скалах и разводите костры.

– Все, – раздался над поляной голос Заригора, – девки кончились. Кому не досталось, все ко мне.

– А вы, – подтянул он за ворот воина, которому передал последнюю девушку, – гоните в лагерь Шонкора. И чтобы все женщины были в целости и сохранности!

Заригор поднес к его лицу свой огромный кулак. Глаза их встретились. Тот понятливо закивал и тронул коня. Вождь варваров собрал своих воинов и повел их вверх по тропе. Туда же, куда увезли женщин. Отъехав от долины на значительное расстояние, он развернулся и остановился.

– Все, – поднял он руку, – стоим. Ждем.

Поравнявшись с передними рядами, он положил топор на круп коня и, внимательно глядя на разгорающиеся костры, правой рукой взял притороченную к седлу увесистую кожаную флягу. Отпив из нее несколько глотков, он довольно крякнул и вытер тыльной стороной ладони рот.

– Что это? – наклонился к нему Гурк. Он обратил внимание, что некоторые воины сделали то же самое.

– Это напиток силы, – потряс флягой Заригор, – твои предки много сотен лет используют его. Перед хорошей битвой стоит принять несколько глотков. Попробуй.

Гурк взял флягу. Понюхал. Пахло чем-то резким и пряным. Он поднес флягу ко рту и сделал несколько глотков. Потом, вдруг быстро отстранив флягу, втянул голову в плечи.

– Хо, – выдохнул, наконец, он, – ничего себе напиток силы! Это же жидкий огонь!

– Хо, – выдохнул он еще раз и вернул флягу.

– Ничего, скоро этот огонь проникнет в твои жилы, и ты почувствуешь его силу, – сказал вождь варваров, привязывая флягу к седлу. Взгляд его был устремлен на поляну.

Там горели костры, освещая пространство, горели сломанные клетки, горели шатры. В лунном свете было видно, как по ущелью поднимается отряд.

– Сколько их? – спросил Заригор.

– Сотни четыре, – ответил Гурк.

Отряд скакал во весь опор, растянувшись на все ущелье. Там внизу, в долине, где стояла рать, мелькали огни факелов и гудели трубы. Наконец, воины Черной Птицы, преодолев последний подъем, достигли места, где горели костры. Всадники рассыпались по поляне. Многие спешились в поисках живых. Некоторые изучали следы, подняв факелы над головой. Раздавались команды. В воздухе свистнула стрела. Один из воинов упал, схватившись за оперение, торчащее из груди. В следующее мгновение воздух наполнился шипением стрел, ржанием лошадей и предсмертными криками людей. Полторы сотни лучников, стоявших на скалах и скрытых темнотой, опустошали свои колчаны. Воины Черной Птицы были хорошо видны на освещенной кострами поляне. Среди них началась паника. Люди метались, стараясь укрыться от шипящей смерти, но она настигала их. Стрелы внезапно появлялись из темноты и, предательски шипя, находили своих жертв. Военачальники едва смогли собрать половину отряда и попытались вывести людей из-под обстрела. Заригор, в это время, поднял руку вверх. Когда воины Чёрной Птицы поскакали вверх по долине, он махнул рукой и крикнул: