Алекс Норк - Смертельная белизна

Профессор, неохотно соглашаясь, кивнул:

— Я не утверждаю совсем категорически, что кальмар не мог преобразоваться. Но тогда нам следует сделать вывод, что мы почти ничего не знаем о подлинных скоростях биологических реакций.

— А почему — нет? Теория относительности Эйнштейна тоже некоторыми учеными ставится под сомнение.

— Пусть так. Но мы ведь и очень мало знаем об океанских глубинах. Кто мог там сохраниться помимо кальмаров?

— У меня все готово, — объявил, высунув голову из кубрика, Кристиан.

Поиск противника

Уже в первые минуты своей работы установленная посредством ракетного пуска локационная система проанализировала сектор. Ноль! Никаких объектов!

Этого генерал Таккерт никак не ожидал.

И, строго говоря, должен был сделать теперь только два вывода: истребитель был атакован не с воды, а с воздуха. Причем атаковавший его самолет был невидимкой типа «стелз», потому что радарная установка на истребителе, контролировавшая окружающее пространство, не отреагировала. Или второе: вражеская субмарина сумела опуститься на глубину свыше одной мили. Однако никаких данных о наличии и даже проектных разработках такой боевой техники в России или Китае в разведслужбах страны никогда не было.

Средств погружения на большие глубины, как таковых, в мире более чем достаточно. Только это чисто исследовательские средства. Очень тяжелые из-за толщины корпуса, предназначенного выдерживать большие давления, неманевренные тихоходы, но главное — неспособные самостоятельно преодолевать большие океанские пространства. И тем более с вооружением на борту, осуществляющим точное попадание из-под воды в современный быстролетящий истребитель. Но куда мог уйти тихоход? Притом, что у возможного противника нет поблизости военных баз. Для боевых же подводных лодок рубежная глубина — чуть более полумили.

Он доложил обо всем в штаб ВМФ. Там тоже пришли в недоумение и подтвердили: никаких крупных кораблей противника, которые могли бы быть средством доставки глубоководной субмарины, нет в радиусе нескольких сотен миль отсюда. Спросили — какая требуется помощь?

Он сам этого не знает…

Потерян корабль и палубный истребитель. Вот так, без всякого признака противника.

И Марк еще рассказал какие-то страхи про шестисотфутового кальмара. Это что же, он в длину немногим меньше, чем крейсер?… Трудно поверить, хотя, по весу он все равно уступает крейсеру минимум в сто раз.

Брат, несомненно, просто паникует. Понятно, их небольшое военное судно стало жертвой того же агрессора, что самолет. Военные суда всегда надежно задраены. И никакому кальмару не по силам затащить такой корабль под воду. Потому что сопротивление здесь оказывает не вес, а тоннаж. Но все равно, слишком много во всем происходящем чего-то совсем ненормального.

Пит Таккерт взглянул на фотографию отца, будто в ожидании помощи. Странно… иногда ему кажется, что папа смотрит с фотографии ласково и даже участливо, а иногда, вот как сейчас, словно в детстве, когда ненароком они с братом совершали какую-нибудь провинность.

Одно утешает: сейчас еще только восемь утра, через семь с половиной часов они будут на месте, и дневного времени еще хватит, чтобы кое в чем разобраться.

Ему доложили, что катапультированный пилот уже найден и подобравший его гидроплан находится на обратном пути.

Через полчаса летчик был доставлен.

Генерал уже знал, что это опытный, много налетавший офицер, да, впрочем, на крейсере и не было новичков.

— Садитесь, капитан. Как себя чувствуете?

— Вполне нормально!

— «Вполне нормально» после катапультирования не бывает. Сейчас все равно пойдете к медикам, но сначала расскажите мне все по порядку.

— При облетах, как я докладывал, ничего не было обнаружено, если не считать маленького судна, которое двигалось в сторону береговой полосы. Но меня предупредили, что о нем известно.

— Да, научное судно.

— Получив команду на возвращение, я сделал разворот и взял обратный курс.

— Где именно вы находились в момент атаки?

— Примерно там, где координатно должен был находиться разыскиваемый корабль.

— Продолжайте.

— Почувствовал боковой удар и самопроизвольный крен влево. Посмотрел на правое крыло. Две рваные дырки на расстоянии около фута друг от друга. По виду такое впечатление, что меня достали из крупнокалиберного пулемета.

— Снизу или сверху?

— Определенно снизу. И по крену машины, и по металлу, характерно развороченному в местах поражения.

— С воды стрелять не могли, капитан, вы согласны? У истребителя слишком большая скорость, чтобы поразить его из пулемета, да еще на высоте в две мили.

— Крайне маловероятно, сэр.

— Следовательно, это мог быть только другой самолет, обстрелявший вас откуда-то снизу, со стороны фюзеляжа.

— Позвольте высказать мнение, сэр.

— Да, слушаю.

— Это мог быть только стелз-невидимка, иначе мой радар его бы обнаружил.

— Разумеется.

— Не могу понять, сэр, тогда он просто разнес бы мне все крыло. Я знаю технические данные самолетов противника и их стрелковое вооружение. Простые пулеметы давно отошли в прошлое как малоэффективные. В последние десять лет их не ставят ни русские, ни китайцы. Они сохранились лишь на старых моделях, которые не могут быть современными «стелз».

Генерал согласно покивал головой.

— И еще одно соображение, сэр, — несколько неуверенно произнес летчик. — Если бы дыры мне проделали осколки от какой-либо ракеты «воздух-воздух»…

— Я знаю, капитан, ваш бортовой радар не зафиксировал бы сам «стелз», но пущенную им ракету обязательно бы зафиксировал.

— Именно так, сэр.

— Разберемся! — ободряя, кажется, больше себя, нежели летчика, произнес Таккерт. — Скоро поднимут ваш истребитель, и экспертиза покажет — что там в крыле за пробоины.

Через час генерал, еще раз все обдумав, приказал связать его с братом.

— Где ты находишься?

— В бухте, — профессор назвал маленький остров. — Стою у пристани на швартовке.

— А я возвращаюсь обратно. Туда, где исчез наш корабль, был неизвестно кем сбит истребитель и, как ты утверждаешь, водится вдобавок ко всему какое-то фантастическое животное. Тебе сейчас нельзя выходить в океан на своей посудине, Марк, поэтому приглашаю погостить у меня на крейсере. Думаю, я скоро разберусь со всеми подводными негодяями сразу.

— С удовольствием, Пит! Тем более, мне нужно поделиться с тобой кое-какими мыслями, но вряд ли это стоит делать в эфире.